Задержавшись на миг, я посмотрел на рабочих сквозь Сумрак. Люди. Не Иные. Как и следовало ожидать. Лишь у одного штукатура, совершенно неказистого на вид мужичка, аура показалась подозрительной. Но через секунду я понял, что он просто влюблен. В собственную жену! Надо же, не перевелись еще на свете хорошие люди!
Третий и четвертый этажи уже были отремонтированы, и это окончательно привело меня в хорошее настроение. Наконец-то и в вычислительном центре будет прохладно. Пусть сейчас я появляюсь там не каждый день, но… На бегу я поздоровался с охранниками, явно поставленными здесь на время ремонта. Выскочил к кабинету Гесера — и наткнулся на Семена. Тот что-то серьезно и наставительно втолковывал Юле.
Как летит время… Три года назад Юля была совсем еще девчонкой. Сейчас — молодая, красивая девушка. Подающая большие надежды волшебница, ее уже звали в европейский офис Ночного Дозора. Любят там прибирать к рукам талантливых и молодых — под разноязыкие возгласы о большом и общем деле…
Но в этот раз номер не прошел. Гесер и Юльку отстоял, и пригрозил, что сам может рекрутировать европейскую молодежь.
Интересно, чего в той ситуации хотела сама Юля.
— Отозвали? — понимающе спросил Семен, едва увидев меня и прервав разговор. — Или отгулял свое?
— И отгулял, и отозвали, — сказал я. — Что-то стряслось? Привет, Юлька.
С Семеном мы почему-то никогда не здороваемся. Будто только что виделись. Да он и выглядит всегда одинаково — очень просто, небрежно одетый, с мятым лицом перебравшегося в город крестьянина.
Сегодня, впрочем, Семен выглядел еще непритязательнее обычного.
— Привет, Антон, — улыбнулась девушка. Лицо у нее было невеселым. Похоже, Семен проводил воспитательную работу — он на такие дела мастер.
— Ничего не стряслось, — Семен покачал головой. — Тишь да гладь. На той неделе взяли двух ведьм, да и то по мелочи.
— Ну и славно, — стараясь не замечать жалобный взгляд Юльки, сказал я. — Пойду к шефу.
Семен кивнул и повернулся к девушке. Входя в приемную, я успел услышать:
— Так вот, Юля, я шестьдесят лет тем же самым занимаюсь, но такой безответственности…
Суров он. Но ругает только по делу, так что спасать Юльку от беседы я не собирался.
В приемной, где теперь мягко шелестел кондиционер, а потолок был украшен крошечными лампочками галогеновой подсветки, сидела Лариса. Видимо, Галочка, секретарша Гесера, в отпуске, а дел у наших диспетчеров и впрямь немного.
— Здравствуй, Антон, — поприветствовала меня Лариса. — Хорошо выглядишь.
— Две недели на пляже, — гордо ответил я.
Лариса покосилась на часы:
— Велено тебя сразу впустить. Но у шефа еще посетители. Пойдешь?
— Пойду, — решил я. — Зря, что ли, спешил.
— К вам Городецкий, Борис Игнатьевич, — сказала Лариса в интерком. Кивнула мне: — Иди… ох, там жарко…
За дверью Гесера и впрямь было жарко. Перед его столом маялись в креслах двое незнакомых мужчин средних лет — мысленно я окрестил их «Тонкий» и «Толстый». Потели, однако, оба.
— И что мы наблюдаем? — укоризненно спросил их Гесер. Покосился на меня: — Проходи, Антон. Садись, я сейчас закончу…
Тонкий и Толстый приободрились.
— Какая-то бесталанная домохозяйка… извращая все факты… опошляя и упрощая… делает вас по всем статьям! В мировом масштабе!
— Потому и делает, что опошляет и упрощает, — мрачно огрызнулся Толстый.
— Вы велели, чтобы «все как есть», — подтвердил Тонкий. — Вот и результат, Пресветлый Гесер!
Я посмотрел на визитеров Гесера сквозь Сумрак. Надо же! Опять — люди! И при этом знают имя и титул шефа! Да еще произносят с совершенно откровенным сарказмом! Конечно, бывают всякие обстоятельства, но чтобы сам Гесер открывался людям…
— Хорошо, — кивнул Гесер. — Даю вам еще одну попытку. На этот раз работайте поодиночке.
Тонкий и Толстый переглянулись.
— Мы постараемся, — добродушно улыбаясь, сказал Толстый. — Вы же понимаете — мы добились определенных успехов…
Гесер фыркнул. Будто получив невидимый сигнал, что разговор окончен, визитеры встали, за руку попрощались с шефом и вышли. В приемной Тонкий что-то весело и игриво сказал Ларисе — та засмеялась.
— Люди? — осторожно спросил я.
Гесер кивнул, неприязненно глядя на дверь. Вздохнул:
— Люди, люди… Ладно, Городецкий. Садись.
Я сел, а Гесер все не начинал разговор. Возился с бумагами, перебирал какие-то цветные гладко обкатанные стеклышки, наваленные в грубую глиняную миску. Очень хотелось посмотреть, амулеты это или просто стекляшки, но вольничать, сидя перед Гесером, я не рискнул.
— Как отдохнул? — спросил Гесер, будто исчерпав все поводы оттягивать разговор.
— Хорошо, — ответил я. — Без Светы, конечно, скучно. Но не тащить же Надюшку в испанское пекло. Не дело…
— Не дело, — согласился Гесер. Я не знал, есть ли у Великого мага дети — такой информации не доверяют даже своим. Скорее всего, есть. Наверное, он способен испытывать что-то вроде отцовских чувств. — Антон, это ты позвонил Светлане?
— Нет, — я покачал головой. — Она с вами связалась?
Гесер кивнул. И вдруг его прорвало — он стукнул кулаком по столу и выпалил:
— Да что она себе вообразила? Вначале дезертирует из Дозора…
— Гесер, у нас у всех есть право уйти в отставку, — вставил я. Но Гесер и не подумал извиняться.
— Дезертирует! Волшебница ее уровня себе не принадлежит! Не имеет право принадлежать! Если уж… если уж называется Светлой… Потом воспитывает дочь как человека!
— Надя — человек, — сказал я, чувствуя, что тоже закипаю. — Станет ли она Иной — ей самой решать… Пресветлый Гесер!
Шеф понял, что теперь и я на взводе. И тон сменил:
— Ладно. Ваше право. Уклоняйтесь от борьбы, ломайте девчонке судьбу… Как будет угодно! Но откуда эта ненависть?
— Что Света сказала? — спросил я.
Гесер вздохнул:
— Твоя жена позвонила мне. На номер телефона, который не имеет права знать…
— Значит, и не знает, — вставил я.
— И сказала, что я собираюсь тебя убить! Что я затеваю далеко идущий план по твоему физическому устранению!
Секунду я смотрел в глаза Гесеру. Потом засмеялся.
— Тебе смешно? — с мукой в голосе спросил Гесер. — Правда, смешно?
— Гесер… — я с трудом задавил смех. — Простите. Можно говорить откровенно?
— Уж изволь…
— Вы самый большой интриган из тех, кого я знаю. Покруче Завулона. Макиавелли по сравнению с вами — щенок…
— Макиавелли ты зря недооцениваешь, — буркнул Гесер. — Так, понял, я интриган. Дальше?
