Султан устроил моего брата на работу на заводе. Зарплата его была не ахти какая, но все же лучше, чем ничего. На пропитание, по крайней мере, хватало. Я тоже нашел подобие работы. Дал в газете объявление, что ищу работу. Мне позвонили и предложили работу в какой-то компании. Назначили встречу, я пошел на семинар и впервые узнал, что такое маркетинг. Компания в основном реализовывала биологически-активные добавки. Мне так запудрили мозги, что я готов был хоть сейчас приступать к работе. На следующий день я пошел к своему работодателю и заключил контракт. Мне дали какую-то литературу и я уже сам стал пудрить себе мозги дома. Система обычная. Я покупаю товар у компании и реализовываю его с надбавкой. За каждый товар получаю пять процентов, сверх этого еще идет зарплата. Мне нужно было пригласить четырех работников, или дистрибьюторов, за которых я получал проценты, в процессе обучая их так же, как обучали меня. После чего я достигал второго уровня, и, соответственно, повышался процент. Когда мои работники найдут четырех дистрибьюторов, я поднимаюсь до третьего уровня. Процент опять поднимается. И так далее.
Я не нашел ни одного заинтересованного в этом бизнесе. Мои родственники и знакомые тоже отказались. Учитывая, что я нахожусь в чужом городе, не у себя дома, найти потенциального работника и реализовывать товар было нелегко. Я купил у компании комплект товаров. Но всучить их так никому и не удалось. И вообще, это было как-то не по-чеченски.
За три месяца, которые я там проработал, мне не удалось заработать ни копейки. Только одни растраты. Каждую неделю проводились семинары, на которые приходилось раскошеливаться. Я дал объявление в газете, что "требуются сотрудники в компанию с возможностью карьерного роста". Наш домашний телефон просто разрывался от звонков желающих устроиться на работу. В день мне звонили человек десять. В первое время я консультировал звонивших неуверенно, заикался почти на каждом слове, пытаясь говорить как можно дельнее. Доходило до того, что они просто бросали трубку, не дав мне договорить. В дальнейшем я выработал хорошую дикцию, и отвечал на любой вопрос без колебаний. К сожалению, большая часть соискателей работы знали, что такое маркетинг, и они отказывались от встречи, хотя я им и не говорил, что это маркетинг. Они догадывались сами. Либо я невзначай выдавал правду сам. Двое из десяти соглашались на встречу, но в назначенный день они, как правило, не приходили. А тех немногих, с кем я встретился, я больше не видел.
Как-то, проверяя свою электронную почту, я увидел письмо, присланное Муслимом. Он спрашивал, как я поживаю, чем занимаюсь. Писал, что находится в Волгограде, у родственников. Я ему ответил. Как бы между делом спросил, слышал ли он что-нибудь о Седе. На следующий день получил ответ.
"Говорил же я тебе, — писал он, — чтоб ты ее не упускал, брателло. А теперь о замужней женщине думаешь…"
Из его письма я понял: в том, что у нас с Седой ничего не сложилось, виноват я сам. Видимо, я не уделял ей достаточно внимания. В общем, ничего не изменилось.
Мне снова захотелось вернуться в прошлое и изменить его. До сих пор я не решался, боясь последствий изменения. К тому же, я не знал точно, почему мы с Седой не сошлись. А путешествовать во времени и выяснять это мне не хотелось. Теперь я знал наверняка. Я должен вернуться.
Я стал строить план, вернее маршрут, по которому собирался пройти. Надо только вспомнить подходящие для этого дни, в которые я отправлюсь для внесения изменений. Путешествие во времени неприятное и тошнотворное занятие, поэтому надо все подготовить, чтобы в неподходящий момент я не потерял сознание, или случись вдруг другая непредвиденная ситуация.
На этот раз никаких разговоров о чувствах и о любви. Я просто ее украду. Договорюсь с Муслимом-из-прошлого о месте и времени, затем отправлюсь в будущее, в назначенный день, и украду ее. Все очень просто. Тогда уж никаких отговорок у меня не возникнет. Раз украл — женись.
Пока я все это обдумывал, нас ждала очередная дорога. Мы собирались уехать из Баку и перебраться в Хасавюрт, к родственникам. Дело в том, что Тимур вот-вот должен был жениться. А квартира, которую мы заняли, предназначалась ему. Мы, конечно, могли снять другую квартиру, и жить там, но налаживать жизнь в Баку у нас не получалось. Да и отец не хотел оставлять дом и приезжать к нам. Пришлось покинуть Азербайджан. Султан уговаривал нас не уезжать (скорее из-за приличия). Но мы настояли на своем.
Дорога назад была не самой приятной. Мы поехали на автобусе. Меня с братом высадили на таможне, раздели нас по пояс, чтобы узнать, боевики мы или нет (у воевавших на некоторых частях тела оставались следы от ремня автомата), обыскали с ног до головы, задавали наводящие вопросы, и, в конце концов, отпустили. На блокпосте Махачкалы нас опять высадили, забрали наши паспорта и не хотели их отдавать. Меня вообще обозвали американским шпионом, поскольку на мне была куртка с надписью сзади "U.S.ARMY". Нелепость, конечно, но им только повод дай, чтобы содрать с нас деньги. Мы их им принципиально не давали. А потом пришла мать и так на них накричала, что те вынуждены были нас отпустить.
В Махачкале мы пересели на маршрутку, которая ехала в Хасавюрт. По дороге нас остановил ОМОН. Один из пассажиров им не понравился, и они его высадили. А нас в упор не видели. Повезло…
К вечеру мы худо-бедно добрались до Хасавюрта. Нас встретили, и мы обосновались на новом месте. Дом наших родственников был двухэтажный и очень большой. В нашем распоряжении были две комнаты и ванная. Конечно, совсем не то, что было в Баку, и все же лучше, чем ничего. В Баку мы чувствовали себя свободнее и увереннее. Но меня все это не волновало. Я думал о своем предстоящем путешествии.
На седьмой день, после нашего приезда, я решил отправиться в прошлое. Подождал, пока все уснут, закрылся в ванной, чтобы в случае приступа рвоты, под рукой был унитаз, постелил пол одеждой из нестиранных вещей, сел, закрыл глаза и завел свою "машину времени"….
Мы с Муслимом сидели у меня дома, просматривая наше очередное видео-творение. Я хорошо помнил этот день, поскольку мы тогда с Муслимом смеялись как никогда. Мы так удачно озвучили на свой лад известный голливудский фильм, что нам не надоедало смотреть его снова и снова. Следовательно, найти это время было не так сложно. Это было через два месяца, после нашего с Седой разговора, когда мы шли из школы домой.
— Муслим, — начал я, — помнишь, ты как-то говорил, почему бы мне не украсть Седу?
— Помню, — отозвался он. — Это было вчера.
Я подумал над его словами. Может и говорил "вчера". Я этого не помнил. Для меня с тех пор прошло 3 года.
