Потрясенный Ольгерд закричал:
— Смотри, Снежана, я знал, знал, что дерево поможет твоим словам дойти до самого Громовержца!
И действительно, в застывшем безветрии столетний дуб зашелестел листвой, клонясь ветвями почти до земли, будто бы под напором грозового вихря. Страшный крик ненависти разнесся над застывшей на миг равниной, и Лорд, вначале безучастно наблюдающий за началом битвы, пришпорил своего мертвого коня, направляя его к ведунье.
Однако путь ему преградил молодой воин Изяслав, лицо юноши побледнело при столь близкой встрече с омерзительным созданием, но присущая всегда храбрость не покинула ратника.
Рука зомби, сквозь багрово-черную кожу которой проступали кости, выхватила меч, пытаясь выбить клинок ратника, но тот, повернув лезвие плашмя, заставил отскочить ударившую сталь и не прекращая движения, сбоку, снизу вверх чиркнул острием по груди Лорда.
Откинутый за спину плащ не пострадал, но рубаха, не защищенная броней, легко разорвалась. На луку седла шлепнулся кусок гниющего мяса, распространяя тошнотворное зловоние.
Зомби даже глаз не опустил на отделившийся кусок собственного тела, тогда как Изяслав замер, оцепенев при виде поврежденной груди, из которой сочилась густая темная жижа.
Клинок мертвеца уже почти опустился на голову воина, но был перехвачен мечом Тита, — младшего брата, вовремя подоспевшего на помощь.
Опомнившийся Изяслав дернул поводья. Отступая в сторону, он попытался ударить нападавшего сбоку, но между ними взвился волк, передние лапы его быстро превратились в длинные обоюдоострые кинжалы, вонзившиеся с обеих сторон в шею лошади. Та была прикрыта тонкой металлической сеткой, поэтому животное почувствовало лишь сильные удары, отпрянув назад.
Воин направил острие клинка в незащищенную грудь твари, но сталь наткнулась на подвижные костяные пластины естественного панциря, лишь вблизи заметного среди густой серой шерсти. Им было защищено все тело чудовища, даже на макушке проглядывало несколько крупных коричневатых, наползающих друг на друга чешуек.
В это время меч Лорда скользнул по шишаку шлема Тита, стремительно спускаясь вниз, прорубил кольчугу на плече, залив его алой кровью. К счастью, он не смог отсечь руку юноши, так как был остановлен зажатым в ней боевым топором.
Изяслав при виде раненого брата зарычал от ярости и с размаха ударил палицей с металлическими навершиями по голове волка, ломая панцирь и пробивая череп. Тварь забилась на земле в судорогах.
Не обращая больше внимания на умирающего врага, ратник устремился на помощь брату. Но сражаться пришлось с волками, которые оттеснили Лорда назад, став стеной между ним и людьми. Позади осталось лишь несколько лучников, изредка выбирающих момент, когда можно было выпустить стрелу в тварь, подпрыгнувшую вверх или мелькающую под ногами лошадей.
Остальные, оставив луки, прикрываясь высокими щитами, бросились в пеший бой на подмогу боевым товарищам. Всадники оказались в невыгодном положении, они были не в силах достать противника с высоты седла, тогда как кинжалы, заменившие одну из передних лап и острые зубы калечили лошадей, добираясь до ног воинов. Тем оставалось орудовать острыми пиками, стремясь попасть в почти единственные уязвимые места нечисти — глаза и шею.
Лучникам мешали и толпящиеся вокруг кони, и тяжелые щиты, с которыми было трудно увернуться от вьющихся вокруг стремительных тел. Наконец их пришлось отбросить, оставалось полагаться только на кольчуги.
Но всадники опасались спешиться — толпа неуправляемых лошадей, не привыкших к свободе во время боя, могла смести людей, открыв дорогу на мост.
И в какой-то момент в тоскливом вое нечисти послышалась нотка торжества. Люди дрогнули, никто не бежал, не бросал оружия, но смятение постепенно охватывало их, порождая неверие в собственные силы.
Ольгерд, вместе с тремя другими воинами сражавшийся рядом с ведуньей, оберегая ее от нападения, бросил на нее вопросительный взгляд, и она кивнула головой — заклинание при столкновении с зомби следует произносить только в тот момент, когда они начинают побеждать.
Привстав на стременах и раскрыв ладонь с землей, на которой лежали три магических камня, она заговорила:
— Велес, грозный повелитель царства мертвых, ты провожаешь души в иной мир и закрываешь за ними дверь своим ключом, могильная земля с кургана, что лежит сейчас на моей руке, навсегда скрывает их лица от взглядов живых.
Лишь по твоей воле мертвец может на время явиться в мир солнца, не причиняя никому вреда, повинуясь тебе, богу мудрости, подчиняющему разрушительные силы Хаоса.
Но Лорд, возомнивший себя сильнее бога, преступил закон, запретными чарами и черным колдовством открыл путь в этот мир, желая наполнить его другими, такими же, как он, оспорить, пошатнуть твою власть.
Вот он прячется за своим воинством, торжествуя над тобой и порядком мироздания! Порази его своим гневом, испепели лучом своего взгляда, развей прах над своим царством, и пусть он вечно старается собрать свою душу!
Пусть этот сверкающий алмаз, зовущийся халдеями божественным, привлечет тебя к моим словам, пусть кровавый агат покажет тебе искренность моей молитвы, а черная яшма — значение тех ценностей, что я стремлюсь защитить, прибегая к твоему могуществу. Да будет так!
Она разжала пальцы, и горсть земли с камнями упала вниз, немедленно провалившись бесследно сквозь зеленый дерн, как будто обладала свинцовой тяжестью, увлекающей ее в неведомые глубины.
Ведунье показалось, что жизненные силы ушли вместе с землею, лишь теперь заметив, что бой вокруг нее разгорелся с новой силой.
Стая волков, безмолвно направляемая волей Лорда, кинулась к ней, щеря зубы и размахивая клинками-лапами в тот момент, как она обратилась к божеству, желая остановить молитву. Но люди, конные и пешие, окружили ее плотной стеной, не давая тварям ни пролезть под ногами лошадей, ни прыгнуть вверх.
Звон металла, треск проломленных палицами черепов, волчий визг и людские крики слились в страшную мелодию борьбы жизни и смерти. Однако как только могильная земля провалилась вниз, нападение стало ослабевать, будто она унесла за собой силу нечисти. Огромное существо взмахнуло клинком перед лицом Ольгерда, но тут же рассыпалось пылью, и нападающий тяжело рухнул на землю.
Сражающийся рядом Трофим ударил мечом по хребту твари, с досадой вспомнив о почти непробиваемом панцире, но металл без особого труда разрубил пластины, и две половины твари в конвульсиях забились на земле.
Другая, допрыгнув до шеи воина и вцепившись смертоносными зубами в сетку, тут же упала с оголившимися челюстями, а желтые обломки частью застряли в металлических звеньях, частью осыпались на траву.
