Прожил я в гостеприимной деревне полгода – больше не выдержал. Научился разговаривать на местном языке, разузнал, где находиться ближайший город, да и направил туда свои стопы на поиски славы и уважения.
Я отчетливо видел, как бьется вена на шее у человека, но что самое странное, отчетливо слышал его пульс. Взгляд мой будто прилип к вене, но решиться прокусить ее я все еще никак не мог. Уговаривал себя: от этого зависит моя жизнь, он подонок и заслужил смерть. Но в одночасье стать каннибалом оказалось не так уж просто.
Решиться мне помогла жажда – через полчаса моего собирания с силами она стала просто нестерпимой. Осторожно прокусив шею разбойника, сделал первый глоток. Соленая, вязкая жидкость полилась мне в рот, и я не смог уже остановиться. Я жадно пил, и с каждым глотком силы ко мне возвращались – раны затягивались, чувства обострялись. Оторваться от горла смог только, когда сердце бандита перестало биться. Чувствовал себя как заново рожденный, был полон сил и энергии. Стояла глубокая ночь, и впервые за полгода я не чувствовал ночной жажды.
Каннибалом я уже стал, теперь время стать мародером. Первым делом подобрал себе одежду, которая не забрызгана кровью. Как не противно было одевать одежду с мертвецов, но не голым же ходить, в самом деле. Свои шмотки мне так найти и не удалось. Пошарив по карманам покойников, стал счастливым обладателем пары неплохих ножей, горстки монет, трех серебряных (как я надеялся) оберегов, и мешка с провизией и походным инструментом.
Одевшись, заткнув ножи по бокам за пояс, закинув за спину сумку, пошел по тропинке, надеясь выйти на дорогу.
Я брел по дороге к городу и думал о том, что во время драки впервые с детских лет ощущал себя по-настоящему живым. Что у меня было в прошлой жизни? Дом, институт, пьянки с друзьями. Не было ни цели, ни увлечения, ни жены, ни детей – не жил, а существовал. Это было болото, в котором большинство людей и прозябают, полагая что живут. После двадцати лет жизни, она для меня потеряла все краски. Я помнил, как в детстве для меня было все важно и все интересно. Помнил, как обращал внимание на каждую трещинку в полу, на каждый гвоздик в моей комнате. Помнил, как моя комната для меня была моим отдельным миром, в котором я царь и бог. Помнил, каким красочным мне казался весь мир. Все это исчезло с возрастом, краски померкли, мир стал казаться скучным и предсказуемым. Стало скучно жить.
Оказавшись на краю смерти, я вновь ощутил вкус жизни – мир вновь обрел краски. А этот мир был мной совершенно не изучен и был новым и интересным для меня. И мне захотелось стать не просто жителем этого мира, а одним из творцов его истории.
После этой схватки у меня появилось то, чего так не хватало в жизни прошлой. Чего не было до этого момента никогда. У меня появилась цель. Цель банальная, но ради нее на протяжении всей истории человечества пролилось немало крови. И я тоже собирался идти к ней отнюдь не бескровным методом. Эта цель – месть. Тот, кто стрелял мне в спину и чуть не угробил должен ответить. Он ответит за все. Со своей новой силой я никому не собираюсь прощать своих обид.
Мне хотелось догнать и разорвать разбежавшихся мерзавцев на части сразу после того, как я восстановил силы. Но среди моих многочисленных талантов, к сожалению, не было таланта следопыта. Ну что ж, придется пойти долгим путем, уверен, в городе наверняка найду информацию про этих бандитов и рано или поздно выйду на них самих. А тогда уж пусть они молятся всем своим богам, ибо жалеть я их не собираюсь.
Для сна мне теперь нужно было не более трех часов в сутки. Поэтому я шел и днем и ночью, делая привалы только на еду. Мне надо было попасть в город раньше моих врагов, чтоб осмотреться и разработать план действий.
На исходе третьего дня я увидел город. Город был огорожен деревянной стеной метров пять в высоту, вокруг стены было настроено множество домиков, был виден внегородской рынок. Что ж, надо вливаться в суету этого мира, а лучше всего это можно сделать на рынке.
– Соленья! Соленья! Соленья!
– Варенье! Варенье! Варенье!
– Ножи столовые! Кому ножи!
– Ткань! Отличная ткань!
Я ходил по рынку и искал подходящего собеседника – мне надо было выяснить, как можно больше об устройстве города, при этом как можно меньше засветившись. В деревне, в которой прошли мои первые полгода в этом мире, если кто и ходил в город, то дальше этого рынка уходил редко. Ибо вход в город стоил три ногтя серебра – это такие серебряные монетки, размером с ноготь большого пальца среднего человека, а крестьяне народ рачительный и бережливый. Тут на глаза мне попалась бабулька, торгующая яблоками.
– Бабуль! Почем яблоки?
– Медный ноготь штука, милок.
– Дай-ка парочку.
– Да ты бери больше. Эвон, какой тощий.
– Да не могу я больше, бабуль, на дороге вон бандюганы меня обокрали, только пару монет за подкладку и завалилась, – сказал жалостливым голосом.
– Ох уж мне эти грабители, совсем от них проходу не стало, – всплеснула руками бабулька, – второй год уже на рынок идти всем миром приходится.
– А стража городская? Почему их не изловит?
– Да кто ж его знает, милок? Облавы на них не раз устраивали, да все никак поймать супостатов не могут.
– А в городе ты, бабуш, была?
– Отчего же не быть? Сынок у меня там живет. К нему иногда вот в гости и наведываюсь.
– Ну а в городе чего ж своими яблоками не торгуешь?
– Да ты что? Совсем чтоль темный? – возмутилась бабка, – в городе за место столько ноготков отсыпать придется, сколько я и за месяц торговли яблоками не зарабатываю.
– Темный я, бабуль, совсем темный. Вот из деревни своей первый раз вышел за всю жизнь, решил город посмотреть, себя показать. Думал вот на рынке в городе, может, что для хозяйства полезного прикупить.
– Да в городе, на рынке-то все в три дорого продают. Ежели что для крестьянских нужд нужно лучше здесь походи, посмотри. А на городском рынке только знать закупается. Там дороже все, да и товару крестьянского нет совсем.
– Бабуль, знать – это кто? Не подскажешь? Как самых знатных называть? А как не очень знатных? И кто самый знатный вообще?
– Не, ну неужто есть настолько темные люди? – удивилась бабка, – знать всю, называть господами положено. Они и сами друг к другу господин, да господин говорят. А самый знатный тот, у кого ноготков больше всех. Чем больше у тебя ноготков, тем значится ты и знатнее.
– Бабуль, а как же узнать много у человека ноготков или нет их совсем?
– Ох! И темнота ты, милок. Так у кого больше ноготков, у того и одежда дороже, и драгоценности, опять же, и челяди больше, и охрана лучше. Ну вот, разве же обыкновенный купчина сможет себе нанять охранника из братства меча? Если ему в месяц по золотому ногтю платить надобно.
