Совокупляющиеся ксеносы и люди много где уже утопали в воде, не прекращая свой процесс, там и тут уже всплывали захлебнувшиеся изуродованные участники.
Я молнией ломанулся до Инги и Моргана, который уже открыл глаза и очумелым взглядом спокойно созерцал происходящее.
Похоже, увиденная картина не сильно отличалась от его видений и переживаний внутри «прихода» там, наверху.
Моз мне кинул узлы со шмотками, я по привычке мгновенно переоделся в свой такой родной уже комбез, скользнул в сапоги, распихал ножички и закончил начатое с кандалами Инги. Бедная девочка! Но сопереживать мне ей было некогда. Сжёг бластером узлы, освободил от остатков верёвок, поддержал её на ногах, размял затекшие мышцы и члены с суставами, крепко поцеловал в губы, обнял, прошептал ей «Ты теперь в безопасности! Я тебя в обиду не дам! Держи», сунул ей в руки узел с вещами, как хорошо, что Моз и о ней не забыл (вот почему он так сильно задержался и в гримёрку культистов пришёл самым последним), и подскочил к Моргану, стараясь оценить его состояние.
Вот черт! Да что ж за карма у этого Моргана, вечно балластом на нас выезжает, сука такая!
Вода уже хлюпала у меня под ногами, катастрофически быстро заполняя пещеру, она уже не лилась через отверстия, она грохотала водопадом через весь проломленный купол сразу. Я уже стоял по пояс в воде, через минуту я уже не достану до дна самой высокой точки пещеры. Останется только плыть!
А Моргану было хорошо. Вручать ему его узелок с вещами я не стал, опасаясь, что он не сочтёт его таким уж и нужным для себя.
Многие тонны воды уже завоевали почти всё пространство пещеры.
Моз уже был тут, рядом с нами:
— Ну что, Ван, давай рули, где выход, иначе мы уже будем плыть в неизвестном направлении, куда вода укажет.
Он не просто так меня об этом спросил.
Охмуряя Марфу и плетя ей дифирамбы вчера вечером, я выудил все карты лабиринта, все входы и выходы нашей пещеры под озером и старые летописи города Магов, куда ведёт этот самый подземный лабиринт.
О лабиринте я не зря упомянул, так как по карте выходов, имевшейся теперь у меня, стало понятно, что при неадекватном Моргане, до сих пор витающем в своём мире, слабой поломанной Инге и никаком маге Мозе мы не осилим привычные магические ворота, уже находящиеся под водой на приличной глубине. Остаются только старинные выходы из пещеры в древний лабиринт.
— Плывём туда, — указал я рукой на нужный вход в коридор подземного пространства, подхватив за шею медитирующего Моргана.
Указанное мной направление как раз было идеальным вариантом выхода на верхний, изученный уровень лабиринта, на который у меня имелась карта.
Мы уверенно все вчетвером направлялись к нему, когда природная стихия порушила все наши надежды на благополучное спасение из ловушки слаанешитов.
Внезапный водоворот закрутил нас с неистовой силой, растаскивая в разные стороны и топя под водой на неопределяемом уровне. Уже под водой, с горящими от нехватки кислорода лёгкими, я смог прикрутить к своей руке Моргана за остаток веревки на его груди, чтобы хоть его не потерять.
После чего кислород закончился совсем, течение со всей силы швырнуло меня на что-то каменное, руку вывихнуло от завертевшегося Моргана, я взвыл от нестерпимой боли в запястье, но в следующий миг ударился головой и потерял сознание.
Глава 15
Я очнулся лежа на спине, открыл глаза и не увидел неба, которое традиционно созерцал после отключки, когда приходил каждый раз в себя на этом Дэгаре.
Значит, жив. Когда воды нахлебался в той пещере — уже попрощался с жизнью. Этой жизнью, потому что мало ли, меня ведь могут и опять воскресить: я ведь теперь с нейромодами. Шансы малы на воскрешение, ведь на Дэгаре вся инфраструктура вроде как разрушена, но чем чёрт не шутит.
Я лежал в тёмном широком помещении, похожем на камеру средневековых тюрем в подвалах казематов. Стены были выложены из старинных крупных блоков, уже покрытых мхом и плесенью. Глаза, как ни странно, многое различали в этой темноте. Где-то капала вода — я слышал в тишине звон капель, изредка падающих в то ли лужу, то ли ёмкость какую, как будто ведро. Воздух был холодный и затхлый, без единого движения ветерка.
Лежать на спине тоже было холодно, и я начал вставать.
Рука болит, к которой был прикручен Морган — значит, отвязался по дороге. Видать, знатно нас с ним помотало. Голова кругом идёт и перед глазами всё плывёт. Странно, что не тошнит, я должен был воды наглотаться, пока нас мотало по лабиринту в потоках воды.
Оперевшись о стену, я посмотрел в проход из камеры, и решил, что это мне мерещится.
В проходе сидит черный здоровенный кот. Нет, не так, КОТ. Я вижу его силуэт на фоне более светлого чем темнота помещения прохода.
Кот встаёт на четыре лапы, оказавшись ещё выше, чем мне показалось вначале, на самом деле он где-то мне по пояс в холке. Оглядывается на меня. Взмахивает хвостом и уходит. Я иду за ним, отцепившись от стены и не чувствуя слабости. Мне надо проверить, глюк он или нет. И даже если глюк — всё равно отсюда надо выбираться и попытаться найти своих.
Наруч не работал.
Мы оказались в тёмном коридоре из такого же камня, как и моя камера, где я очнулся.
Кот идёт впереди, я за ним. Кот переходит на бег, мне приходится тоже бежать. Благо, на полу лабиринта пусто, иначе в темноте на бегу я сверну себе шею. Но меня это мало заботит. Я знаю, что важно не упустить кота.
Теперь Кот бежит огромными прыжками, я за ним, стараюсь не отставать. Гонка становится бесконечной, я потерял счёт времени. Коридоры сливаются в один, повороты в котором так же естественны, как моё дыхание. Я как будто в трансе. Вижу цель, Кота, и слепо следую за ним.
И тут я внезапно ощутил под ногами пустоту и падаю вниз, в темноту. Открываю рот в беззвучном крике, тяну руки вверх в надежде уцепиться за край ямы, и вижу силуэт этого Кота. Хватаю его за хвост и темнота поглощает нас с ним. Но падение прекратилось.
Я как будто парю в невесомости в кромешной темноте, чувствуя в ладонях пушистый хвост кошака.
— Сам ты кошак! — неожиданно услышал я мурчащий возмущенный голос.
Этот кот разговаривает? Да ну нахуй, у меня реально глюки! Захотелось снова ущипнуть себя, для проверки реальности, но руки были заняты хвостом, который в этой темноте я никак не собираюсь отпускать.
И нас потянуло в какую-то неопределимую сторону.
Я опять теряю счет времени. Не ощущаю запахов. Не чувствую ничего кроме хвоста в руках. Не вижу ничего кроме тьмы и чувствую страх, что потерял глаза.
— Пашка! Пашка! — меня кто-то трясёт. — Неужели это ты?!
Я увидел Стаса, который держал и тряс меня за плечи. Глянул на свои руки, сжатые в кулаки. Это что, меня приглючило, с тем котом?
— Самм ты глюк-шш!
Ой, бля. Что происходит? Откуда здесь мой друг? И как я теперь тут появился?
Что за жизнь с постоянными попаданиями в неизвестные места!!!
Я осмотрелся и понял, что вокруг меня дворцовые палаты, высоченные потолки с арочными окнами, в которые льётся солнечный свет через светлые занавески, повсюду королевская отделка и мебель, покрытая парчой и золотом.
Передо мной стоял мой друг Стас и о чём-то меня спрашивал:
— Куда ты пропал, Пашка, мы тебя там обыскались! Где ты сейчас? Ты жив?
Я вдруг понял, что сплю, и меня закрутило, завертело, пространство вокруг стало калейдоскопом. Всё куда-то понеслось…
— Мняяурррр! Да что ж ты так не вовремя осознался-то! — проворчал через мяуканье Кот. — Доставай теперь тебя отсюда. Ну и всё теперь, обратно не попадём, закон лимба не даст!
— Ты кто вообще такой? Как я сюда попал? Что со мной?!
— Это не важно. Важно, что контакт не удался, и мой контракт не будет оплачен! Шшшшш! С тобой всё в порядке, ты лежишь в отключке в подземелье, где мне легко тебя удалось обнаружить, из-за близких эманаций смерти и ещё чего-то… Греховного, что ли?..
Во время переброса этими словами мы неслись через калейдоскоп видений и образов, которые проносились как бы в обратном порядке. И уже не я держался за хвост кота, а он, вцепившись мне в спину когтями, старался удержаться:
