Король-поэт (ЛП) - Мьер Илана С.

Джулиен открыла дверь в лабиринт.

* * *

Процессия короля вернулась в замок. Близился вечер. Рианна не пошла, сослалась на плохое состояние. Она стояла в тронном зале в золотом платье и пила вино из кубка с драгоценными камнями.

Первыми в замок вошли Избранные. Они мрачно шагали в ряд. За ними — король. Элиссан Диар был в белом, только плащ был красным, с горностаем.

За королем был еще ряд Избранных, и музыканты сообщили о его прибытии. Потом были Сендара Диар и Этерелл Лир, смотрелись Рианне как брат с сестрой.

Когда король увидел ее, Рианна подняла кубок.

— За короля Эйвара, — сказала она. — Да правит он вечно.

Ей тут же стало холодно. Вечно? Зачем она так сказала?

— Пусть подойдет моя красота, — сказал король стражам вокруг него. И рассмеялся, когда они остались на месте. — Простим моих мальчиков. Они меня оберегают. Потом мы отпразднуем этот день. И этой ночью начнется наши ночи вместе.

Она кивнула. Пальцы вокруг кубка онемели.

После. Она посмотрела на группу Избранных, которые несли корону на красной подушке. Она впервые увидела корону. Та была изящной, высокой и будто из белого кристалла. Она просвечивала, поглощала свет.

— Откуда это? — сказала она.

Этерелл Лир вдруг оказался рядом с ней.

— Никто не знает, — сказал он. — Это было в комнате короля. Он сказал, что это появилось у него во сне. Странная будет у нас семья, да, мама? — он рассмеялся в ее лицо.

— Мне жаль твою мать, — холодно сказала она. И не была готова к вспышке ненависти в его глазах.

Сим Олейр танцевал перед ними. Он был в красно-золотом наряде по случаю.

— Готово, все готово, — пел он, кружась на золотых остроносых туфлях. — Готово для Белой королевы.

— Идеально, — Рианна наполнила кубок и осушила слишком быстро.

* * *

У входа в лабиринт была каменная скамья. А на ней — одежда. Джулиен подошла ближе, и дверь за ней закрылась. И щёлкнула, словно заперли замок.

«Оденься», — снова тот шепот.

Джулиен через миг колебаний разделась. Сначала плащ, потом платье, которое пошила ее сестра из синей шерсти с кружевом на воротнике и рукавах. В нижнем белье и сапогах она задрожала, посмотрела на одежду на скамье. Платье было черным с серебром. Оно легко скользнуло по ней. Словно было пошито для нее. Хоть и черное, оно было гладким и сияло. И там был плащ, черный и с серебряным мехом.

Она оставила сумку в бухте. Она не планировала нести свое платье и старый плащ по лабиринту, пришлось оставить их. Она аккуратно сложила их, не зная, что чувствовала. Она могла и вовсе больше не увидеть эти вещи.

Она знала значение черного и серебра. Но не думала, что сама это наденет. Она была новым Пророком, ее сделали неправильно. Так она думала.

Лабиринт больше не подсказывал. Джулиен могла выбрать — направо или налево. Она пошла направо. Важно было идти, надеяться, что все было не просто так. Впереди и вокруг нее была изгородь, и все. Лабиринт постоянно заставлял ее выбирать. Изгородь была высокой и закрывала солнце. Она была отрезана от мира больше, чем этот остров.

Солнце было высоко, когда она добралась до поляны в лабиринте: место напоминало двор, от него расходились разные дороги. В центре стоял фонтан из камня, покрытого мхом. В фонтане поднималась небольшая платформа из камня. Солнце мерцало на воде и платформе, и Джулиен заметила там искру. Она подошла ближе.

В центре фонтана было кольцо.

Ветер дразнил тихим звуком.

«Возьми его».

Джулиен осторожно протянула руку, понимая, что могла легко уронить кольцо в глубины фонтана. В кольце была большая жемчужина.

Она пыталась вспомнить учения о камнях. Чем была жемчужина?

Она не помнила. Она надела его на безымянный палец правой руки, как носили поэты. Жемчужина засияла на миг, но это могло быть от солнца. День стал ясным, теплым для зимы на севере.

Она заметила по краю платформы, где было кольцо, вырезанные символы. Она помнила их из книг — руны. Но значение рун было утеряно.

Она смотрела, а символы менялись. Стали буквами, которые она могла прочесть. Одна фраза тянулась по краю платформы.

«Я носил много лиц».

Звучало знакомо, словно она слышала это во сне. Она провела пальцами по вырезанным словам. Ветер был тихим.

«Куда теперь?» — спросила она у ветра. От этого места вели три пути, если не считать тот, по которому она пришла.

Ответа не было. Джулиен нужно было решить. Или ее вела метка? Она пошла, выбрав путь перед собой. Снова погрузилась в лабиринт. Ее шаги были ровными, черно-серебряный наряд был тяжелым. Джулиен ощутила ритм шагов, хоть и медленных. Она выбирала новые пути, слушала ветер.

Она не знала, как долго так шла, пока не попала на еще одну поляну. Тут она замерла и смотрела. Беседку окружали березы и ивы. Беседка была словно вырезана из кости. И всюду были цветы. Мальвы качались, как высокие танцоры на ветру, розы обвили столбики и решетку. Глициния свисала с арок, лепестки падали на землю.

«Зима», — напомнила она себе. Но не могла спорить с тем, что видела.

Она подошла к беседке. Конечно, ей нужно было внутрь. Она поднялась.

И охнула от потрясения. Ладони прижались к лицу. Она поняла две вещи. На круглом каменном столе беседки была самая прекрасная лира в мире. И она была для нее.

Слезы подступили к глазам Джулиен. Она едва осмелилась шагнуть вперед, боясь, что сон рассеется.

«Забери свое», — сказал ветер.

Она шагнула вперед. Проверила струны. Идеально настроенные, они звенели, как хрусталь. Каждая нота вызывала у нее те же эмоции, что и звон Серебряной ветви.

«Это не мое», — подумала она.

Снова ветер.

«Твое».

Лира была на серебряной цепочке. Джулиен подняла ее и не ощутила веса. Она повесила лиру на плечо.

«Это чары, — подумала она. — Это рассеется, когда я уйду отсюда. Это сон».

«Нет, — сказал ветер. — Это твое. Теперь иди в последнее место. Прямо, направо, снова направо».

Джулиен покинула беседку. Солнце словно впивалось в нее лучами. Она была счастлива. Она с трудом сдерживалась, чтобы не обнять лиру и не заплакать. Она знала, что сейчас было не время.

Прямо, направо, снова направо.

Она быстро добралась до еще одной двери в изгороди. Эта была из серебра. Она увидела себя в нем и на миг замерла. На Джулиен Имару смотрел человек в черно-серебряном и с золотой лирой, метка сияла даже на солнце. Это точно был Пророк.

Ветер был уже без слов, но она ощущала послание в его потоке. Засов был с зелеными кристаллами того же оттенка, что и кусты. Она повернула ручку и прошла, попала в другой лабиринт.

Сначала было темно. Но Джулиен не боялась. Ветер был с ней.

«Пора получить силу».

Тьма вдруг пропала. Джулиен смотрела на большую комнату с гобеленами. Камин в одном конце, над ним, что странно, висел череп зверя. Его рога сияли от света серебряных канделябров на стенах.

Рога.

Мысль растаяла, когда она увидела людей в центре комнаты. Она не могла не смотреть на Сендару Диар, которая была милее обычного. Перед ней на коленях был Этерелл Лир, что-то дарил ей. Джулиен не видела, что, но девушка выглядела счастливо. И он был красивым, как она помнила. Она не могла представить, чтобы мужчина так смотрел на нее. Не в этой жизни.

«Ты хотела узнать, что случилось за морем в Тамриллине?».

Снова ветер.

— Нет, — сказала Джулиен вслух.

Джулиен увидела, что Этерелл Лир протягивал Сендаре. Золотую корону, красиво сплетенную и с камнями. Она склонила голову, чтобы он опустил корону туда.

— Моя королева, — сказал он. — Будешь такой однажды.

«Она — принцесса, — сказал ветер Джулиен. — Станет королевой. Замужем за Этереллом Лиром. И Пророк».

— И?

«Ты можешь это изменить».

Картинка мерцала перед глазами Джулиен, словно она смотрела на пруд, и что-то побеспокоило воду.

«У каждого мига множество путей. Мелочь может все изменить».

Картинка застыла. Сендара и Этерелл стояли у камина, держась за руки. Смотрели в глаза друг другу. Джулиен не нравилось то, что от их вида ее неприятно мутило. Она хотела отвести взгляд. Но и хотела смотреть, словно это неприятное чувство требовало, чтобы его накормили.