я чистую правду.
Ну а в самом деле — какой из моих знакомых будет учиться в той академии, где студентов разделяют на существ первого и второго сорта? Это изначально неверный подход. С таким подходом всё дальше и дальше будет разрыв между аристократами и простолюдинами.
Простолюдинская злоба будет со временем накапливаться, расти и шириться. В то время, пока маленькая кучка людей станет получать все блага, а остальные будут в поте лица трудиться на эти самые блага, возникнет бомба разногласий. И рано или поздно произойдет взрыв.
Ведь люди не дураки, хотя старательно пытаются разубедить меня в этом. Нет, люди понимают, что знать это такие же простолюдины, родителям которых повезло украсть побольше или же кого-то обездолить.
Я-то как никто другой знаю, что власть возникает не на пустом месте, а на крови и боли.
— Значит, ты сам шагнул? Даже не зная, что тебя ожидает в конце? — восхищенно ахнула Нина. — Ух ты, а ты мне всё больше нравишься! Я вот знала об этой традиции — отец рассказывал. И то было немного стремно, а ты…
— Уа-а-а-а! — с диким криком приземлился ещё один новоявленный студент факультета «Некромантии».
Белобрысый короткостриженный мальчишка соскользнул с воздушной подушки. Он подскочил к нам с широко открытыми глазами:
— Ух, вот это круто! Прямо в центр упал. А ведь Чернов сказал, что иногда промахиваются…
— Молодец. Ты сам прыгнул? — спросил я. — Глядя на нас?
— Ну, не совсем сам, — смутился белобрысый. — Это в дверь зашли студенты «Магического права». Они сказали, что если не прыгнем, то нас всех скинут. И не факт, что попадут в центр герба…
Во как? А Мишке хватит духа прыгнуть? Он наверняка видел, что ничего страшного с упавшими не случается, но…
— Стойте, не толкайте! — раздался крик сверху. — Я сам прыгну! Я сам!
Вниз устремился ещё один человек, который захотел стать студентом факультета «Некромантии». Он тоже удачно приземлился на воздушную подушку.
— Хм, а студенты «Магического права» как всегда в своём репертуаре, — проговорил черноволосый преподаватель, закинув голову вверх. — И редко какой год обходится без жертвенного агнца…
— Что вы имеете в виду? — спросила Нина.
— Что я имею в виду? Да то, что эти будущие юристы иногда убивают одного из простолюдинов, скидывая его на край герба. На краю подушка тоньше. А в некоторых местах её и вовсе нет. Это сделано для того, чтобы показать всю серьезность Шага Признания.
— То есть, я могла попасть на это самое пустое место? — вскинула бровь Нина.
— Поэтому сначала и пускают простолюдинов с факультета «Некромантии», чтобы они своей жертвой показали место, куда не нужно прыгать, — пожал плечами черноволосый.
— Но это же… Это же неправильно, — произнесла Нина. — Такого не должно быть.
— А разве отец вам не рассказывал о таком? — криво усмехнулся черноволосый.
— Он строго-настрого наказывал прыгать в центр герба, — растерянно ответила Нина.
— Отец заботится о вас, госпожа Георгадзе…
— А-а-а-а! — с диким криком вниз упал ещё один студент.
Его черная шапочка едва не коснулась пола, но подушка всё-таки удержала от смертоубийства. Он растерянно шлепнулся на задницу и тут же вскочил, почти не сходя с места. Люди на этажах захлопали в ладоши. Наверху раздался восторженный рев.
— Хм… похоже, что в этот раз студенты «Магического права» быстро смогли нащупать слабое место, — покачал головой преподаватель. — Сколько вас? Четверо? Мда, если эти аристократические мерзавцы начнут швырять людей в это место, то у нас будет самый малочисленный курс некромантов за всю историю существования Академии…
Что? Это как так? Ведь я же собирался стать лидером этой группы. Пусть и немногочисленной, но группы отверженных. Тех самых, которые мотивированы больше остальных на развитие и становление. Им выпал счастливый шанс стать лучше, а тут…
Нет, надо это исправить!
— Аркаша, куда ты? — выкрикнула Нина, когда я устремился к тому месту, где недавно упал предыдущий студент.
— Я не допущу смерти собратьев-студентов! — крикнул я. — Пусть эти уроды даже не надеются!
Меня по коленям ударили тугие воздушные струи. Они словно пытались меня задержать, но…
Владыка Сорока Галактик не привык отступать от намеченного плана!
— Я сам прыгну! Я сам! Не хватайте меня за руки, не надо! — раздался сверху знакомый голос.
Это же Мишка! Мой собрат по битвам!
Я высоко подпрыгнул, перевернулся два раза в воздухе и…
Встрял в воздушную ловушку!
Я словно попал в зыбучие пески Гатруана, планеты-ловушки, где каждый шаг смертелен. И сейчас мои дерганья привели только к тому, что ноги начали каменеть в воздушных тисках.
— Мягкостью можно сделать больше, чем твердостью, — услышал я негромкий голос.
От кого он шел?
Неважно. Главное, что я понял смысл этих слов. Я перестал дергаться, а двинул ногу вперёд плавно, словно выжимая рулевую колонку космической шлюпки. И нога поплыла сквозь воздушную преграду!
Да! Я двинулся ещё и ещё. И вот уже преграда истончилась до того состояния, из которого я мог выскочить.
— А-а-а! Не надо! Не надо!
С верхних этажей полетела вниз истошно верещащая фигура. И голос этой фигуры был мне знаком.
Я дернулся вперёд, выставил руки и приготовился. Оставались считанные мгновения и… Я прыгнул!
Конечно, попытавшись поймать Мишку, я ничего бы не добился. Падающее семидесятикилограммовое тело с шестнадцатого этажа так просто не удержать. Но зато его можно сбить!
И я это сделал!
Я ударился в Мишкин бок ровно в тот момент, когда до падения оставалось полтора метра. Я сбил его полет и отправил Мишку на воздушную подушку!
Он бухнулся на воздушные струи и ещё секунд пять продолжал орать, размахивая руками и ногами. Его глаза были закрыты. Похоже, что он ещё не осознал своего спасения. В этот момент он походил на местное насекомое, которое упало на спину и не могло перевернуться на ноги.
Весьма забавное насекомое. И весьма забавный Мишка. Вот только поржать я смогу позже, сейчас же надо было привести брата в порядок.
Пришлось схватить его за руку и отвесить леща по орущему лицу:
— Перестань орать! Возьми себя в руки!
Он тут же заткнулся и офонарело уставился на меня. Я подмигнул в ответ:
— Всё нормально, Мишка-братишка!
— Как? Как я…
— А-а-а-а-а!
Ещё один крик раздался сверху, а затем…
Шмяк!
Я успел только повернуться, чтобы увидеть, как мой однокурсник выпустил последний выдох. Рыжеголовый мальчишка распластался на мраморном полу так, словно хотел обнять этот холодный камень. Из-под него незамедлительно начала выползать кровавая лужа.
Сверху раздались радостные крики. Люди на этажах захлопали, словно случилось что-то радостное.
Твари! Человек же умер! Бестолково и вообще ни за что!
Я дернулся к нему, но… Приложенные к шее пальцы сказали, что
