Ещё не рождённый, словно протестуя смене настроения матери со светлого на печальное, требовательно задвигал ногами в утробе.
- Ну, будет тебе, Боремир. Угомонись. – Отвлеклась от невесёлых дум Владлена.
Ребёнок и не думал останавливаться, пинаясь только сильнее.
- Ладно-ладно, снова просим Рыся «послушать». Уже идём. Идём. Только угомонись.
Пришлось отбросить плед и подняться с кресла-качалки.
* * *
Веки Скорпиона поднялись.
Темнота. Совершенная темнота и тишина. От звука едва запущенного сердца в ушах застучали молоты. Прилипший к нёбу язык как на хорошем клею. И проще тысячи раз умереть, чем поднять руку.
Тотальная слабость во всём теле. Лёгкие и прочие органы не работают вовсе.
Комната законсервирована последним намереньем Меченого. В воздухе нет кислорода – последний сгорел, когда два тела понижали частоту дыхания и замедляли пульс.
«Похоже, ресурс тела действительно иссяк», - мелькнуло невесёлое в голове: «Но я мыслю, следовательно – существую. Быть надежде».
Обратить мысль в волну, испускаемую мозгом, после всех путешествий души за Пределы, оказалось не сложно. Стоило только усилить эту волну, да направить куда нужно – вот и маячок готов.
Только бы услышали.
Присутствие названного брата Рыси ощутилось тёплой волной на сердце. В районе солнечного сплетения тоже потеплело, диафрагма надавила на лёгкие. Те попытались схватить воздуха, но в помещении остался лишь углекислый газ…
Страх души возобладал над самоконтролем и Сергей ощутил, как близок конец.
Желание жить накатило с небывалой силой!
ЖИТЬ! ЖИТЬ!!! ДЫШАТЬ!!!
- Куда тебя опять занесло? – Недовольно брякнул Андрей, пытаясь разобраться в происходящем. Драгоценные мгновения тратятся на понимание ситуации…
Первым желанием Рыси было создать свет, но если тела долгое время находились в сплошной тьме, то глазам их грозила слепота. Даже будучи временной, та не способствует настроению к исцелению.
Серый Отшельник, не в силах разыскать приток свежего воздуха, быстро создал кокон жизнеобеспеченья на двоих и глубоко вздохнул. Похоже, Владлена оказалась права – братик вернулся из долгого путешествия и первую реанимацию придётся проводить на месте. Вон глаза как жизнью засверкали! Хочет же жить, ещё как хочет…
Боремир во чреве Владлены за тысячи километров от закупоренной пещеры успокоился и затих. Теперь всё ладно – отец дома.
Глава 2
- Это моя работа –
Около двух лет назад.
Семён «Леопард».
- Не трогай! Малиновое для болеющих простудными заболеваниями и прочими ангинами! – Машка шлёпнула по рукам блондина и проворно отобрала литровую банку.
- Мне что, нужно заболеть, чтобы попробовать малинового варенья? – Сёма сделал попытку отобрать банку, но не тут то было. Мария была настроена весьма решительно и любая попытка проваливалась едва начавшись. Изобразив горько обиженного, блондин присел за стол и начал издалека. – Но я же не умею болеть ангиной и прочими насморками! Последний раз… последний… Да я лет десять уже ничем не болел! Даже бессонницы нет, устаёшь так, что отрубаешься мгновенно в любом положении в любых условиях. И это ни разу не синдром хронической усталости, это работа такая. А, по сути – жизнь. Так что давай сюда варение. Заболеть мне не грозит. Я просто просплю любую простуду.
Мария, искоса поглядывая на хитро прищуренные глаза любимого – как кот за сметаной охотится! – открыла холодильник и вернула банку на положенное место.
- Ага, ты только в коме по реанимациям после ранений лежишь, - пояснила она.
- Шрамы украшают мужчину! – Сёма встал возле окна, делая вид, что любуется пейзажами Амура, но от Маши не укрылись попытки приблизиться к холодильнику.
Пришлось встать между морозильным хранителем и несостоявшимся вором, уперев руки в бока и безжалостным взглядом пресекать все попытки домогательства варенья.
Бровь Марии уползла под потолок:
- И где хоть один?
Сёма осмотрел себя в тщётной попытке найти боевые отметины, но проклятая (разве что для случая) регенерация ступеней не позволяла оставлять отметины на шкуре.
- Ну, я не виноват, что научился регенерировать кожу. Я же почти как хамелеон. Только он цвета меняет, а я круче – кожу. Почти как змея. Только она редко, а я после каждого ранения. – Сёма повернулся, смирившись с мыслью, что варенье отменяется. – Но хочешь, специально для тебя следующий шрам оставлю? Большой такой будет, страшный, почти ужасный. Не шрамик, а шрамище.
- Я тебе оставлю! – Пошла в атаку Маша. - Что вообще значит «следующий»? Под пули лезть собрался? Или под нож маньяку?
Сёма покачал головой:
- Я же только в чрезвычайном случае. Ты же меня знаешь.
- Так для тебя любой звонок от координатора “чрезвычайным” получается. Несёшься неизвестно куда, - обронила Мария и чуть тише добавила. – Потом лечи тебя этим самым вареньем с ложечки. – Машка с притворным вздохом достала банку с вареньем. – Ладно. Держи. Только здесь кушай. Не уходи никуда. Хотя бы сегодня. Хорошо? Сделай хоть вид, что проведёшь со мной больше суток.
- Маша, ну как же так? – Сёма подхватил банку и принялся открывать плотную крышку. – Иногда я прихожу домой целым и невредимым. И сегодня приду. Я туда и обратно. Вжик – и всё, я тут.
Крышка как слилась с банкой. Блондин поднажал и…перестарался – вся верхняя часть банки осталась в руке вместе с крышкой.
Чернявая хранительница домашнего очага закатила глаза, делая вид, что не переживёт потерю очередной банки. Сама ходила на рынок, сама покупала ягоду, сахар и банки, сама варила варенье и закатывала, трудилась, не покладая руки. И что в итоге? Да всё просто – до зимы не доживёт ни одна банка. Даже до середины осени, вряд ли протянет. Этот голодный зверь всё сожрёт ещё в сентябре.
Ненасытный…
- Я не верю тебе, вихрастый!
- Ну…- Сёма, не глядя, отправил верхнюю часть банки в мусорное ведро через всю большую кухню, попал, дотянулся до столовой ложки в выдвигашке и с блаженной улыбкой принялся за варенье. Где-то на третьей ложке пришла мысль. – Хочешь, со мной пойдём? Даже поедем, а то и полетим. Покажу тебе всё как есть. Без прикрас. Полное такое реалити, без всяких шоу. Только ты, я, группа поддержки и моя работа. Лицом к лицу.
- Чего? – Опешила Маша.
Ещё несколько ложек варенья исчезло в утробе, прежде чем Сёма продолжил:
- Да сегодня простое задание. Всего то магната убедить снизить необоснованно высокие цены на бензин и прочий керосин по Дальневосточному краю и части Сибири. Двое других прислушались, а этот упорствует. Скорпа на них нет, чтобы объяснить, что всё равно скоро станут одним целым госмонополии. Так что пусть прекратят делать вид, что работают автономно друг от друга. А Василий один не решается предъявить всё сразу и в полном объёме. Боязливый он у нас. Или как это там называется? О, вспомнил – осторожный. Ну, в общем, когда зад из кустов торчит, а слова сыплются красивые-красивые.
