— Да, — сказал инспектор. — Когда вы держали в руке старую игрушку Алекса, вы чувствовали темноту, пустоту и вибрации смерти. А тот носок… его ведь носила Маурин, не так ли?
— Совершенно верно. Поэтому у меня и появилось ощущение еще одного человека. Фактически, я пользовался вещами четырех владельцев, чтобы установить контакт с тремя детьми.
— Кстати о контакте… — сказала Эллен. — Ты писал о том, что один из них, возможно, умер — это был, конечно, Алекс, что другой находится в состоянии глубокой комы — это мог быть Кен, и что с третьим у тебя нет абсолютно никакого контакта, и этим человеком не мог быть никто, кроме лишенной всякой фантазии, насквозь пропитанной условностями Лиз. Натаниель улыбнулся.
— Она относится к тому типу людей, у которых нет каких-либо экстрасенсорных способностей. Такие люди никогда не поддаются гипнозу или другим формам воздействия.
— Ты использовал гипноз?
— Никогда! Я даже не знаю, способен ли я на это, я никогда не пытался этого делать.
Воцарившаяся тишина красноречиво говорила о том, что все были уверены в его способностях к гипнозу. Эллен наморщила лоб. Она вспомнила, как на берегу реки возле гостиницы он фактически заставил ее рассказать о своих детских страхах. Вспомнила, как у нее закружилась голова, когда он посмотрел на нее, каким мягким и вкрадчивым был его голос. Может быть, он сделал это бессознательно, но ей все-таки казалось, что это одна из форм гипноза.
Натаниель снова заговорил:
— Посетив господина Бигбая, я сразу понял, что он не имеет отношения к похищению людей, но мне хотелось увидеть остальных членов колдовского сообщества. Когда я вышел из его дома, я увидел господина Фрая с ружьем через плечо, спускавшегося с холма. Он собирался пристрелить собаку, но не нашел ее. Им пришлось оставить свою затею с собачьим жертвоприношением и сконцентрировать свои усилия на мне. И им повезло. Прочитав письмо, написанное Эллен, я увидел картину целиком: страх перед приездом тети, враждебность ко всем, кто вмешивался в их дела, сходство между Маурин и Алексом, и, зная, что на тропинке происходит что-то странное, я вернулся, чтобы взглянуть на водокачку, о которой фру Томпсон так мне ничего и не могла сказать. Она только сказала: «Никакая это не водокачка! Разве вы не видите, что это такое?» Но ей пришлось поднять телефонную трубку. Проходя мимо этого строения, я не смог хорошенько рассмотреть его, концентрируя свое внимание на странных сигналах. Теперь же я задумался над этим. И решил вернуться перед тем, как отправиться на встречу с колдунами.
В этот момент как раз семейство Фрай занималось возвращением Кена к обычной жизни. Ведь с самого начала в их планы входило подержать детей некоторое время и вернуть их обратно в четверговую ночь, чтобы те рассказали о своих колдовских странствиях. Лиз должны были выпустить завтра утром. Но Алекс, конечно, назад бы уже не вернулся. Он лежал в гробу, который никто не собирался открывать. И его исчезновение должно было остаться загадкой, разгадать которую могли только господин Бигбай и его ведьмы.
— Да, — согласился инспектор. — И это означало, что Фрай мог пользоваться деньгами Алекса в течение еще ряда лет, будучи распорядителем его состояния. Должно пройти много лет, чтобы пропавшего человека стали считать умершим.
— Вот именно. Но вернемся к моему рассказу… Когда я подошел к склепу, они где-то спрятались. Я уже понял, что это за постройка, когда они набросились на меня сзади. Они не удосужились даже проверить, жив я или нет, они просто связали меня и бросили там — умирать.
Эллен застонала.
— Но ты почему-то не заметил, что они находятся поблизости, — смущенно сказал Мастерсон.
— Я заметил, что что-то не так, — сказал Натаниель. — Но я сконцентрировал свое внимание на самом склепе, пытаясь выяснить, что там, за дверью. Все последующие дни я старался бодрствовать как можно дольше. Я слышал, как они приходили и осматривали Лиз. Я ощущал также присутствие Алекса, но там было так много других мертвецов… Один раз я услышал, как снаружи заскулила собака, и установил с ней мысленный контакт. Вот почему пес с такой охотой подошел ко мне сегодня. Когда силы мои были уже на исходе, я услышал сигналы Эллен, это произошло незадолго до того, как я потерял сознание. Я пытался ответить ей, но, боюсь, у меня ничего не получилось, настолько я был слаб. Удар по голове очень навредил мне.
— Ерунда! — сказал врач. — Я никогда не видел, чтобы человек был в таком бодром состоянии после шести дней без еды и питья! Как тебе это удается?
— Для этого просто достаточно сбавить жизненный ритм, — ответил Натаниель.
— Ничего себе, просто! — фыркнул врач. — Мне известно, что йоги и так называемые факиры умеют это делать, но… Если кто-то кроме них и умеет это делать, так это ты.
— Ты по-прежнему хочешь встретиться с колдунами? — сердито просил инспектор.
— Нет, все это чепуха, — ответил Натаниель. — Они играют в детские игры.
— Да, и я думаю, теперь они так напуганы, что просто перестанут устраивать эти глупейшие сборища.
— Да, вряд ли Бигбай захочет быть их предводителем, — сказал Мастерсон.
— Весь ведьмовской шабаш пойдет прахом, — сказал инспектор. — И слава Богу!
Понимая, что Натаниель очень устал, все решили разойтись, пообещав в дальнейшем не злоупотреблять его именем. Он не хотел, чтобы его имя становилось известным, он не мог позволить себе заниматься решением повседневных проблем и пророчествовать. Он готов был помогать людям лишь в тех случаях, когда речь шла о человеческой жизни и психическом здоровье.
К тому же, глубокомысленно добавил он, перед ним стоит персональная, почти невыполнимая задача, для решения которой он должен собрать все свои силы…
Все вопросительно посмотрели на него, но он уже пребывал в своем мире и не замечал их присутствия.
Эллен было очень любопытно узнать, что же это за мистическая задача, о которой он часто упоминал. Но похоже, он не хотел никому ничего говорить, даже ей.
Эллен и Натаниель вернулись в отель. Вообще-то, она была рада, что все идет хорошо, но тем не менее…
Когда они расстались в холле отеля, внутри себя она чувствовала ужасную пустоту.
Не успела Эллен забраться в постель, как зазвонил телефон. Это был Натаниель, и голос его настолько изменился, что она испугалась.
— Эллен? Ты не могла сейчас прийти ко мне?
— Да, конечно! Мне нужно только одеться!
Чего он хотел?
Господи, что же ей одеть? Она должна ему понравиться! Но в глубине души она понимала, что сейчас ее внешность не играла никакой роли.
В голосе Натаниеля звучали странные нотки. Что-то случилось.
