Как только она оказалась у костра, спутник начал устанавливать защитный контур. Еще в начале своего обучения Дэра занималась изготовлением подобных артефактов, сейчас же плетение подобных заклятий не вызывало в ней ни малейшего интереса и обычно происходило бездумно. Эти простенькие артефакты позволяли не обладающим силой устанавливать магическую защиту вокруг своих домов или временных стоянок. Кайорана заварила крепкий и ароматный дарс. Ужинали путники молча, хотя это был предпоследний вечер, который они проводили вместе. Дэра не раз ловила себя на том, что ее постоянно взгляд возвращается к узкому лицу спутника. Ей хотелось прочесть тайны, которые ар-эль спрятал за молчаливым вниманием его серых глаз. Сейчас?
Сар хотел что-то спросить, но, видя в каком настроении находиться девушка, не стал ее трогать. Путешественница давно была в прескверном расположении духа, и чем ближе к Эйтару, тем сильнее это проявлялось. О причинах такого поведения подумать ему не удалось, потому что девушка встала стремительно и вышла за пределы защитного контура. Видя все это, Сар в очередной раз подумал о том, что движения Омэрис гораздо больше подходят воину, а не барду. Правда, девушка и не скрывала, что кое-что умеет.
Она вышла за границу охранительного круга, ничуть не опасаясь за себя, и повернула к озерцу. Девушка и сама не заметила, что взяла с собой флейту. "Странно. Обычно стоило вернуться к магии, как флейту не найдешь!" — подумала она. Выйдя на берег, она села на траву. Выровняла дыхание. А мысли бежали, стремились прочь… Туда, где когда-то были маленькая девочка и ее любящая мать. В древний и величественный сад, где проскальзывающие сквозь листья лучи солнца, теплые и ласковые, кажется, пахнут нестерпимо сладко. Хотя нет, пахнет воздух в саду. Даже зимой — спелыми яблоками и грушами. Сад, в котором Дэра не была уже восемьдесят лет, прошедших со смерти матери, потому что не смогла найти в себе сил притворяться обычной. Слишком больно чувствовать лишь зачатки связи с Эйтаром и другими кайоранами, то что чувствуют все, она воспринимала лишь слабым эхом. Отрезанный ломоть. Неправильная. Лишняя. Такой ощущала себя Дэра из-за решения матери, которая пожертвовала своей жизнью и ее. Вот только Дэрисса кай Омэрис выжила, чтобы навсегда остаться неполноценной… кайораной.
Девушка поднесла флейту к губам, и сумерки разрезала печальная и чистая мелодия. Музыка рассказывала миру о том, о чём молчала сама Дэра. Флейта плакала вместе с ее душой, кричала о выборе, который сделала за нее судьба.
Зазвучали первые звуки неясной пока мелодии, и Сар решил посмотреть, как там Омэрис. Он не сомневался: девушка в случае чего прекрасно сама постоит за себя. Но, будучи ее телохранителем, ар-эль всегда предпочитал знать: что и как. Мужчина покинул стоянку и отправился на берег озерца, откуда доносилась музыка.
Девушка сидела, скрестив ноги, и, закрыв глаза, играла на флейте. Она была красива, Сар знал это с момента знакомства, но понял лишь сейчас. Она была ветром, чистым и свежим, сводящим с ума и дарующим трезвость сознанию. Она была ветром, плачущим между скал, когда есть только предписанный путь вперед. Ветром, скорбящим о своей свободе. Такой Омэрис Сариэль видел впервые. Впервые флейта рассказывала не балладу или легенду, красивую и завораживающую, она рассказывала о чувствах самой исполнительницы.
Слишком личной была эта музыка, она не требовала слушателей. Она просто звучала для мира и для нее самой. И Сар не стал подходить, понимая, что сейчас Омэрис важнее одиночество.
Дэра оборвала мелодию резко, не открывая глаз, поднялась. Так же она оборвала свои путешествия без цели, путешествия ради путешествий. "Шан… Как многое все еще нас связывает!" — мысль скользнула по сознанию шелком, стекающего с плеч платья, освобождая тело для обжигающе холодного ветра сомнений. Кайорана застыла, повернувшись лицом к озерцу и обняв себя за плечи. По ее щеке одиноко скользнула соленая капелька — она давно оплакала свою любовь океаном непролитых слез. Музыка почти освободила душу от боли, осталась лишь капля, упрямо не дающая простить. Ведь понять-то смогла.
Девушка тряхнула волосами — они послушно пощекотали шею. Пора было возвращаться к Сару в лагерь. А ведь уже через день еще одна ниточка, связывающая ее со свободой, оборвется. Дэра поедет в Эйтар. Одна.
Кайорана вернулась к месту стоянки. Сар сидел, глядя на язычки пламени, с удовольствием принимающие подношения — ветки хвороста. Дэра чувствовала, что сегодня вечер безумств, и была рада этому. Кому, как не барду, радоваться возможности творить не думая. "Я радуюсь, что еще бард!" — горько подумала Дэра. "Бард! На сколько это? Хватит ли мне сил еще на одно выступление?" Магия горела в душе, требуя свободы. "Что я знаю о себе? Кто я? Кайорана! И? Понимающая! Что?.." — привычно стали всплывать вопросы.
Она помнила слова матери: "До второй инициации нас часто сравнивают с заготовкой мечей. Казалось бы, все уже есть, но что-то не дает им стать смертоносным оружием. Так и с нами, мы становимся истинными кайоранами лишь после инициации совершеннолетия. Запомни, личность почти не изменяется, но мы приобретаем вторую часть нашей сути — понимание. Не абсолютное, но безграничное в нескольких его гранях. Чем больше стихий покровительниц — тем шире понимание. Магия, понимание и музыка — они сливаются, даруя нам силу!"
Магия не давала бездействовать — гнала вперед. Дэра подсела к костру, устроившись напротив ар-эль. Трещали горящие ветки. Шелестели облетающие с деревьев листья — вокруг звучала музыка бытия. Девушка посмотрела на огонь, и в глазах заплясали отблески пламени. Захотелось танцевать. Танцевать здесь и сейчас. "Наверное, именно так чувствуют себя дриады перед своими танцами", — эта мысль позабавила кайорану.
— Сар, ты не сыграешь мне что-нибудь? — спросила Дэра, чем весьма озадачила своего телохранителя.
— Я? — удивился телохранитель.
— Ты! Я же знаю, ты умеешь, как и все ар-эль. Да, музыка не ваша стихия, но мне так хочется танцевать! — легко призналась она. Сариэль непонимающе взглянул на спутницу, но протянутую гитару взял.
Дэра замерла в ожидании первых нот мелодии. Треск костра, шелест листьев и трав на ветру, плеск воды — все это создавало музыку бытия, но кайоране чего-то не хватало. И вот в мелодию природы вплелись первые звуки гитары. Нота, две, три. Они создали первый такт, начали выплетать второй. Девушка сделала шаг от костра.
И танец начался.
Сар играл. Он никогда не увлекался музыкой. Омэрис права, ар-эль музыкальный дар не свойственен. Но мелодия легко текла по пальцам, пробегала по струнам и улетала в Мир. Сариэль играл и впервые испытывал вдохновение не скульптора — музыканта. Он любовался музыкой и танцем. Омэрис завораживала своими движениями. Девушка словно знала о следующей ноте, до того, как та прозвучит. Сариэлю казалось, что он вновь создает скульптуры. Только вместо привычных материй — живое существо, инструментов — музыка.
