— Теперь оно уже ушло, — рассказала Телинда. — Темный путник, один из рода лягушек, который остановился там, направляясь ко Двору Зверей.
— Он рассказал тебе, что значит эта песня? — спросила мать.
— Нет. Он говорил, что это произошло недавно, а песня о войне между Югом и Востоком.
— Правда, — согласилась Милдин. — Лягушки не боятся квакать об этом. Если он из темного рода, то не интересен могущественным. Но ты, Телинда, должна быть более осторожна. Все обладающие Силой, если они не безрассудны, боятся упоминать имя, которое начинается с «Дж».
— Почему?
Серебристо-серая птица спорхнула на землю. Рядом с Телиндой встала ее мать — высокая и бледная в лунном свете; ее волосы были заплетены и уложены вокруг головы короной.
— Пойдем со мной. Я сниму плащ, и мы пройдем до Омута Богини, туда, где пальцы луны касаются поверхности вод, — предложила Милдин. — Тогда ты увидишь кое-что из того, о чем пела.
Они спустились с холма туда, где весной речушка, берущая исток высоко на холме, вливалась в омут, не потревожив его глади.
Милдин молча преклонила колени, потянулась вперед. Она дыхнула на поверхность воды, потом позвала Телинду, чтобы та встала рядом; вместе они стали вглядываться в толщу вод.
— Смотри на отражение луны, — сказала волшебница дочери. — Смотри внимательно. Послушай… Давным-давно, — начала она свой рассказ, — даже по нашим меркам, была династия, которая лишилась всех званий на Востоке, потому что несколько поколений людей смешали свою кровь с кровью эльфов — высоких и белокурых, выглядевших скорыми на помыслы и дела, хоть их раса намного древнее. Люди обычно не признавали их за ровню. Жаль… Последний человек этой династии, лишенный земли и титулов, занимался многим, от моря до гор, пока наконец не стал наемником, в первых войнах с Западом несколько столетий назад. Потом он получил известность в великой битве при Портаройа, вырвал этот город из рук своих врагов. Тогда его назвали Дилвишем Освободителем. Посмотри! Картина проясняется. Это вступление Дилвиша в Портаройа…
Телинда заглянула в омут, где сформировалась картина.
Он был высок, темнее, чем эльфы, с глазами, полными смеха, горевшими в триумфе. Он сидел верхом на коричневом жеребце, и его доспехи, хоть и смятые, покореженные, блестели в лучах утреннего солнца. Он ехал во главе своего войска, а жители Портаройа стояли по обе стороны дороги и радостно кричали; женщины бросали ему под ноги цветы. Когда наконец он выехал на площадь, то спешился и выпил чашу вина — чашу победы. Потом Старейшие произнесли благодарственные речи, и начался великий пир, который приготовили освобожденные.
— Он кажется хорошим человеком, — заметила Телинда. — А этот огромный меч, который он носит… Меч трется о голенища его сапог.
— Да, двуручное орудие смерти, названное в тот день Освободителем, как и его хозяин. А сапоги Дилвиша, ты заметила, из зеленой кожи, которую люди не могут купить, но которую иногда можно получить в дар, как знак признательности Высших… Говорят, что обувь из такой кожи не оставляет следов. К сожалению, через неделю после пира, который ты видишь, Освободитель будет сломан, а Дилвиш покинет мир живых.
— Но он же останется жив!
— Да… оживет снова.
Омут забурлил, явив новую картину.
Темный склон холма… Человек в плаще с надвинутым капюшоном внутри слабо мерцающего круга… Связанная девушка на каменном алтаре… Меч в правой руке человека и посох в левой.
Милдин почувствовала, как пальцы дочери сжали ее плечо.
— Мама! Что это?
— Это тот, чье имя ты никогда не должна произносить.
— Что он делает?
— Темное дело. Он хочет получить живую кровь девственницы. Он с начала времен ждал, пока звезды не займут правильное положение для этого обряда. Темный проделал долгий путь к древнему алтарю среди холмов неподалеку от Портаройа, к месту, где это должно случиться. Видишь, как темные тени танцуют над кругом? Это летучие мыши, призраки, блуждающие сгустки тьмы — они жаждут лишь падения. Хотя не пересекают линии круга…
— Конечно…
— Сейчас огонь простой жаровни взметнется вверх, и звезды займут нужное положение, а Темный заберет жизнь девушки.
— Я не могу смотреть!
— Смотри!
— Вот появился Освободитель, это Дилвиш.
— Да. По примеру Высших он мало спит. Он вышел на воздух, прогуляться среди холмов по окрестностям Портаройа, надев знаки человека, ожидающего прихода освободителей.
— Он увидел Джел… Он увидел круг! Подходит все ближе!
— Да, и он пересек круг. Как существо с высшей кровью, он знает, что в десять раз менее восприимчив к колдовству, чем человек. Но не знает, чей круг разрушил. До сих пор это не убило его. Конечно, он ослабел; посмотри, как он закачался… Так велика сила Темного.
— Дилвиш схватил колдуна за руку, бросил на землю, опрокинул жаровню. Потом он повернулся, чтобы освободить девушку…
В омуте тень, которая была чародеем, поднялась с земли. Лицо колдуна неразличимо под капюшоном… но колдун высоко поднял посох. Неожиданно колдун вырос, его посох вытянулся, стал извиваться, словно змея. Потянувшись, колдун легонько прикоснулся им к девушке, самым кончиком.
Телинда закричала.
У нее на глазах девушка стала стариться. Морщины появились на ее лице, волосы поседели, кожа пожелтела, выступили кости. Наконец ее дыхание оборвалось, однако чары не развеялись. Труп на алтаре сморщился, и облако мелкой пыли, словно дым, поднялось на том месте, где он лежал.
На камне остался белый скелет.
Дилвиш повернулся к чародею и занес над ним меч.
Но когда клинок обрушился на колдуна, Темный коснулся его посохом, и меч сломался, упал к ногам колдуна. Тогда Дилвиш шагнул к чародею…
Снова посох метнулся вперед, и нимб бледного огня заискрился над Дилвишем. Со временем нимб исчез. Но с того мгновения Дилвиш стоял на месте и не двигался.
Картина в омуте изменилась.
— Что случилось?
— Темный обрушил на Дилвиша ужасное проклятие, против которого не помогла даже Высшая Кровь, — сказала Мелинда. — Посмотри.
Наступил день. На алтаре лежал скелет. Колдун исчез. Дилвиш стоял один — мраморный в солнечном свете, омытый утренней росой. Его правая рука застыла в таком положении, словно он собирался поразить врага.
Попозже появилась ватага мальчишек. Они долго рассматривали фигуру, потом побежали в город рассказать о находке. Старейшие Портаройа пришли на холм и забрали статую как дар таинственных существ — бессчетных друзей их Освободителя; они отвезли статую на телеге в Портаройа и установили ее на площади рядом с фонтаном.
