понадобятся мои. Я не очень-то люблю Карликов, но если вы действительно Торин, сын Траина, сына Трора, и если ваш товарищ достоин уважения, и вы враги Орков и не замышляете на моих землях ничего дурного… А как вы попали сюда, кстати?
— Они направляются в страну своих предков, далеко на восток от Чернолеса, — вмешался Гандальф, — и на ваши земли мы попали совершенно случайно. Мы шли на Высокий перевал, который должен был привести нас на дорогу южнее вашей страны, но там на нас напали Орки, — как я хотел рассказать вам.
— Ну, так говорите, — произнес Беорн, который никогда не был очень учтивым.
— Была ужасная гроза, горные великаны перебрасывались каменными глыбами, и у начала перевала мы укрылись в пещере, — Хоббит, я и несколько моих спутников…
— Вы называете двоих несколькими?
— Ну, нет. В сущности, нас было больше двух.
— Где же они? Убиты, съедены Орками, ушли обратно?
— Нет, нет. Кажется, они пришли по моему свистку не все. Боятся, наверное. Видите ли, мы опасались, что нас окажется слишком много для вас.
— Ну, так посвистите еще. Для гостей я дома, а лишние один или двое — это не разница, — проворчал Беорн.
Гандальф свистнул снова; но Ори и Нори очутились здесь, едва он умолк, так как, если вы помните, он велел им приходить по двое через каждые пять минут.
— Алло! — произнес Беорн. — Вы явились очень быстро, — где вы прятались? Войдите, мои чертики из коробочки!
— Нори, к вашим услугам! Ори, к вашим.., — начали они, но Беорн прервал их.
— Спасибо! Когда мне понадобится ваша помощь, я попрошу вас. Садитесь, и пусть рассказ продолжается, иначе время ужина минет раньше, чем мы дослушаем до конца.
— Как только мы уснули, — продолжал Гандальф, — в глубине пещеры открылась трещина, оттуда выскочили Орки и схватили Хоббита, Карликов и дюжину наших пони…
— Дюжину пони? Кто вы такие, — бродячий цирк? Или у вас было много поклажи? Или вы всегда называете шестерку дюжиной?
— О нет! Дело в том, что пони было больше, чем шесть, так как нас было больше шести, — а, кстати, вот еще двое. — Как раз в этот момент появились Балин и Двалин, кланяясь так низко, что их бороды мели каменный пол. Черноволосый гигант сначала нахмурился, но они так изощрялись в вежливости, так кивали, кланялись и махали капюшонами у своих колен (по обычаю Карликов), что он перестал хмуриться и захохотал: они показались ему очень забавными.
— Дюжина, конечно! — сказал он. — И даже пресмешная. Войдите же, мои человечки, и скажите, как зовут вас. Мне сейчас не нужны ваши услуги, а только имена, а потом садитесь и перестаньте трясти бородами.
— Балин и Двалин, — ответили они, не смея обижаться, и поспешили сесть на пол, не скрывая изумления,
— Продолжайте! — сказал Беорн кудеснику.
— На чем я остановился? Ах, да, — меня они не схватили. Я убил вспышкой нескольких Орков…
— Хорошо! — одобрил Беорн. — Неплохо все-таки быть кудесником.
— …и проскользнул в щель, прежде чем она закрылась. Я последовал за ними вниз, в большой зал, где было множество Орков. Там был Великий Орк, и с ним десятка три или четыре вооруженных воинов. И я подумал: «Что может сделать дюжина против такой толпы?»
И Гандальф продолжал свой рассказ, пока не дошел до битвы во мраке, до открытия нижнего входа и до их ужаса, когда они обнаружили, что потеряли Бильбо. — Мы пересчитались и увидели, что Хоббита нет. Нас осталось только четырнадцать!
— Четырнадцать? Никогда еще я не слыхал, чтобы десяток без одного давал четырнадцать. Вы хотели сказать — девять? Или вы еще не назвали мне имен всех ваших спутников?
— Да, конечно, вы еще не видели Оина и Глоина, Но вот, кстати, и они сами; надеюсь, вы простите им задержку.
— Ох, пусть приходят все! Живее! Поторопитесь, вы двое, и садитесь. Но послушайте, Гандальф, даже сейчас мы получаем вас, десятерых Карликов и Хоббита, который потерялся. Значит, всего одиннадцать, плюс один потерявшийся, — а не четырнадцать… если только кудесники считают не так, как все прочие. Но продолжайте же, пожалуйста! — Беорн старался не показывать того, но ему было очень интересно. В прежнее время он знал именно ту часть гор, о которой говорил Гандальф. Он кивал и ворчал, услышав о возвращении Хоббита, о спуске по каменной осыпи и о кольце волков в лесу.
Когда Гандальф рассказывал о том, как они карабкались на деревья, а волки кишели внизу, он вскочил и стал расхаживать взад и вперед, бормоча:— Хотел бы я быть там! Уж я бы им показал не только фейерверк!
— Так вот, — продолжал Гандальф, очень довольный впечатлением, которое произвел его рассказ, — я сделал все, что мог. И мы сидели на деревьях, а волки бесились внизу, — и лес загорелся там и сям; и тут от гор появились Орки и увидели нас. Они завизжали от радости и запели песню, чтобы посмеяться над нами: «Пятнадцать птиц на пяти деревьях…»
— Ну, вот еще! — прервал его Беорн. — Не говорите мне, что Орки не умеют считать. Они умеют. Дюжина — это не пятнадцать, и они знают это.
— Я тоже. Да вот и Бифур и Бофур. Я не решался представить их вам раньше, но вот они.
Действительно, тут вошли Бифур и Бофур. — И я! — пропыхтел Бомбур, догоняя их. Он был толстый, к тому же обиделся на то, что его оставили напоследок. Он не захотел ждать свои пять минут и явился немедленно за остальными двумя.
— Ну вот, теперь вас пятнадцать, а так как Орки умеют считать, то я думаю — это все, которые были на деревьях. А теперь, наверное, мы дослушаем рассказ без перерывов, — сказал Беорн. И тут Бильбо понял всю хитрость Гандальфа. Действительно, перерывы заставили Беорна заинтересоваться рассказом, а рассказ помешал ему выгнать Карликов как подозрительных попрошаек. Беорн старался никогда никого не приглашать к себе. Друзей у него было немного, и они жили далеко отсюда, и он никогда не приглашал к себе больше, чем двоих или троих одновременно. А сейчас у него на веранде сидело целых пятнадцать гостей!
К тому времени, как кудесник закончил свой рассказ, солнце зашло за вершины Туманных гор, и тени в саду удлинились.
— Очень хорошая история! — сказал Беорн. — Я давно уже не слыхал ничего лучше. Если бы все попрошайки умели рассказывать такое, они бы нашли, что я добрее. Вы могли, конечно, выдумать ее, но заслуживаете ужина хотя бы за это. Пойдемте, поедим чего-нибудь.
— Да, пожалуйста! — закричали они наперебой, — Большое спасибо!
В зале было
