Ознакомительная версия.
— Была, — выкрикнула Пашка, и Невер за ее спиной зашипел, — только не дралась я с ними. Доволен? Не успела, осторожничала, приползла к разбору трупов, понял? Поэтому не сразу и вспомнила. Низшие!
— Перестаньте, — попросила я. — Сергий, ради всех святых, сейчас не время.
Явидь и падальщик повернулись к деду. Тот захихикал.
— Я машинально, — старик вздохнул, — не смог удержаться. Такие колючие, такие сладкие.
Веник сжал атамы, дед, все еще хихикая, отступил. В эту секунду тихо хлопнуло, непонятный ввинчивающийся в голову звук, заставляющий закрыть уши руками. А следом за ним взметнулось пламя, мгновенно охватывая дом напротив. От неожиданности я присела. Улица была видна как на ладони, проблема освещенности была решена самым радикальным образом.
Никто не бегал с ведрами, никто не кричал: «Пожар!» За окном по-прежнему было пустынно. Одно я знала точно: дома сами по себе не воспламеняются. Огонь ревел. Мы не могли оторвать от него глаз. Медленно пришла неприятная мысль, что отсидеться внутри не получится. Соседский дом вспыхнул за секунду, не оставив тем, кто внутри, будь то гарха, человек или нечисть, ни единого шанса.
Я все еще пялилась на огонь, когда Пашка с Веником развернулись, собираясь и принимая защитные стойки, дед чуть замешкался. Секунду спустя до меня донесся звук. Низкое угрожающее рычание. Не гарха, что-то иное, что почти застало нас врасплох и смогло подойти очень близко.
Явидь зашипела, ей вторил Невер, падальщик пригнулся. Старик, стоящий ближе всех к двери, успел выхватить из мешочка еще один обжигающий шарик. Из заднего кармана плотных хозяйственных штанов торчали перчатки, которые он так и не успел надеть. Он ничего не успел, даже поднять свою хулиганскую рогатку. Из тьмы коридора на него прыгнула размытая обнаженная фигура.
Я закричала. Сергия опрокинуло навзничь. Серебряный шарик отскочил и покатился в сторону. Я успела заметить гротескную лапу с когтями, занесенную для удара, когда змея смела хвостом нападающего. Голого мужчину стукнуло о стену рядом с кроватью. Моей кроватью. И черт бы с ним, если бы в двух шагах от нее не стояла я. Лишенный разума зарычал и неловко, словно еще до конца не определился, зверь он или человек, поднялся. Ни взгляда, ни телодвижения в мою сторону. Не имело значения, кто и как близко стоял. Ему обозначили цель, за ней он и пришел. За стариком Сергием с больной ногой. Голое тело подрагивало от предвкушения.
— Слав! — закричал дед, от его недавней веселости не осталось и следа, лишь надежда и кажущийся безумным призыв: — Слав!
Никто не пришел. Зверь прыгнул. Веник принял его в полете на один из атамов. Рычание сменилось криком. Лишенного повело вбок, движение смазалось, он вздрогнул и упал в шаге от Сергия. Шанса подняться гробокопатель ему не дал. Второй атам вошел в основание черепа, почти отделяя голову от туловища.
Бывшего человека убить куда проще, чем создание, которое уже не живет, но еще и не умерло. Лишенный сосредоточен на жертве, оставляя ей мало возможностей для маневра. Хорошо, когда рядом есть тот, кто готов воткнуть нож в спину.
Что-то загорелось там, где атам вошел в тело. Теплая янтарная искра перетекла в лезвие, осветив его каменные внутренности, втянулась в рукоять, сверкнула в навершии и разбежалась по венам от ладони до предплечья. Веник прикрыл глаза и выдохнул. Нож с тихим чавканьем вышел из тела.
Из воздуха соткался человек. Хранитель откликнулся на зов. Сергий оказался способен призвать охраняющего, опоры есть и у Заячьего холма. Что подумали остальные, я не спрашивала, но взгляд Веника мне не понравился. Падальщик наблюдателен, иногда даже чересчур.
Слав был мужчиной средних лет, бритым налысо, отчего его уши казались оттопыренными. Замшевая жилетка, парусиновые брюки, светлая рубашка с широкими рукавами и узкими манжетами, в таких обычно изображают капитанов кораблей под алыми парусами, только без художественной росписи кровью, как у хранителя. Искаженное от боли лицо в отблесках пламени казалось гротескной маской.
— Слав, — на этот раз в голосе старика слышалось облегчение, хранитель протянул руку, помогая ему подняться, — что происходит?
— Если б я знал. — Мужчина обвел глазами комнату, разбросанные вещи, перевернутую коробку, два тела на полу и кивнул нам. — Всюду тени, а эти, — он поддел ногой лишенного, — нападают не наобум, им указали цели. Правильно указали, — хранитель выделил первое слово, — Тарас мертв. Остались Варька с Титом и ты. Если еще кто-то… — он отвернулся, — мы не удержим non sit tempus.
— Простите, что прерываю встречу старых друзей, — вмешалась явидь, — но чем быстрее мы уберемся из дома, тем лучше.
— Куда идти? — повернулся к ней хранитель. — Полсела горит, дома вспыхивают сами по себе, как пропитанные керосином, но ни одного колдуна, ни следа заклинания. Надо бежать со стежки, но… — Он замолчал.
— Гархи откуда-то пришли, — продолжил за него падальщик, — крайний вариант. Два из трех, что у перехода нас ждут.
— Есть место. — Я подошла к окну.
— Источник, — кивнул Веник, он тоже думал об этом, — у теней и лишенных разума одна основа — магия. Источник им не перейти.
— К тому же, — добавила я, — воду очень трудно поджечь.
— Сможешь привести туда Варьку и Тита? — спросил Сергий.
Каким слышался этот разговор гробокопателю и змее? Кто эти Варька и Тит, которые дороги не только хозяину коричневого дома, но и охраняющему стежку? Члены семьи? Друзья? Об остальных жителях Заячьего холма речь не шла. Каждый сам за себя.
— Постараюсь, — кивнул Слав и тут же уверенно добавил: — приведу. А ты?
Дедок закатал рукав клетчатой рубашки и сказал:
— Руну поставь, и дойду хоть до Серой цитадели.
Хранитель заколебался.
— На тебе амулет, вместе с руной ты словишь двойной откат и откинешь копыта к утру.
— Я застал эпоху Единения, время, которое было лучшим в моей жизни, пусть другие и боятся его помнить. Без руны, Слав, я вообще не дойду. Это, — он хлопнул по колену, — не позволит. Давай, время уходит. — Он посмотрел на свой поглотитель шума. — Ну стану я на пару дней шумным, как петух в чужом курятнике, несмертельно. Да и болью меня не удивишь. — Дед тряхнул головой и потребовал: — Рисуй!
Хранитель поднял руку, сквозь светлую ткань рубашки пробился алый сполох. Браслет вспыхнул, Слав призвал силу, накрыв ладонью руку старика выше запястья. Кожа осветилась, будто в руках мужчины был уголек. Сергий дернулся, выпустив со свистом воздух. Хранитель печально улыбнулся.
— Держись, старый! — пожелал Слав. — Дадут низшие, увидимся у источника, — и растаял в воздухе.
Ознакомительная версия.
