Они постояли на террасе еще минут десять и все это время Гельмут пытался проткнуть свою руку ножом, но безуспешно. Вскоре яркие сполохи на небе погасли и они ушли из ресторана, в который Руфь пришла только потому, что не хотела встречать Новый год в одиночестве, как она отметила Рождество. Правда, она совсем не ожидала того, что встретит его таким удивительным образом. Сердце её бешено колотилось от волнения в ожидании чуда, тем более, что те люди, которые шли рядом с ней, говорили о таких странных вещах. Айрис, которая, похоже, одна из всех сестер Маниту интересовалась этим, внезапно спросила Создателя Алекса:
— Мой повелитель, я все-таки никак не могу понять, как ты смог создать такое магическое заклинание? Ведь ты, в отличие от нашего брата Ольгерда, не перечислял всех имен Смерти.
Ответ Создателя поверг Руфь в изумление как своей несерьезной формой, так и содержанием. Он, небрежно махнув рукой, сказал со смехом:
— Вот еще глупости. Стал бы я болтать без умолку, когда мне всего-то и требовалось, что перевести все то, что намудрил в Микенах этот влюбленный обормот, в простую и надежную магическую формулу. Ведь вся информация уже и так была записана на каждой клеточке моего тела, благодаря его оберегам.
Руфь после этого уже не удивилась тому, что они вошли не в какой-то там номер люкс, этого дорогого отеля, а в президентский номер, в котором обычно останавливались одни только миллиардеры и арабские шейхи. Но то, что она увидела внутри, поразило её до глубины души, так как вместо роскошных апартаментов они попали в какой-то сказочный дворец. И все-таки куда больше поразили слова Сидонии:
— Мессир, твои комнаты показались нам слишком убогими и мы перенесли сюда, на время, из золотых чертогов Создателя Яхве твои покои. - Повернувшись к Руфь, она добавила - Для тебя и Гельмута здесь тоже найдется уютное местечко, милая Руфь, ведь Создатель Ольгерд отдал парадные покои Золотого дворца своему другу Создателю Алексу, а в них целых двадцать четыре спальные комнаты, так что вам будет из чего выбирать.
После этого они прошли в огромный зимний сад, в котором росли совершенно невероятные цветы и деревья, между которыми ходили живые скульптуры из золота и серебра, оникса и опала, других драгоценных камней, которым на земле даже не имелось названия. В середине этого сада располагался бассейн, целиком изготовленный из сапфира, инкрустированный рубинами и изумрудами. Руфь даже не представляла себе, что на свете может существовать такая роскошь. Она смотрела на все широко раскрытыми от удивления глазами и не могла вымолвить ни слова. Из состояния ступора её вывели слова Айрис, которая, взяв её за руку, настойчиво говорила ей:
— Руфь, дорогая, тебе непременно нужно раздеться.
Молодую женщину эти слова, сказанные с теплым, дружеским участием, буквально привели в ужас. Она не хотела показывать ни Создателю Алексу, ни Гельмуту, который смотрел на неё с все большим вожделением и буквально раздевал её взглядом, шрама на своем теле, полученного ей в результате кесарева сечения, которое так и не спасло жизни её ребенка. Алекс, посмотрев на неё пристальным взглядом, сделал рукой легкий жест и его подруги, Регина и Эллис, тотчас увели её будущего любовника за пышные кусты с огромными перламутровыми цветами и он, слегка склоняя перед ней голову, сказал:
— Руфь, не волнуйся, нам дано почувствовать все твои страхи и внутреннюю боль. После моего магического преображения к тебе не только вернется молодость и все твое юное очарование, но ты обретешь, к тому же, абсолютное здоровье и станешь практически неуязвима. Магические знания тебе и всем тем людям, которые уже пришли и еще придут ко мне, даст этот лодырь, Олежек, то есть Создатель Ольгерд.
С этими словами он вынул из внутреннего кармана маленькую, плоскую золотую фляжку, отвинтил крышку и поднял её вверх. Из золотой фляжки тотчас стала вытекать золотистая, приятно пахнущая жидкость, но текла она не вниз, а горизонтально, образуя золотистый, вибрирующий шар. Руфь тотчас подняла руки и сделала попытку расстегнуть у себя на спине застежку молнию, но в ту же секунду одежда сама покинула её тело и она осталась нагой перед этим мужчиной с добрыми серыми глазами и его двумя подругами. В воздухе уже висел большой, золотистый водяной шар, по поверхности которого пробегали голубые и золотые искорки. Айрис положила ей руку на плечо и, подталкивая её вперед, тихо шепнула:
— Ну, же, Рйфь, иди смелее и ты станешь так же молода, как и Гельмут, который так влюбился в тебя, что сразу же почти обо всем тебе рассказал…
Плотно зажмурив глаза, Руфь Доницетти как-то безотчетно шагнула вперед и тотчас почувствовала, как по всему её телу прошла горячая, шипучая и пенистая волна, словно на неё хлынули тысячи струй шампанского. Она открыла глаза и не увидела ничего, кроме волшебного золотого сияния перед своими глазами. У неё возникло такое ощущение, что тысячи мужчин целуют её тело и ласкают его своими нежными руками, от чего она тихо застонала. Вместе с тем к ней внезапно пришло ощущение силы, молодости, здоровья и просто какое-то невероятное желание близости.
Она не помнила, сколько это все длилось, но когда золотая, сверкающая пелена спала с её глаз, то первое, что она увидела перед собой, была ехидно ухмыляющаяся, бородатая физиономия Создателя Алекса. Руфь машинально коснулась рукой своего живота и её пальцы не нащупали никакого шрама. Она посмотрела вниз и увидела, что кожа её сделалась какой-то невообразимо гладкой и в то же время матово-бархатистой, и, оставаясь по прежнему смуглой, она приобрела золотистый, волшебный оттенок, но больше всего женщину поразило то, что соски её груди, которые были до этого почти коричневые, сделались по-девичьи ярко-розовыми. А еще её поразила реакция Эллис, которая восхищенно воскликнула:
— Господи, Алекс, ты просто невероятен! Твоя магическая воздушная купель уже второй женщине возвращает девственность, совсем как Русалочье озеро, только без какого-либо требования с её стороны, просто так. Ты специально так делаешь?
Руфь от этих слов стыдливо зарделась и опустила глаза еще ниже и совсем покраснела, когда услышала насмешливые слова этого странного мужчины в черном смокинге:
— Ну, милая моя, вашему Евиному племени никак не угодить! - Уже серьезнее он добавил - Право же, я не знаю как такое выходит, но мне, кажется, что ни нашу Оленьку, ни Руфь, теперь невозможно взять силой. Для этого их возлюбленным нужно быть особенно ласковыми и нежными, чтобы добиться полной взаимности.
Айрис, в ответ на это заметила:
— Алекс, любовь моя, поскольку теперь мы не рискуем сделать тебя свои братом, ведь ты подлинный Создатель и тебе не страшны никакие магические уловки, то мы тоже были бы не прочь принять твою воздушную магическую купель.
