Утром пятницы Гарри Поттер с букетом цветов и открыткой "Учителю от благодарного ученика" находился у входа в траурный зал, затесавшись в небольшую толпу, видимо, соседей и старых друзей покойной. Не было видно ни одного знакомого лица, из чего мальчик сделал печальный вывод, что в школе работают нехорошие люди. Могли бы хоть одного человека прислать, с другой стороны, может, тут и был кто-то, кого он не знал. Мальчик стоял в кепке, которую постоянно носил, сдвинув на лоб, скрывая свой молниеобразный шрам. И Гарри делал это вовсе не из-за того, что так приказала ему "дорогая тетушка" Петунья, а потому что ему было противно, когда окружающие постоянно пялились на его метку.
Наконец, недолгое ожидание завершилось, и священник, у которого было одухотворенный вид, пригласил гостей пройти. Внутри уже была женщина с двумя девочками примерно его возраста, как понял Гарри, это была невестка с дочерьми. Миссис Аттвуд один раз упомянула, что ее сын погиб, с дочерью они не разговаривали, и невестку она не слишком жаловала. Больше они к этой теме не возвращались. Мальчик пристроился на самой последней скамье у самого входа. Рядом с ним в последний момент элегантно опустилась дама средних лет. Вскользь взглянув на нее и отметив необычный наряд под старину, Гарри, не любящий когда на него пялятся и требующий от себя того же к другим, отвернулся. Святой отец, между тем начал читать молебен.
После зачитывания краткого некролога и оглашения желания покойной об отказе от кремации, мол, тело будет захоронено на местном кладбище, наступила минута молчания. Зашевелившийся народ возвестил об окончании безмолвия и потянулся к гробу возложить цветы. Гарри поспешил пристроиться к медленно выбирающимся со своих скамеек людям, чтобы не оказаться последним, и не заметил, как из букета вылетела открытка. Только когда он укладывал букет, пропажа стала явной. Гарри уже хотел вернуться и поискать ее (ведь он точно помнил, что, пока сидел, записка была воткнута в букет), как из-за спины чья-то рука протянула ему утраченную вещь.
Гарри взял открытку и неспешно оглянулся - это была та женщина, с которой он делил последнюю скамью. Ее лицо, которое не было испорчено морщинами, что свидетельствовало о еще не наступившей зрелости, украшала скромная грустная улыбка очень похожая на ту, что постоянно показывалась у миссис Аттвуд.
- Спасибо. - Тихо поблагодарил Гарри, воткнув не глядя пропажу в букет и не дожидаясь ответа, пошел к выходу.
Женщина же, сказав пару коротких фраз снохе и дождавшись ответного такого же короткого кивка, направилась вслед за мальчиком, быстро шагающим к двери. Догнав его у самого выхода, она положила руку на плечо и спросила:
- Пожалуйста, подожди! Мальчик не мог бы ты немного поговорить со мной о Катарине Аттвуд?
- Хорошо, мисс...? - неуклюже поинтересовался Гарри.
- Миссис Абанкур, но зови меня просто Амелией, - женщина снова улыбнулась краешком губ. - Ты меня заинтересовал, давай отойдем немного в сторону и пообщаемся.
Это было необычно для Гарри, вот так вот сразу переходить на доверительное общение: прошло немало времени, прежде чем они с миссис Аттвуд стали обращаться друг к другу по именам в разговорах тет-а-тет. Он с удивлением посмотрел на нее, но, кивнув в знак согласия, позволил увлечь себя в сторону.
- Меня зовут Гарри. Приятно познакомиться с вами... Амелия. - Сказав положенные по этикету слова, мальчик замолчал, выжидающе поглядывая на собеседницу, красноречиво намекая, что ей первой придется начать разговор.
Дама не возражала взять инициативу в свои руки:
- Из той записки... следует, что ты был ее учеником, хотя она работала библиотекарем. Расскажи, пожалуйста, как так получилось?
- Да, мэм, я брал у нее уроки французского в качестве факультатива, - это было официально известно в школе, и поэтому он ничем не рисковал, рассказывая это. - Миссис Аттвуд была так добра, что учила меня бесплатно.
- Вот как? Понимаю... Из-за того букета я подумала, что вы были достаточно знакомы. Понимаешь, мне просто хотелось узнать о ее последних днях жизни, но я не смогла найти никого достаточно близкого ей, кто смог рассказать бы об этом, - заканчивая говорить, она кивнула Гарри и уже собиралась отвернуться, когда мальчик поинтересовался:
- Вы ее дочь?
Амелия замерла, сначала брови медленно и неуклонно поползли вверх, но потом она нахмурилась и спросила:
- С чего ты это взял?
- Вы похожи... и я только что вспомнил, что видел вас на фотографии, - неожиданно закончил Гарри.
- Да, ты прав, Гарри, - она снова улыбнулась, теперь безо всяких сомнений, той же самой улыбкой. - Значит, ты бывал у нее дома. И вы были дружны?
- Я много думал в последнее время над этим, - сознался мальчик. - Хотя мы и встречались достаточно часто - мы не были друзьями, но и не были просто учеником и учителем, скорее собратьями по несчастью.
Миссис Абанкур немного помолчала и тихим голосом задала тот вопрос, ради которого и начала беседу:
- Она была несчастна, не так ли?
- Да, - твердо ответил мальчик, посмотрев прямо в глаза Амелии.
Она чуть вздрогнула, но все же спросила:
- Почему ты так решил?
Мальчик в свою очередь нахмурился и тяжело вздохнул: как ей объяснить то, что он и сам не совсем понимал? Он знал, что прав, основываясь на смутных ощущениях, но рассказать это словами было выше его сил. Наверное, это и звалось интуицией. Нужно импровизировать.
- Извините, Амелия, но у нее была ваша улыбка... - пояснил он и снова посмотрел ей в глаза.
Ее лицо замерло, и возникло ощущение, что она вот-вот заплачет, но еще через секунду напряженность исчезла, из нее как будто выдернули стержень.
- Спасибо, - шепнула она и, развернувшись, направилась обратно в зал.
Мальчик пожал плечами, мол, да не за что, и поспешил уйти.
Год спустя. Середина июля. Тисовая улица.
Гарри Поттер проснулся как обычно рано, но не спешил вставать, он не чувствовал себя отдохнувшим, будто и не спал вовсе. Видимо сказывался его малоподвижный образ жизни, вследствие чего периодически появлялась усталость вкупе с головной болью. Вставать пока решительно не хотелось. От нечего делать мальчик принялся вспоминать последние значимые события в его жизни. Особо запомнился случай в зоопарке, когда Дадли оказался один на один с гигантской змеей. Гарри улыбнулся, ярко представив то выражение на лице кузена, но улыбка пропала, когда из глубин памяти вынырнуло воспоминание о наказании от Дурлсей.
Мальчик вздохнул и рывком сел, поморщившись от закружившейся головы. Кажется, настало время заняться физическими упражнениями, иначе он не сможет больше по столько времени проводить за любимыми книгами. Надо же когда-то начинать, так почему бы и не сейчас - так рассуждал Гарри, натягивая изрядно потрепанную спортивную форму не своего размера. Напрягаться он не собирался, в конце концов, ему не в спортивных состязаниях участие принимать: он всего лишь хотел привести свое не развитое для его возраста тело в относительный порядок - чтобы оно ему не мешало заниматься тем, чем хочется. Хорошо еще, что у него была масса свободного времени: Дурслей почти не напрягали его заботами о помощи по дому, предпочитая видеть его как можно реже, что полностью удовлетворяло его желаниям.
