Две недели прошли для обоих капитанов впустую. Они ждали приказа, который, казалось, должен прийти с минуты на минуту, но он не приходил и не приходил. Часть базы, куда провели таинственных пассажиров, для рядовых сотрудников Кригсмарине была закрыта, но в доступной половине нашлась прекрасная библиотека, несколько комнат отдыха и спортзал. Шеффер выполз из каюты только через шесть дней, вялый и сонный, но достаточно быстро набрал былую форму и к моменту приказа был целиком и полностью готов к исполнению последнего.
А приказа все не поступало.
2
Взрыв произошел внезапно. Тряхнуло, подбросило, посыпалось, перекосилось, Вермут набил себе шишку на лбу, причем в темноте так и не понял, обо что. Слышались крики, автоматные очереди, топот. Обер-лейтенант нашарил выключатель, но свет не зажегся, и Вермут в первый и последний раз пожалел о том, что не курит. Одеваться в темноте было довольно трудно, но минут за пять он вполне справился, даже проверил, заряжен ли пистолет. К этому моменту шум снаружи почти прекратился или, по крайней мере, перебрался куда-то далеко, превратившись в отдаленное эхо. Вермуту стало интересно, где Шеффер, он осторожно открыл дверь и выглянул наружу.
Боеготовность базы за последнюю неделю упала практически до нуля. Сонное царство, царившее среди вечных льдов, постепенно охватывало тела и умы; офицеры и матросы бродили бледные, скучные, с каждым днем в спортзале становилось все меньше и меньше посетителей, а сводки с фронтов и из тыла были подозрительно одинаковыми и равно оптимистичными — и Вермут, и Шеффер, и все более или менее умные офицеры подозревали фальсификацию. Самой странной вещью в этих сводках было отсутствие Вождя. Гитлер не упоминался, точно государство возглавлял не он, а Шверин фон Крозиг на пару с Дёницем — имена последних появлялись все чаще и чаще. На фронтах же немецкая армия праздновала успех за успехом, неотвратимо тесня советских захватчиков от Познани к Варшаве и от Варшавы к Белостоку. Вермуту было неприятно это слышать, поскольку еще недавно упомянутые территории принадлежали Германии, а советские солдаты оборонялись и никак не могли считаться «захватчиками». Над базой витала дымка приходящей из-за океана лжи, пропитывая стены, потолки, постели и даже еду в офицерской столовой.
С момента прибытия подлодок минула неделя, потом еще одна и еще одна. Вермут, несмотря на первоначальную неприязнь к Шефферу, к его заносчивости и в определенной степени мягкотелости, постепенно сошелся с коллегой, поскольку иных вариантов не существовало. Постоянные сотрудники базы держались обособленно от «пришельцев», переговаривались в их присутствии шепотом и на контакт не шли. Команды обеих субмарин занимали в столовой дальние столики, и даже если кто-то из гостей пытался подсесть к «местным», те немедленно замолкали и молча хлебали свой суп. Параллельно с бытовым просиживанием штанов шла и работа: обе подлодки приводили в порядок, укомплектовывали топливом и сухпайками, подготавливая их для длительного перехода.
Так или иначе, ничто не предвещало беды, которая все-таки случилась.
Когда Вермут, наконец, застегнулся, вооружился и вывалился из каюты, в коридорах царила кутерьма. Носились матросы и солдаты — полуодетые, вооруженные и безоружные, под вой сирены пролетали электрокары с установленными на них пулеметами, где-то раздавались очереди, вопли, металлический стук. Вермут сумел поймать за руку пробегавшего матроса и спросил: «Что случилось, почему все на ушах?» — «Американцы напали!» — прокричал матрос, вырвался и убежал. Сперва Вермуту показалось, что все ясно. Но осмыслив ответ матроса, он понял, что неясно по-прежнему ничего. Американцы сумели тайно подобраться к оазису и нанести удар? Как? Системы слежения и предупреждения опасности на базе отвечали самым современным требованиям, подобных устройств не было даже в резиденции фюрера!
Вермут побежал к подледному доку. Первой его обязанностью была защита собственной подводной лодки, хотя он пока не представлял себе уровень угрозы и тем более не понимал, как собирается сражаться с грозными американскими морпехами, имея лишь табельный пистолет и офицерский кортик. По дороге он встретил немецкого рядового, тащившего за спиной огромный трофейный М2. Из академического курса, посвященного оружию потенциального противника, Вермут помнил, что даже без станка подобная пушка весила под сорок килограммов.
Он добрался до дока через пару минут. Основная канонада гремела именно здесь: немцы засели на одной половине дока, американцы — на другой. И те, и другие опасались повредить подлодки, поэтому старались стрелять по потолку, обрушивая на противника ледяную крошку, а порой и достаточно крупные сталактиты. Обрушения свода на док немцы не боялись, поскольку внутри наледи была стальная арматура и бетонная опалубка. Американцы этого не знали и потому атаковали менее активно.
Плюхнувшись рядом с каким-то рядовым, палившим короткими очередями из «тридцать восьмого», Вермут практически заорал тому в ухо: «Доложите ситуацию, рядовой!» Солдат, перекрикивая стрельбу, доложил. Потом Вермут потребовал доклада от рядового с другой стороны — тот изложил свою версию событий. В результате у Вермута в голове сложилась более или менее полная картина — отчасти описанная солдатами, отчасти домысленная.
Как выяснилось, американцы подошли на подлодках на расстояние торпедирования и запустили несколько торпед прямо во входную группу базы. Торпеды, судя по всему, были управляемыми, поскольку витиеватая конфигурация бухты не позволила бы причинить серьезный вред обычной торпедой типа «Марк 14». Вермут не знал, что у американцев есть самонаводящиеся управляемые торпеды, хотя Германия уже давно применяла подобное вооружение. Что ж, поплатились за собственную невнимательность.
Входная группа обрушилась, похоронив под своей тяжестью две тарелки Циммермана и опытный Focke-Wulf Fw 500 «Kugelblitz», который доставили всего за два месяца до того и толком не успели даже испытать. Воспользовавшись паникой и расчищая путь торпедами, американские подлодки добрались до самой базы, после чего всплыли и расстреляли из палубных орудий все движущиеся немецкие объекты в радиусе поражения, в том числе аэростат наблюдения и еще один диск Циммермана, который на момент атаки возвращался на базу и потому не попал под обрушившиеся своды входной группы.
Полежав немного за наскоро построенными заграждениями из мешков, Вермут пополз обратно в коридоры базы. Со своим пистолетиком он явно ничего сделать не мог и потому подумал, что в данном случае лучше пойти по пути наименьшего сопротивления. То есть отсидеться в каюте. Но осуществить этот план ему не позволили.
