— Так будет, если мы закроем трещину со своей стороны. Сообщество знает об этом и поэтому медлит. Но кажется, рано или поздно, нам придется так поступить.
Полина отложила ложку и серьезно посмотрела на Друга.
— А зачем вам убивать столько людей?
— Мы этого не хотим, но это будет неизбежным следствием нашего вторжения на вашу Сторону мира. Люди заперлись в своей половине мира как в тюрьме и не желают открывать двери. Если мы сломаем двери со своей стороны, все стихии планеты сойдут с ума.
— Какие двери?
— Это образное выражение.
— Аааа…
Щелк.
— …давным-давно, в двадцатом веке зубы у людей были белыми-белыми. А почему? Потому что они пользовались пастой Блэндамет…
Щелк.
— …Фернандо, ты солгал мне! Лючия мне не сестра!..
Щелк.
— …И все-таки, Альберт Юрьевич, каковы шансы на то, что нам удастся с помощью программы, разработанной вашим институтом, сохранить то немногое, что еще осталось от озонового слоя нашей планеты?
— Вы знаете, все зависит от…
Щелк.
—…как сообщили нашему корреспонденту, следствие по делу об убийстве депутата Горемыкина близится к завершению…
Щелк.
— …в девятнадцать сорок пять на нашем канале вы увидите фантастический фильм «Терминатор-7. Восстание людей.»…
Щелк.
— А для чего вам вторгаться сюда? — Спросила Полина.
— Чтобы снова сделать мир целым.
— А вам не жалко?
— Людей?
— Да.
— Видишь ли, — сказал Друг. — Изолировав себя на своей половине мира, люди утратили целостность и чрезмерно увлеклись созданием машин. Собственное развитие теперь видится ими очень однобоко: еще более совершенная, быстрая, всемогущая техника. Люди и раньше не очень-то любили задумываться о последствиях, но с тех пор, как появилась трещина между нашими Сторонами, перестали задумываться совершенно. Ради торжества цивилизации, которое понимается ими как торжество машин, они убивают эту планету, насыщают ядовитыми испарениями ее легкие, заполняют отходами ее кровь, сжигают ее кожу, выворачивают ее нутро. Если бы люди жили на отдельной планете, мы бы не стали вмешиваться: хотят уничтожить себя — пусть уничтожают. Но, к сожалению, мы живем на одной и той же планете. Поэтому, разрушая свой дом, люди разрушают и наш дом тоже. Поэтому мы будем вынуждены вторгнуться на чужую половину мира, чтобы хоть так уничтожить трещину между Правым и Левым. Те немногие из вашего народа, которые сумеют выжить, будут вынуждены начать все сначала.
— И когда начнется вторжение? — Спросила Полина. — Или это секрет?
— От тебя у меня нет секретов, — ответил Друг. — Но точной даты начала вторжения нет. Это зависит от некоторых условий.
— От каких?
— Мне не хотелось бы…
— Я хочу это знать!
Друг вздохнул и сказал:
— Когда умрет последний из тех, на кого распространяется действие Договора.
— Договора?
— Древнего Договора о союзничестве.
— И на кого он распространяется?
— На всех, с кем мы его заключали.
— С кем вы…
— Со всем человечеством. Правда, в те времена людей было значительно меньше и, кроме того, все они могли общаться с нами также свободно, как ты.
Полина долго молчала.
— Значит, — медленно сказала она, — когда умрет последний человек, который может вас видеть…
Друг кивнул.
— Договор потеряет силу и мы начнем вторжение.
— Сколько еще таких людей, как я? — Тихо спросила Полина.
— Пожалуйста, не заставляй меня отвечать на этот вопрос. Я не умею лгать.
— Сколько?!!
— Ты последняя.
— Это несправедливо!!! — Закричала Полина и гневно вскочила на ноги.
Она хотела сказать что-то очень обидное, но в этот момент услышала, как уменьшается громкость звука, доносившегося из голографа. Повернувшись, Полина увидела широко раскрытые, немного испуганные глаза мамы. Полина покраснела, представив, как должно было выглядеть ее поведение со стороны. «Мамочка, я не психанутая! — Мысленно закричала Полина. — Существа на самом существуют!»
— Что с тобой, Поля?
— Ничего.
Беспокойство в глазах матери не уменьшилось. Полина не знала, что делать. Друг тоже хорош! Нашел время обсуждать такие важные вещи! И не где-нибудь, а прямо на кухне, у мамы под носом!
— Скажи ей, что играешь, — подсказал Друг.
— Мама, я просто играю, — повторила Полина. И с облегчением увидела, как эта волшебная фраза оказала свое действие: страх в глазах матери пропал, выпрямленная, как струна, спина расслабилась, снова принимая свое обычное положение в мягком кресле.
— Полина, ты уже покушала? — Спросила мама, снова увеличивая звук.
— Да, мама.
— Поставь посуду в раковину и иди одевайся. Тебе уже пора на занятия.
В своей комнате Полина сбросила домашнее платье, остервенело натянула сорочку и джинсы. Вытряхнула из рюкзака учебники и запихнула в него ноты.
— Это несправедливо! — Повторила она снова, даже не оборачиваясь в сторону Друга.
— Извини. Но у нас нет другого выхода.
— А я… а я… а я научу еще кого-нибудь, вот! И ничего у вас не выйдет!
— Были люди до тебя, которые пытались это сделать, — негромко сказал Друг. — Но время шло, человечество упорно не хотело замечать ничего, кроме своих сиюминутных интересов и усилия этих немногих людей, в конечном итоге, пропали зря. Чем дальше, тем меньше их становилось, а трещина, в свою очередь, продолжала разрастаться. Теперь ты осталась одна. Как ты собираешься рассказать остальным людям о нас? Они ведь, в отличие от тебя, нас не видят. В лучшем случае тебя назовут «мечтательной девочкой». В худшем случае — запрут в сумасшедшем доме.
— Но вы ведь можете как-нибудь дать знать о своем присутствии!
— Как?! Мы устроены совсем иначе, чем люди! А если мы начнем использовать энергию Левой Стороны для того, чтобы что-нибудь изменить на Правой Стороне… это и будет вторжением, понимаешь?! Законы мира, к которым вы привыкли, перестанут работать.
Друг помолчал и негромко добавил:
— Впрочем, даже если бы ты одна и могла что-нибудь изменить, ты не успеешь.
Полина остановилась.
— Почему?
— У тебя почти не осталось времени.
— В к-каком смысле?
Друг вздохнул.
— Мы не видим мир так, как видят его люди. Я, например, вообще не вижу вещей. Я вижу только энергию.
— Неправда! Ты видел, что показывали по телевизору!
— Видел, потому что ты была рядом. Когда ты разговариваешь с нами, ты тоже видишь кусочек нашего мира. Но обычно и ты и я заперты на своих Сторонах и воспринимаем окружающее посредством только тех органов чувств, которые изначально даны нам природой. Ты смотришь глазами, я… — Друг произнес непонятное слово.
