— Уверен, лорд Грифон, еще как уверен. Мы с командой побывали там дюжину раз, не меньше. Эти арамиты, волки-рейдеры, которые страшно кичатся своими успехами на море, решили оставить эту гавань в покое — во-первых, она слишком далеко на юге; во-вторых, там не осталось незавоеванных деревень, так что грабить некого. К тому же цели арамитов отличаются от наших.
Грифон не стал просить его разъяснить подробнее. Слишком уж часто «цели» драконов оказывались такими, что он не желал слышать о них. Даже представлять боялся. Вообще непонятно, отчего драконы вдруг решили стать моряками. Похоже, что эта раса одержима навязчивой идеей — все больше и больше уподобляться людям. Тем самым людям, которых они временами так презирают. Странно. Зачем рисковать жизнью на пиратских судах, когда можно принять изначальный драконий облик и напасть на добычу с воздуха?
Бисин, более разговорчивый, чем его сородичи, за время путешествия посвятил Грифона в некоторые подробности этого вопроса. Он сказал, что дракону, который вздумает атаковать иноземный корабль с воздуха, приходится быть настолько осмотрительным, что его силы и способности теряют всякий смысл. Что толку от горстки плавающей разломанной древесины? К тому же драконам его кланов трудно подолгу держаться в воздухе — а где приземлишься среди океана? Пока будешь снова принимать человеческий облик, и потонуть недолго. Почему-то драконы плохо держались на воде. Хотя кланы Синего Дракона и ходили в плаванья, все же они были наземными существами — как и их двоюродные братья.
Капитан привел и несколько других доводов; но все же объяснение в целом показалось Грифону подозрительным. Всю дорогу на борту «Корбуса» он наблюдал за драконами и понял истинную причину: им просто нравится человеческий облик! Слова Бисина, может быть, и звучали убедительно, но его тон лишь укрепил Грифона в его догадке. По поведению некоторых членов команды, по их обмолвкам птицелев сообразил: многие даже и не помнят, когда в последний раз принимали свой естественный образ! Более того: отпрыски драконов, особенно после общения с людьми, учились принимать человеческий облик в гораздо более юном возрасте — и весьма успешно! Грифон уже предвидел время, когда все драконы до единого исхитрятся походить на людей — даже больше, чем сами люди!
Он чуть было не поделился этим соображением с Бисином, но вовремя прикусил язык. Команда и так уже косо на него поглядывает. Осталось только сказать драконам, что они, оказывается, стремятся быть людьми — и жди беды! Тут уж Грифону не сносить головы, потому что драконов на судне — не счесть.
Несколько недель на борту «Корбуса» вымотали Грифона; но рассчитывать на отдых не приходилось — и он, вздохнув, когтистыми руками вцепился в леер. Лицо обдало фонтаном брызг. Мех и перья Грифона промокли; он не мог винить членов команды, которые всякий раз, когда дул ветер, старались держаться с одной стороны от птицельва. Что поделать — так он мучился всю жизнь.
Всю жизнь… Это было еще одно несчастье — может быть, самое главное. Около сотни лет назад волны вынесли Грифона на берег Драконьего царства, к Пенаклесу — Городу Знаний. Человек с лицом хищной птицы, львиной гривой и когтистыми руками, покрытыми мехом и перьями. Зверь с человеческой душой, с остатками бесполезных крыльев. Не хватало только хвоста.
Однако с давних, забытых времен у Грифона сохранились могущество мага и искусство полководца. Он создал армию наемников — и она одерживала победу за победой, несмотря на его нечеловеческий облик и решение по возможности уклоняться от работы на Королей-Драконов. В те дни и в последовавшие за ними беспокойные времена он, как мог, избегал моря. Оно порождало в его груди страшный, ни с чем не сравнимый холод. Грифон всегда знал, что его прошлое лежит за Восточными Морями, но лишь совсем недавно он сумел собрать воедино обрывки воспоминаний и набрался храбрости пересечь бездну, отделявшую Драконье царство от тех земель, где он был рожден.
Храбрости-то он набрался, но путь от этого не стал легче. Его по-прежнему не отпускали мучительные воспоминания о том, как море швыряло его, точно щепку, пока не выбросило, полумертвого, на берег у Пенаклеса…
Капер развернулся, направляясь к потайной гавани, и Грифон поспешно перебрался на другую сторону судна. Двигался он, как любой человек, эльф или дракон. Башмаки, правда, были слишком широки, и все же походка Грифона походила на шаг искусного охотника. Просторная одежда скрывала крохотные узелки на лопатках — крылья, а также тот факт, что коленки птицельва сгибались не вперед, а назад, словно у птицы или кошки. А широкие башмаки помогали укрыть от взглядов стопы, которые были похожи скорей на львиные лапы с орлиными когтями, чем на человеческие ступни. Впрочем, после того, как Грифон столько лет правил Пенаклесом, все это имело значение только для него самого — но все же имело. Подданные принимали его за своего, и он старался отплатить им за эту любезность тем, что старался выглядеть, как они. Конечно, это было глупо, но Грифону доводилось видеть глупости и похуже.
Вспомнив Пенаклес, Грифон закрыл глаза. Что-то они думают о нем? Бросить город, когда весь континент бурлит от перемен… Император-Дракон мертв; убит своим же сородичем, которого тоже больше нет в живых. Северные земли до сих пор не могут оправиться от потрясения — их разрушил перед смертью тот же Король-Дракон. Все шестеро правителей-драконов мертвы; только у одного из них есть наследник, способный править. Государства людей в пределах Драконьего царства, конечно, воспряли духом, влияние их усилилось, однако и там дела обстоят не лучше. Мито Пика все еще лежит в руинах, граждане его убиты или изгнаны рвущимся к власти драконом-захватчиком, лордом Тома, который и сейчас еще в силе. Меликард, молодой король города Талака, фанатик, ставший калекой, с изуродованными лицом и рукой после неудачной попытки похитить отпрысков покойного Императора-Дракона. Дракончики были вверены заботам Кейба и Гвен Бедламов — близких друзей Грифона, самых великих магов из всех ныне живущих. Они пользовались покровительством Зеленого Дракона — единственного из Королей-Драконов, который относился к людям дружелюбно.
Бисин отрывисто отдавал приказы команде, состоящей из людей, драконов и невесть кого еще. Медленно, словно наощупь, «Корбус» входил в крохотную гавань. Капитану нравился этот порт, потому что причаливать к нему надо было по узкому прямому пути — иначе напорешься на подводный хребет, которых здесь было в избытке. Бисин говорил, что его ныряльщики не раз видели следы злополучных кораблей, которым не удалось проделать этот трюк.
