— Ваша сестра, Феликс, слишком импульсивна, — прокомментировал Веллерен. Обернулся к мальчишке… и не обнаружил его. Вот ведь тихоня! Когда только успел смыться? И как умудрился проделать это незаметно от вампирьего слуха?
Когда Веллерен ушёл, Фелиша тихонько подошла к лестнице, свесилась с перилл.
— Филя, ты здесь?
Потёртый гобелен пошёл волнами. Вышитая на нём строгая дама с кислым лицом приобрела вид интригующе-подвыпивший с перекошенной миной и нетрезвым взглядом. Янтарный глаз подозрительно мигнул.
— Да ушёл он, ушёл. Чего ты такой нерешительный?
— А ты такая нервная? Веллерен специально тебя провоцирует. Он аж маслится, когда тебя выводит из себя. Поэтому и достаёт при каждом удобном случае. Проехали. Они не в комнате совещаний. Веллерен шёл из сада. И ушёл туда же. Не нюхает же он там цветочки.
— Думаешь, в беседке?
— Угу, в той трехъярусной. И скорей всего под самой крышей, чтоб ты не добралась.
Фелиша спустилась к брату, выбрала из его волос паутину и запутавшегося паука. Не удержалась, чмокнула в щёку.
— Чтоб мы не добрались.
— Даже не мечтай об этом! — тихонько прошипел Феликс, когда озаренная закатом беседка во всей красе предстала пред их глазами. Высокое здание, под крышу оплетённое плющом и вьюнком, тем не менее очень гармонично вписывалось в местную флору, почти не выделяясь на фоне колючек шиповника и разросшейся в безобразных количествах крапивы. И хотя вокруг было полно укромных уголков и беседок, оплетённых ещё не совсем одичавшими розами, только это здание привлекало близнецов. Одну так точно. Особенно в те моменты, когда единственная дверь в беседке изнутри замыкалась и сливалась со стеной. Деревьев рядом не было, а то единственное, что когда-то находилось в непозволительной близости от второго этажа, спилили сразу же, как Его Величество просёк лишнюю пару заинтересованных ушей под дверью на очередном собрании министров. — Там всё равно никого уже нет. Веллерен ведь ушёл.
— Я тебя умоляю, Филя. Станут они запечатывать вход, если внутри уже пусто. Спорим, что Милли тоже там?
— Вот потом у неё и спросим.
— А она ничего не расскажет. Сошлётся на головную боль и смоется к отцу отсиживаться.
— Когда это Милли врала?
— А когда это она нам всё рассказывала?
— Фелль, я туда не полезу.
— Я тебе поскулю!
— Сама ползи. Раскомандовалась.
Фелиша зарычала. Ползти до второго этажа по лохмам плюща в одиночестве ей не улыбалось. Хотя бы по той причине, что на плющ у неё была аллергия.
— Я отдам тебе кулон, — нехотя выдавила она.
— Побрякушками не увлекаюсь, — с достоинством ответил брат. Но уши его заинтересованно покраснели. — Мамин?
— Дам поносить, — тут же поправилась Фелиша. — На месяц… то есть, неделю.
— Прямо сейчас.
— В спальне, в шкатулке.
— Бессовестно врёшь. У тебя на шее. Всегда.
Янтарная капелька с попавшей внутрь веточкой перекочевала в требовательно протянутую ладонь.
— Вымогатель.
— Весь в тебя. Лезем?
— Ещё одна ма-аленькая просьба, — лицо Фелиши расплылось в улыбке.
…Узел плюща под ногой предательски прорвался и принцесса чертыхаясь повисла на руках. Ползущий рядом Феликс сделал круглые глаза и демонстративно зевнул. Пыхтя, Фелиша подтянулась к следующей ветке.
— Не знаю, заметила ли ты, но вообще-то я был рядом, — в пространство заметил её близнец. — Всего-то и нужно было, что помощи попросить.
— В помощи нуждаются слабаки и неудачники, — отбрила сестрёнка. — Ну, ещё иногда ты.
— Я не прошу!
— Зато так смотришь — подзаборные собаки так душу не рвут, как ты поскуливаешь, хе-хе.
— Ах ты…
Фелиша показала брату язык. Феликс привычно поджал губы и сунул под нос сестре кулак.
— Начинай, — она подползла ближе и хитро сощурилась. — Начинай мылить мне холку. Я с удовольствием полюбуюсь, как ты оторвёшь свои белые ручки от плюща и примешься меня лупить.
Принц вздохнул. Конечно же он не собирался бить свою близняшку. И не потому, что бить девочек некрасиво, а потому что в тот единственный раз, когда он попытался доказать свою точку зрения кулаками, его горячо любимая сестричка так отметелила близнеца, что он по гроб жизни зарёкся связываться с девчонками. И пусть с того памятного дня прошло много лет, память о позорном избиении въелась в самые основы сознания.
— Поверить не могу, что ты меня уболтала, — прошипел Феликс, в очередной раз оскальзываясь на разлапистом листе, уже пропитавшемся вечерней влагой. Сырой подол холодил лодыжки, в сапогах мерзко хлюпало. Сестра привычно придержала его за шиворот. Как только умудрилась со спущенными рукавами? Да и длинные штанины ей нисколько не мешают.
Зато себя даже представлять не хочется. Одно хорошо — они с сестрой настолько похожи, что никому и в голову не взбредёт, что…
— Вот будет смеху, если тебя в моём платье засекут, — хихикнула Фелиша.
Феликс мрачно повёл плечами, не слишком широкими, но всё же платье предостерегающе затрещало. Короткие рукава, собственно из-за которых его и забраковали для лазанья по беседкам, тихонько зашуршали.
— Я тебя плющом накормлю, если растреплешься, — предупредил он. — Может, отравишься, и я наконец-то буду…
— Шиш тебе. Кроме тебя у отца останется ещё двое и третий на подходе. — Фелиша неловко качнулась, плющ мазнул по щеке. Завтра она опухнет и будет жутко чесаться.
— З-зараза. Не можешь мне подол оторвать?
— Может, с тобой ещё и подштанниками поделиться? — глаза брата возмущённо сверкнули. — Ползи давай. Слышишь, уже шумят.
Весть о том, что передовой полк во главе с наследником престола разбит, а сам кронпринц исчез в неизвестном направлении, разлетелась по палацу в мгновение ока. Не успели даже рыдающую Милли в покои отконвоировать. А тут ещё храмовый колокол голос подал.
— Надо бы обговорить сложившуюся ситуацию, — заметил Веллерен. — И открывающиеся перспективы.
— Я знаю ваши предложения. Лучше успокойте Талину, Веллерен. Она любит ваш голос. — Король развернулся к выходу, остановился. — Приходите в беседку. Я буду ждать вас там через двадцать минут.
Вампир задумчиво вытянул губы трубочкой, вытащил из рукава небольшой свиток, пробежал его глазами, потом перевёл взгляд на солнце, почти закатившееся за горы. Второй этаж, не так высоко. Воровато огляделся, чтоб не устроить какой-нибудь любопытной горничной инфаркт, подошёл к перилам и без разбега спрыгнул вниз — иногда он любил вспомнить молодость и совершить что-то… нечеловеческое.
К Талине он не пошёл — Таша умная девушка. Если никто за ней не явился, значит бояться не стоит. Посидит ещё часок сама, соловья послушает, с собакой поиграет.
