— Ах, — судорожно вздохнул Бриз, и они с Хэмом переглянулись. — Так он из тех… Тогда понятно.
— Что такое? — нервно спросил Йеден. — Что это значит?
— Тебе лучше не знать, — сказал Бриз.
— Лучше не знать?!
Бриз развел руками.
— Ты ведь расстроился, узнав, что Кельсер заменил лорда Ренокса самозванцем? Ну а это в десятки раз хуже. Поверь, чем меньше ты узнаешь, тем спокойнее будет твой сон.
Йеден посмотрел на Кельсера: тот широко улыбался. Йеден побледнел и осторожно откинулся на спинку кресла.
— Наверное, ты прав… — пробормотал он.
Вин сосредоточенно разглядывала всех по очереди. Похоже, они знали, о чем шла речь. Ладно, надо будет найти возможность и самой как следует рассмотреть этого лорда Ренокса.
— В общем, — снова заговорил Кельсер, — мы должны засылать кого-то на светские приемы. Значит, Докс будет изображать племянника и наследника лорда Ренокса, отпрыска семьи, недавно завоевавшей благосклонность лорда-правителя.
— Эй, погоди-ка! — вскинулся Доксон. — Мы так не договаривались!
Кельсер пожал плечами.
— Нам нужен кто-то, кто будет дурачить знать. Полагаю, ты вполне подходишь на эту роль.
— Нет, я не могу, — сказал Доксон. — Я засветился во время работы с Эйзером, пару месяцев назад.
Кельсер нахмурился.
— Что такое? — спросил Йеден. — О чем вы говорите теперь, я могу узнать?
— Он имеет в виду, что за ним следит братство, — пояснил Бриз. — Он изображал из себя лорда, и его засекли.
Доксон кивнул.
— Да уж, меня заметит сам лорд-правитель, а он ничего не забывает. Даже если я сумею избежать встречи с ним, все равно кто-нибудь со временем узнает меня.
— Значит… — пробормотал Йеден.
— Значит, нам необходим кто-то другой, чтобы притворяться наследником лорда Ренокса.
— Вот только на меня смотреть не надо, — испуганно произнес Йеден.
— Поверь, — решительно сказал Кельсер, — больше некому. Клабс не в счет… его слишком хорошо знают все ремесленники Лютадели.
— Я тоже пас, — заявил Бриз. — У меня уже есть несколько фальшивых знатных имен. Наверное, я мог бы воспользоваться одним из них, но только не на большом приеме и не на балу… представь, я встречусь с кем-то, кто знает меня под другим именем!
Кельсер задумался.
— Я бы мог, — предложил Хэм. — Но ты знаешь, актер из меня никудышный.
— А как насчет моего племянника? — предложил Клабс, кивком указывая на молодого человека рядом с собой.
Кельсер оглядел юношу с головы до пят.
— Как тебя зовут, сынок?
— Лестиборнес.
Кельсер усмехнулся.
— Длинновато. А прозвища у тебя нет?
— Пока нет.
— Ладно, мы над этим поработаем, — решил Кельсер. — Ты всегда говоришь с восточным акцентом?
Юноша пожал плечами, явно нервничая из-за того, что оказался в центре внимания.
— Ну так уж я привыкши, чего тут…
Кельсер оглянулся на Доксона, и тот покачал головой:
— Нет, Кел, вряд ли он подойдет.
— Согласен, — Кельсер повернулся к Вин и улыбнулся. — Похоже, осталась только ты. Сумеешь изобразить знатную леди?
Вин слегка побледнела.
— Вообще-то брат учил меня кое-чему… Но я никогда не пыталась…
— Ты справишься, — решил Кельсер и сделал еще одну надпись на доске, под словами «Великие Дома»: «Вин: проникновение в тыл противника». — Хорошо. Йеден, тебе, пожалуй, пора начинать думать над тем, как ты будешь управлять империей.
Йеден кивнул. Вин стало немного жаль этого человека: его замыслы были такими грандиозными, что он буквально сгибался под их тяжестью. И в то же время ей трудно было симпатизировать ему, ведь Кельсер только что и ее саму вовлек в это невероятное предприятие.
«Изображать знатную даму? — подумала она. — Наверняка кто-то другой справился бы гораздо лучше…»
Бриз наблюдал за Йеденом, видя, что тому откровенно не по себе.
— Слушай, милый друг, ну что ты распереживался? — спросил Бриз. — Тебе же не придется на самом деле управлять столицей. Скорее всего, нас переловят задолго до того, как мы чего-нибудь добьемся.
Йеден вымученно улыбнулся.
— А если не переловят? Что помешает вам прирезать меня и забрать империю себе?
Бриз закатил глаза.
— Мы воры, дорогой мой, а не политики! Судьбы народов — не то, на что мы готовы тратить время. Мы будем счастливы, заполучив атиум!
— Ну да, счастливы и богаты, — добавил Хэм.
— Эти слова — синонимы, Хэммонд, — усмехнулся Бриз.
— Кроме того, — уточнил Кельсер, — мы не собираемся отдавать тебе всю империю… я лично надеюсь, что она просто развалится, как только пошатнется Лютадель. У тебя будет этот город и, возможно, неплохой кусок Центральной провинции, если ты, конечно, сумеешь подкупить местные войска, чтобы они встали на твою сторону.
— А… лорд-правитель? — спросил Йеден.
Кельсер улыбнулся.
— Я не отказался бы от мысли лично разделаться с ним… мне только нужно выяснить, как работает одиннадцатый металл.
— А если ты этого не узнаешь?
— Ну тогда, — пробормотал Кельсер, добавляя к надписям на доске еще одну, под словами «Мятежные скаа»: «Йеден: подготовка и управление», — мы просто постараемся выманить его из города. Может, он отправится вместе со своей армией к Ямам, чтобы присмотреть за всем лично?
— И что тогда? — спросил Йеден.
— Ты найдешь способ нейтрализовать его. Ты ведь нанимал нас не для убийства лорда-правителя, Йеден… это моя личная идея.
— Я бы на твоем месте не слишком беспокоился, Йеден, — добавил Хэм. — Что может лорд-правитель без денег и армии? Он, конечно, сильный алломант, но он не всемогущ.
Бриз засмеялся.
— Подумай о том, что у нашего злобного псевдобожества есть, например, недовольные соседи. Ты можешь это использовать.
Похоже, Йедену идея не слишком понравилась, но он промолчал. Зато Кельсер встрепенулся.
— Да, это надо учесть.
— Ух, — вздохнул Хэм, — а как насчет братства? Не следует ли нам подумать о том, как избежать внимания инквизиторов?
Кельсер улыбнулся.
— Предоставим это моему брату.
— Черта с два, — послышался из дальнего конца комнаты незнакомый голос.
Вин соскочила с кресла и стремительно развернулась к двери. Там стоял мужчина. Высокий, широкоплечий, он застыл как величественное изваяние. Однако одет он был просто: в рубаху, широкие штаны и свободную куртку, какие носили скаа. Руки он демонстративно сложил на груди. Вин всмотрелась в его суровое лицо с резкими чертами. Что-то в нем было знакомое…
Она оглянулась на Кельсера. Конечно. Сходство очевидно.
— Марш?! — воскликнул Йеден, вставая. — Марш, это ты! Он обещал, что ты будешь участвовать в деле, но я… я… Рад, что ты вернулся.
На лице Марша ничего не отразилось.
— Я пока не уверен, что «вернулся», Йеден. Если не возражаете, я бы хотел поговорить наедине с младшим братишкой.
Похоже, на Кельсера не произвел ни малейшего впечатления его строгий тон. Он спокойно кивнул.
— Пожалуй, на сегодня достаточно, друзья.
Все неторопливо поднялись, и каждый, выходя, старательно огибал Марша. Вин последовала за остальными и аккуратно прикрыла за собой дверь. Она не спеша направилась к своей комнате, стараясь, чтобы все это заметили.
Но не прошло и трех минут, как она уже стояла под дверью гостиной и внимательно вслушивалась в голоса, доносившиеся изнутри.
Рашек высок ростом — как и большинство жителей Терриса. И слишком молод для того, чтобы завоевать такое уважение среди других носильщиков. Но он обладает неким особым обаянием, и придворные дамы назвали бы его интересным, хоть и несколько грубоватым.
Еще меня изумляет то, что он переполнен ненавистью. Он никогда не видел Хленниум, но проклинает этот город. Он совершенно не знает меня, но я уже вижу гнев и враждебность в его глазах.
Три года не слишком изменили Марша внешне. Он выглядел все тем же властным, суровым человеком, каким Кельсер знал его с детства. В его взгляде по-прежнему светилось разочарование, а голос звучал так же неодобрительно.
И все же, что бы ни говорил Доксон, взгляды Марша сильно изменились с момента их последней встречи. Кельсер до сих пор с трудом верил, что брат отказался руководить мятежными скаа. Он всегда со страстью относился к своему делу…
Видимо, теперь эта страсть угасла. Марш зашел в комнату, критически оглядел надписи на доске. Его одежду слегка запачкал пепел, но лицо было относительно чистым, во всяком случае, для скаа. Он постоял немного, изучая заметки Кельсера. Потом повернулся и бросил на кресло лист бумаги.
— Что это? — спросил Кельсер, поднимая лист.
— Имена одиннадцати человек, которых ты убил прошлой ночью, — ответил Марш. — Я подумал, ты захочешь их знать.
