Маг постепенно состарился. Эликсира вечной жизни он не нашел. Поняв, что переиграть поднаторевшего в софистике джина он вряд ли сможет, старый колдун придумал для него изощренное наказание, привел его в исполнение и с чувством глубокого удовлетворения сдох.
Джин не может ослушаться своего хозяина. Другое дело, что при известной сноровке он может выполнить задание так, как сам посчитает нужным. Когда Энке было приказано забраться в изящную бронзовую лампу, ему и в голову не пришло искать подвоха. Внутри лампы плескалась безобидная на вид жидкость. Да хоть кислота пополам с расплавленным металлом! Нам ли джинам обращать внимание на такие мелочи...
Только пробыв в лампе две луны Энке начал подозревать неладное. Но тут его выпустили. И все бы хорошо, если бы на следующий день его с чудовищной силой не потянуло обратно к лампе. Джин сопротивлялся, но его волю скомкало, словно рисовую бумагу. Ему требовалась хоть капелька, хоть на один вдох вожделенной субстанции.
Он пробыл в лампе час, вылетел на волю, осмотрелся и только тут осознал, какая беда с ним приключилась. Со смертью старого мага, он мог стать свободным, теперь он оставался порабощенным навсегда!
Вечность страшное слово. Энке был рабом человека, а стал рабом предмета, который не могли разрушить ни время, ни стихия - и об этом позаботился старый злодей. Раз в сутки Энке был вынужден нырять в темное нутро своей маленькой изящной тюрьмы, чтобы вдохнуть пары черного эликсира.
И ничего бы страшного, если бы ни последнее ухищрение мага: Энке не мог прикоснуться к лампе. Она переходила из рук в руки и вместе с ней - джинн.
А уж люди порезвились, так порезвились! Чем только ни занимался бывший вольный дэв. Какую только ерунду ему ни приказывали. Чаще всего он прибегал к уже испытанному средству: бесконечно уточнял задание, чем доводил хозяев до умоисступления.
Можно было привыкнуть, приспособиться, успокоиться, можно было довести искусство демагогии до полного совершенства... но надоело же!
Манус Аспер Лекс уже собирался лечь и тихо помереть, когда наткнулся на тот труп. Хотя трупом это можно было назвать с большой натяжкой. Остов. Пару костей присыпал песок. Конец рваной тряпки пошевеливало ветерком. Рядом валялась полуистлевшая сумка. Вот и все, что осталось от бедолаги, которого нелегкая занесла в пустыню много лет назад.
Лекс тоже сюда попал не по собственному желанию. Он вульгарно спасался. Менее всего преследователи могли искать его тут, в наугад выбранном секторе, да еще посреди песков
Оторваться-то он оторвался, да только местность оказалась вовсе уже дикой. В других секторах в пустынях встречались гостеприимные оазисы: тень, вода, пища. Приветливые аборигены могли, конечно, и зарезать, а могли и - нет. В общем, жить, а точнее, выжить было возможно. Здесь за горизонт убегали песчаные волны, острые как лезвия лучи солнца заставляли слезиться глаза, да мелькали под ногами редкие ящерицы.
Он шел по ночам, днем отсиживаясь в тени барханов или под редкими скалами. И направление вроде выбрал верное, только конец и край пыльным желто-серым волнам никак не наступал.
К седьмым суткам Лекс начал терять силы. Он проспал под скалой целый день и пропустил момент, когда солнце вышло на его сторону. Кожа левой половины тела, особенно шея, обгорели до пузырей. Было так больно, что он подстанывал при каждом шаге, а головой повернуть вообще не мог. К тому же пришлось двигаться боком, чтобы не подставлять закату обожженные места.
О высохшие кости он чуть не споткнулся. Света пока хватало, но закат в пустыне дело стремительное: только начало смеркаться, и уже ночь.
Лекс, скорее всего, так и прошел бы мимо. Он в своей жизни видел много покойников, начиная от свеженького, еще теплого, заканчивая трухой, в которую человеческая плоть превращается через века. Его заинтересовала сумка. Сквозь прореху в истлевшей ткани что-то блеснуло. Лекс подобрался поближе и пнул находку. На песок через дыру выпала старинная бронзовая лампа. Она явно пролежала тут не один год. Внутри, однако, что-то плескалось.
Лекс кинулся на лампу, как лев на антилопу. Только в перегретой голове могла возникнуть мысль, что там вода.
За сим последовал взрыв. Или скорее хлопок, вспышка, удар.
Обнаружил себя Лекс практически сразу, убедился, что не пострадал и только тогда огляделся. Шагах в десяти по ту сторону лампы на песке сидел человек.
Изможденный, покрытый ожогами, светловолосый мужчина уставился на грязного гиганта в обрывках одежды, на голове которого от длительного неухода свалялся черный колтун.
Волосы у Лекса выгорели. Кожа приобрела красновато-коричневый оттенок. Крупный нос лупился сухими кужирками. Губы запеклись и потрескались.
При желании Лекс мог изобразить такую улыбку, что таяло почти любое сердце. Но круглые темные глаза с оттянутыми книзу внешними уголками смеялись редко.
Черты лица внезапного появленца отличала скульптурная точность, а фигуру - монументальность.
- Ты откуда взялся? - спросил Лекс, перхая сухим горлом.
- Оттуда! - исчерпывающе ответил визави.
- Ты кто? - вопрос прозвучал почти беспомощно. Субъект по ту сторону возник из ничего, да к тому же смотрел без всякой симпатии.
- А ты кто? - черноволосый парень подался вперед и даже издевательскую улыбочку состроил.
- Я заблудился, - соврал Лекс, что было не вполне ложью.
- А я тут отдыхаю, - признался появленец, что тоже трудно было назвать полной правдой.
Лекс прикрыл глаза от внезапно нахлынувшей слабости. Темноту под веками прошили мелкие белые вспышки. Незнакомец производил такой электромагнитный фон, что даже сквозь кожу пробивало. Лекс подскочил от собственной догадки. Сразу о себе напомнили ожоги. Полопались пузыри, потекла тягучая сукровица.
- Не дергайся, - предупредил чернявый.
- А то что? - окрысился человек.
- Свалишься тут. Возись потом с тобой.
Могучий оборванец был прав. Следовало, как можно осторожнее опуститься на песок и переждать. Но Лекс все же дотянулся до бронзовой лампы и кинул ею в незнакомца. Субъект отшатнулся, будто его метились прибить.
- Это твое? - потребовал Манус Аспер.
- Это теперь твое! Понял? - грубо отпарировал появленец.
Так и есть - джинн. Слыхали! Но неухоженный атлет по ту сторону лампы имел столь унылый и даже печальный вид, что Лекс задумался. Сидел, значит, парень черте-сколько лет возле лампы и ждал, кто подберет. Прежний хозяин загнулся, с собой лампу не унести, отбежать на достаточно большое расстояние тоже невозможно. Уж очень телесно выглядел джин. Такие мгновенно перемещаться в пространстве, или просто по воздуху летать не могут. Следовательно, что? Следовательно, судьба свела Лекса с совсем уже древним представителем этого вида.
