– Ты за все ответишь, ты не знаешь, с кем связался, – прохрипел придушенный.
– А вот ты сейчас мне все и расскажешь: с кем я связался, и как я буду отвечать, – прошипел я, выворачивая руку сильнее. Парень закричал.
– Ты знаешь кто мой отец? Мой отец – сам Торех Веселый Топор. Он контролирует треть хибар! Он от тебя мокрого места не оставит! Ты покойник! – пищал он мне со слезами на глазах.
– Говори, где он обычно находится ночью? – сказал, немного придушив парня, – хотелось бы мне с ним обсудить методы воспитания молодежи.
– Иди в таверну «Пьяный карась», если такой смелый. Прямо по улице шагов восемьсот, потом направо, через пятнадцать сотен шагов будет дом с вывеской, на которой карась и бутылка, – у парня уже начали закатываться глаза.
Ударив лбом в переносицу сыночку Веселого Топора, отшвырнул бессознательное тело.
Путь мой теперь лежал в таверну «Пьяный карась», я пошел вдоль по улице, недавнее хамье поспешило убраться с моего пути – они еще не отошли полностью от моего урока.
Таверна «Пьяный карась» оказалось местом довольно многолюдным, не смотря на обшарпанный вид. Причем все это многолюдье уставилось на меня, когда я вошел. Чай не красная девица, с чего это они? Видимо люди новые сюда заходят не часто. Из трех свободных столиков выбрал самый дальний и самый маленький, находившийся в тени. Заказал себе местное пиво, и пока официантка с довольно пышной грудью ходила за ним, успел оценить обстановку: народец подобрался здесь довольно пестрый, но никого из них язык бы не повернулся назвать честным человеком. К ним скорее подходило выражение: «Работники ножа и топора» – именно эти инструменты у большинства из них были видны за поясом. И, судя по тому, как некоторые бросали колючие взгляды в мою сторону, сегодняшнюю жертву они уже выбрали. Ну да ладно, авось друг друга за меня перережут. А если не перережут, то я помогу. А вот и долгожданное пиво.
Я пил пиво и оценивал свои действия. Все ли правильно сделал? Сыночек Тореха теперь вряд ли сможет полноценно использовать правую кисть, а нос его дружка уже никогда не вернет себе греческий профиль. Остальные же через недельку, может, оклемаются, надо было им тоже чего-нибудь сломать для профилактики, чтоб не было повадно задирать прохожих. Кто-то сказал бы, что я обошелся с подростками слишком жестоко. Я на это отвечу, что заповедь: «Ударили по одной щеке, подставь другую» – это не для меня. Выродков надо учить, и учить надо как можно жестче, ибо они понимают только силу. Я и в прошлой жизни устал отводить глаза при встрече с наглыми уродами, дабы не спровоцировать их на конфликт. С меня хватит, пусть теперь они отводят глаза, ну а если хотят конфликта они его получат. Кулаки сжались в приступе нахлынувшей вдруг ярости.
Успокоившись, продолжил потягивать пиво (к моему удивлению довольно неплохое) поглядывая из-под капюшона на грудастую официанточку. Я уже начал сомневаться, правильно ли сделал, что залез в это волчье логово? А можно ли было сделать иначе? Тут я от злости на себя чуть не разбил себе о голову кружку. Что за идиот? Зачем вообще сунулся в город? Почему нельзя было подкараулить этих ублюдков на дороге? Ушел бы вперед дня на два пути, залег в кустах и ждал. Потом пошел за ними, дождался ночи и порешил бы их там всех. Ну, может не всех, но хоть один бы точно прошел по дороге. Но нет. Я же возомнил себя великим стратегом, великим мыслителем. Разработал офигительно крутой и хитроумный план действий. Сколько раз говорил себе: самое верное решение – это самое простое. И не понадобилось бы рисковать собственной шкурой для выхода на этих мерзавцев.
Я еще занимался самобичеванием, когда в таверну вбежал, баюкая поломанную руку, сын Веселого Топора. Он подбежал к крепко сбитому мужику, который сидел за большим столом в компании таких же верзил, как и он: что-то быстро заговорил ему на ухо. Тут его взгляд упал на мой столик, его глаза расширились, он заговорил еще быстрее, тыча в мою сторону здоровой рукой. Через пару минут мужик что-то сказал, махнул рукой, и инвалид ушел в сопровождении одного из сидевших за столом.
Торех Веселый Топор (а я подозревал, что крепкий мужик и был он) направился к моему столику. Надо было подготовить все свое красноречие и обаяние – разговор предстоял не из легких.
– Ты зачем, отродье демонов, моего сына покалечил!? – проревел Топор, садясь за мой столик.
– Твой сын хам – это был урок вежливости. Пусть благодарит богов, что жив остался и пусть молит их, что бы я его еще раз не встретил на своем пути.
– Это ты скоро будешь молить богов, что бы они послали тебе быструю смерть. Если бы не договор о запрете драк в этой таверне, я бы уже резал тебя живого на части и улыбался. – Он погладил рукой лезвие топора, торчащего у него из-за пояса.
– Теперь я понял от кого у твоего сынка эта наглость и хамство. А теперь послушай меня, – я схватил его руку, лежащую на столе, и с силой сжал. Его лицо побледнело, глаза вылезли, он попытался вырвать руку, но безуспешно. Второй лапой он схватился за топор. Моя рука легла сверху, благо столик был маленьким, и достать до его руки труда не составило, и топор остался на месте.
– Я приду через день, и ты должен мне сказать, где я могу найти людей из банды, что грабили путников на северной дороге. Если я от тебя не услышу вразумительного ответа, то вырву печень твоему сыну, а потом найду тебя и скормлю ее тебе.
– Но если их не будет в городе через день? Они, бывает, не появляются тут месяцами, – процедил он, сквозь плотно сжатые зубы.
– Уверяю тебя, кто-нибудь тут появится – это точно.
Отпустил его руки, положил на стол серебряный ноготок и быстро направился к выходу из таверны. Задержать меня никто не пытался.
– Ты кто вообще такой!? – крикнул Торех.
Я вспомнил, как меня называли деревенские, да и тут пришлось услышать это в свой адрес:
– Можешь звать меня – Пришлый.
На улице перебежал дорогу, запрыгнул на забор, с него на дерево, стоявшее во дворе дома напротив таверны. Едва устроился на ветке, как увидел выбегающих из «Пьяного карася» людей: человек восемь выбежали из дверей, внимательно осмотрели улочку и, разбившись по парам, направились в разные стороны. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться, кого они ищут. Надо показать этому «Топору» серьезность моих намерений. Я направился за парочкой, идущей в противоположном направлении от моей гостиницы. Надо полностью исключить возможность того, что кто-то свяжет меня дневного, со мной ночным. Пока это могут сделать лишь три человека, но с ними я скоро разберусь. Надеюсь, капюшон этой ночью достаточно надежно скрыл мое лицо, тем более, что до носа оно было обвязано платком, платок к тому же изменил мой голос, плащ же хорошо скрывает фигуру и манеру движения.
