Мужчина пришёл в себе после третьей кружки ледяной воды, заботливо опрокинутой мною на его лысую голову.
— Ты кто? — сдавленно спросил он.
— Смерть, — пояснила я.
Мужчина снова решил уйти в спасительный обморок.
— Да успокойтесь Вы, я детская, — попыталась я успокоить его.
Старик тут же пришёл в себя.
— За Ванечкой пришла, проклятая, не отдам!!! — завопил старик, кидая в меня подушками с дивана.
— Да нет же, — уворачиваясь и прячась, стала оправдываться я, — я, то есть Вы помочь мне должны, меня шеф прислала. Слушай и откуда у семидесятилетнего старика столько сил? — спросила я тетрадь, пряча голову за спинкой стула, — ты точно ничего не перепутала?
— Нет, всё сходится, — с сомнением в голосе проронила тетрадь, — знаешь ты пока по уворачивайся, а я проверю.
Я откатилась под стол и перехватив подушку кинула её в старика. Перекидывание подушками и подручными средствами уже длилось около двадцати минут, тетрадь молчала, а я уже начинала притомляться, торчащая из-под мышки Коса только усугубляла и так мое плачевное состояние, надо же проигрываю.
— Всё хватит, — наконец, озверела я, — остановись.
Мужчина замер, держа подушку над головой. Я по-детски показала старику язык и пропустила момент, когда за моей спиной появились новый зритель, в тёмном коридоре кто-то вскрикнул, что-то упало, и к моим ногам подкатился апельсин.
— Свидетелей куча, — ни с того ни сего оживилась тетрадь, — будем подчищать. Уничтожить объекты, — радостно заявила она, я послушно занесла Косу для атаки.
— Стой.
Из темноты вышел мужчина лет пятидесяти.
— Я так понимаю ты ко мне.
— А Вы кто? — удивилась я.
— Для начала отпусти старика.
Я щёлкнула пальцами и тут же получила подушкой по макушке.
— Ой, — схватилась я за голову.
— Отец, успокойся это ко мне. Меня зовут Семён Алексеевич.
— Чем докажешь? — влезла тетрадь.
— Паспорт показать или этого будет достаточно.
Он засучил рукав и показал татуировку в виде косы. Я радостно выдохнула.
— Меня Соня зовут, я, то есть Вы, в общем, кто-то кому-то должен помочь. Шеф сказала, что Вы всё знаете.
— Располагайся, раз пришла чая попьём и всё обсудим, договорились?
— А он больше кидаться не будет?
— Нет, отец, оставь подушку в покое, это Соня и она нам не враг.
— Она же смерть? — возмутился дед.
— Я знаю, и это не повод забывать о правилах приличия.
— Ей, Смерть, ты чай пьешь? — посопел старик. — С лимоном?
— Да, конечно. Пью. Большое спасибо.
Старик скрылся за дверью кухни, а мы расселись в полутёмной комнате, мне достался неудобный диван.
— Косу можешь оставить, здесь тебе ничего не угрожает, — сказал Семен Алексеевич.
— Мне с ней спокойнее, — сильнее прижимая к себе Косу, проронила я. — А кто такой Ваня?
— Мой сын, но ты здесь не за этим?
— Вот, — я достала и открыла тетрадь. Мужчина прочитал имена и нахмурился.
— И чем же они заинтересовали твоего босса?
Старик принёс чай и тихо пристроился на другом краю дивана.
— Они, то умирают, то воскресают это ненормально.
— И поэтому она прислала тебя, как самую умную.
— Нет, — замялась я, — просто дети в моей юрисдикции, а объектам нет ещё и шестнадцати. Значит, мне и выяснять.
— Чай, — предложим Семен.
— Спасибо.
Я протянула руку за чашкой, Коса стала падать и больно ударила меня по плечу.
— Да поставь ты её, — влезла тетрадь, — неравён час зашибёт.
Спохватившись, пристроила её возле дивана, как только я отпустила рукоять, балахон разлетелся чёрным туман. На мне было зелёное платье с рукавами фонариками. Виновато улыбнувшись, снова опустилась на диван и, потупив взгляд, взяла чашку.
— Сонька, подними глаза, с тобой разговаривают, — влезла в мои мысли тетрадь.
Я тут же подняла взгляд. Семен Алексеевич, молча, и внимательно смотрел на меня.
— Что смотришь, да она глухая и не слышит тебя, когда у неё нет косы, — зло прошипела тетрадь.
Я грустно улыбнулась и протянула руку, Коса тут же оказалась в раскрытой ладони.
— Простите, мне нужно было раньше вам об этом сказать, мне так проще с вами общаться.
— Значит, придётся всё повторить сначала. Соня я рад, что ты обратилась ко мне, только я уже лет так десять как на пенсии.
— Вы мне ничем не поможете? — испугалась я.
— Почему, я прямо сейчас заделаюсь частным детективом, и мы раскрутим это дельце.
— А я буду у вас на подхвате, — влез старик.
— Деда, большое Вам спасибо, но я не хочу Вас впутывать.
— Смеёшься, это же весело, а то от скуки я уже сидеть начал.
— Но Вы, же лысый?
— А вот об этом могла и не напоминать, — беззлобно рассмеялся старик.
— Семен Алексеевич.
— Просто дядя Сёма, или дедушка.
— Стоп, дедушка я.
— Это весело, но с чего нам начать, — вмешалась тетрадь.
— Со сбора улик, — авторитетно покашляв в кулак, сказал дед.
— Но мы ничего не знаем, кроме их имён, — потупилась я.
— Этого уже не мало, давай, отец тащи ноутбук, я его в коридоре оставил.
— Орликова Василиса, Гадоева Надежда, Степаненко Иван, Иранев Вадим, более точные сведения получим к завтрашнему утру, я послала запрос.
— Точно, — всполошился старик, — уже темнеет за окном, Соня ты будешь жить у меня, комната есть, так что не стеснишь. Давай поспи, а мы пока поработаем. Смерть вообще спит?
— На счёт шефа точно не скажу, но я сплю. Деда, а горячая вода есть?
— Обижаешь, это же квартира с удобствами. Подожди тебе чего на завтрак приготовить?
— Мне все равно я всеядная.
Я залезла под одеяло, и удобно свернувшись калачиком быстро уснула. Старик, заглянув через некоторое время в комнату, вышел и претворил за собой дверь.
— Она ведь ребёнок, или выглядит просто так? — тихо спросил старик.
— Она выглядит, настолько, во сколько умерла, — ответил Семён, продолжая стучать по кнопкам.
— Боже куда катится этот мир, — прошептал старик.
Я проснулась на заре, но как не странно все не спали.
— Дети числятся пропавшими, — сразу же озадачил меня Семён, — Интернет пестрит объявления и обещаниями, но ничего конкретного.
— Посмотрим что у нас, тетрадь.
— Ничего интересного, в нашей базе нет.
— Просмотри родственников.
— Я же сказала ничего, все чисты, нигде не засветились, вплоть до третьего поколения, глубже капать не имеет смысла.
— Значит серый стандарт, — резюмировала я, — но хоть дата рождения есть.
— Это я уже и без вас нашёл. Значит так, завтракаем, я по родственникам, дед по магазинам, купишь что-нибудь стоящее Соне. Не обижайся, но такое уже давно некто не носит.
