Ответа не последовало.
Готфрик занервничал:
— Черт! Отец может вернуться в любую минуту! — он схватил Мари за руку и ринулся в коридор, через который они только что прошли.
К счастью, Кара они нашли быстро: он стоял, прислонившись лбом к какой-то двери, и, время от времени, простукивал ее указательным пальцем.
— Что такое, Карл? — настороженно спросила Мари.
Карл не ответил и продолжил свое странное занятие. Тут у входной двери послышался шум.
— Это отец! — паническим голосом прокричал Готфрик, и тут же грубовато схватил Мари с Карлом, запихнув их за огромные мешки с зерном.
Вскоре в коридоре появился высокий, светловолосый человек обрюзгшего вида. Если б Готфрик не назвал его отцом, то можно было бы подумать, что это какой-то чернорабочий: так бедно и грязно был он одет.
— От-тец? — чуть заикаясь, поприветствовал его Готфрик, — Уже вернулся?!
Человек смерил Готфрика недовольным взглядом и направился на кухню:
— Эта тварь, Доге, подворовывал наши яйца, — зло сказал он, — Я нашел в его мешке целых 5 штук, а этот мошенник еще посмел заявить, что это для его больной дочери! Как же! Знаю я их! Все только и пытаются, что обворовать меня! Но я ему показал! — он стукнул кулаком по столу, и его взгляд упал на платье, которое Мари повесила на спинку стула, так и не успев замочить.
— А это еще что, черт подери, такое!!!??? — заорал он, — Готфрик, щенок, ты что — гостей притащил??? Нахлебников на мою голову!??
Готфрик хотел убежать с кухни, но отец поймал его за шиворот.
— Отвечай, щенок!!!
— Нет-нет! — залепетал Готфрик, — Это я вчера купил на базаре по уценке — ведь грязное и помятое — для мамы, она давно не получала подарков!
— Подарков, говоришь?!? — отец поставил Готфрика на пол, — Значит, я работаю, а он тут подарки покупает!
Он дал Готфрику такую пощечину, что тот отлетел на пару метров и, сильно ударившись о стену, отключился.
— О луна! — хотела было вскрикнуть Мари, наблюдавшая за всем из-за мешков муки, но Карл вовремя закрыл ей рот, и отец Готфрика так ничего и не услышал, — Нам надо помочь ему! — пролепетала девушка, но Карл отрицательно покачал головой.
— Карл! Это ведь из-за нас!
Карл лишь приставил палец к губам, напоминая быть тихой. Когда же отец Готфрика, видимо нисколько не беспокоясь о сыне, ушел с кухни, Карл взял Мари за руку и потащил ее к двери, у которой еще недавно так странно стоял.
С кухни послышался тяжелый вздох — видимо, Готфрик постепенно приходил в себя, и Мари было рванула к нему, но Карл опять удержал ее, подтолкнув в сторону двери.
— Он, наверное, сильно пострадал, — прошептала Мари, но Карл уже открыл дверь и подпихнул ее в проход.
За дверью была лестница, ведущая куда-то вниз — наверняка, это был подвал. За годы совместных странствий Мари привыкла доверять Карлу, и поэтому, скрипя сердцем, стала спускаться по ступенькам. Карл последовал за ней. Помещение, в которое шла лестница, было довольно мало и очень тускло освещено единственной керосиновой лампой. Кроме нее в подвале стоял лишь один предмет — большое прямоугольное зеркало в старинной раме.
— Так вот оно что! — пробормотала Мари, — Зеркало!
Она стала боком, так, чтобы в зеркале не появилось ее отражение, и начала продвигаться к нему. Подойдя к раме, Мари сняла с шеи какую-то цепочку. На ней висел небольшой овальный кулон. Мари стала медленно водить кулоном по зеркалу, все еще стараясь не заглядывать в него. Наконец, она надела цепочку обратно на шею и повернулась к Карлу:
— Увы, оно не Великое, хотя и очень сильное. Видимо, его демон долго питался человеческой силой.
Карл, все это время стоявший, облокотившись на стену, усмехнулся и жестом указал Мари следовать обратно наверх. Там их уже вовсю искал Готфрик.
— Куда же они делись? — обеспокоено думал он, потирая спину, — А что, если их увидит отец?
От этой мысли ушиб разболелся еще сильнее.
Готфрик подошел к двери в подвал, возле которой он недавно нашел Карла, и она распахнулась, после чего кто-то с силой схватил его и потянул внутрь.
Юноша невероятно испугался: в подвал не было дозволено ходить никому кроме отца, и если тот решил затащить его к себе в подземелье — то это не к добру.
Готфрик хотел закричать, но чья-то рука крепко зажала ему рот, а тихий женский голос прошептал:
— Успокойся, Готфрик, это мы!
Когда глаза Готфрика привыкли к темноте, он увидел, что стоит на тускло освещенной лестнице, рядом — Мари, а человек, держащий его — Карл. Вот неожиданность! И Готфрику впервые пришло в голову, что под личиной милых молодых людей могут скрываться весьма хитроумные преступники. Он захотел вырваться из рук Карла, но Мари нежно взяла его за руку и, взглянув в глаза, сказала:
— Готфрик, не волнуйся, мы друзья! Мы тебе все объясним, дай нам шанс, — умоляюще продолжила она.
Мари была такой милой, хрупкой и смотрела с такой мольбой, что Готфрик поверил ей.
— Ладно, я вас слушаю, — деловито сказал он, едва Карл перестал зажимать ему рот, — Но если что — учтите — я подниму такой шум…
— Хорошо-хорошо, — выдохнула Мари, — А теперь пойдем с нами, ты должен кое-что увидеть!
Карл отпустил Готфрика и все трое стали спускаться по лестнице.
Готфрик еще никогда не был в подвале их дома. Это был, пожалуй, самый суровый запрет отца, и теперь молодой человек ожидал увидеть как минимум гору золота или сотню рабов — но в подвале стояло лишь одно зеркало.
— Не смотри на него, — шепотом сказала Мари, — Ты не должен ни в коем случае увидеть в нем отражение своих глаз.
— Почему?
— Посмотришь — и демон зеркала завладеет твоей душой…
По телу Готфрика пробежал озноб: он резко обернулся к Мари и Карлу:
— Кто вы такие?!
Пару секунд, казавшихся вечностью, Мари молчала, а потом, вздохнув, сказала:
— Я Мари Шартель, Блуждающая в Зеркалах.
— Шартель? — словно завороженный, повторил Готфрик, — Блуждающая в зеркалах!? Этого не может быть! Я слышал истории о ней! Мари Шартель больше 20 лет, а вы…
— Мне 21, - улыбнулась Мари.
— И тогда — Карл — ваш брат, с которым вы путешествуете? — Готфрик посмотрел на Карла, который более не казался ему ни странным, ни полоумным, напротив — его серьезность в данный момент пугала Готфрика.
— Нет, мы с братом разделились, — ответила Мари, помрачнев, — Карл это Карл. Мой спутник.
— Значит, если вы Блуждающие в Зеркалах — то это зеркало…,-Готфрик перевел дыхание, — Должно быть одним из 7 Великих зеркал!
— Нет, на счастье твоего отца, оно не Великое.
— Почему?
