— В тебе прямо умер профессор, — пробурчал Этьен, буравя взглядом голый пол, с которого мы содрали ковер.
Я засомневалась — может, действительно это уж слишком? Ведь только-только все налаживается. Но другого способа все равно придумать не могла.
— Еще не умер, не переживай. Ну ладно, поехали, — я сделала паузу и вдруг закричала, — Ну что ты стоишь, что столбом встал?! Давай уже начинать, а то ты нас поджаришь, хоть шашлыком подавай! Как с тобой жить, я вообще не представляю!
— Вив…
— А что? Ты нас чуть не укокошил! — не унималась я, — Это ж надо быть таким неуравновешенным, чуть что — и сразу пожар!
Я кричала и сверкала глазами, как только могла, и Этьен не выдержал. Лицо его покраснело, и с кончиков пальцев посыпались искры.
— Послушай, что ты на меня кричишь, мне и так тяжело! Я же извинился, что еще….
— Говорю же, тебе надо учиться самоконтролю, — уже спокойно сказала я, чуть улыбаясь, — Я специально решила попробовать — и смотри, от тебя уже искры летят.
Этьен нахмурился, но через несколько мгновений согласно кивнул.
— Окей, с этим я как-нибудь разберусь, буду осторожнее. Но вот что мне делать с тобой?
— А что со мной?
— Что же мне, выходит, и поцеловать тебя нельзя будет? — он подошел ко мне и попытался обнять, но я шутливо отбилась.
— Ну, загорелись мы не от одного поцелуя, — засмеялась я, — это во-первых. А во-вторых — что ж, придется учиться как-то направлять эти чувства, м-м-м — в конструктивное русло, — мы засмеялись, но я поторопилась вернуть разговор к серьезному, — Давай-ка к делу. Вот скажи, как ты все-таки нашел меня тогда — там, в пещере?
Этьен помрачнел.
— Может быть, не будем об этом? — хмуро предложил он.
— Придется. Мне, то есть нам с тобой, нужно понять, как именно работают твои силы. Иначе будет очень сложно преуспеть…
— Да не хочу я преуспевать ни в чем! Мне неприятно вспоминать об этом, неужели нельзя как-нибудь по-другому построить наше занятие? — почти выкрикнул он, язвительно выделив последнее слово.
— Я вообще не понимаю, из-за чего ты так кипятишься. В конце концов, имею я право знать историю своего спасения? — мне действительно было непонятно, что тут было скрывать, и почему нельзя было поговорить начистоту. В голову человеку не заглянешь, даже близкому, а разговорить его у меня тоже что-то не очень получалось.
Впрочем… может быть, заглянуть как раз и можно? Не все мне в этой мысли нравилось, но я решилась действовать. Конечно, если Этьен заметит и поймет, вообще не факт, что он простит, как бы я ни объяснялась, но… в этот момент я была готова на риск, только чтобы как-то прояснить происходящее. Сложно было сосредоточиться, не позволяя себе закрыть глаза. Я попыталась вспомнить, как это происходило там, в пещере — и, хоть это и было непросто, вновь ощутила ту отчаянную попытку дотянуться до Этьена, помочь ему. Что ж, попробуем и сейчас.
Я стремилась мыслями, всем своим существом — но словно уткнулась в глухую стену. Может, я что-то делала не так, или эта странная телепатическая связь сработала вообще лишь один раз, но сейчас ничего не получалось.
Я спешно вернулась к реальности — Этьен хмуро смотрел на меня, недоумевая, почему в разгар нашей перепалки у меня стал такой отрешенный взгляд. Или он почувствовал мои попытки постучаться в его мысли и сам закрылся от меня? Да нет, не может быть. Казалось бы, Этьену нечего скрывать, да и ведь он всегда был честен. Но как только дело касалось той пещеры…
Словно бомба замедленного действия, внутри начинали мерно тикать подозрения.
Мы по-прежнему жили вместе, но между нами будто все время стояло что-то невидимое, но от этого не менее ощутимое. Едва ли не физически, на вкус, чувствовалась эта горечь, эта плотная препона. Я постепенно возвращалась е ежедневным тренировкам — пусть поначалу они больше напоминали физкульт-минутку в младшей школе — а Этьен стал работать на полный день. И однажды утром я поняла, что больше просто не могу оставаться в четырех стенах. Кортену наверняка приходилось туго без своего переводчика — хоть он и не торопил меня, а пора было возвращаться.
Едва я толкнула стеклянную дверь и оказалась в «Ля Тет», меня тут же окружили. Жан, Венсан и Алиса говорили наперебой.
— С возвращением!
— Как ты себя чувствуешь?
— Привет, пропащая! Как жизнь? Мы скучали по тебе.
Последнее — конечно, от Жана. Мы пошумели еще немного, и только потом я заметила мсье Кортена, стоявшего немного в стороне. Я радостно махнула ему рукой. Только теперь я поняла, как отвыкла не только от деловой атмосферы, но и от общения. Я крепко обняла Алису, хитро и всезнающе улыбавшуюся, и почувствовала, что просто горю от желания поговорить с ней обо всем — конечно, не касаясь магии. Тайна должна оставаться тайной, хватит и того, что меня однажды уже вычислили.
Через несколько минут я все же оказалась в своем кабинете и принялась за работу. На целый день меня не хватит, так что нужно было браться за дело, наверстывая пропущенную неделю с лишком. Но едва я включила компьютер и начала набирать текст делового соглашения, в дверь постучали. Визитером оказался мсье Кортен. Я снова заметила беспокойный бегающий взгляд, как в тот раз, дома — то есть, у Этьена.
— Можно мне войти? — он в нерешительности задержался у двери. Удивленно подняв брови, я кивнула и, не сдержавшись, ответила:
— Ведь это же ваша компания и ваш кабинет, мсье. Что случилось?
— Вивиен, я хотел бы… Я знаю, вы уже говорили, что не вините меня, и все же я…. чувствую, что без моего участия все это не произошло бы, а значит, я несу ответственность. И я хотел бы…
Сейчас он совсем не походил на бизнесмена, опытного переговорщика — слова не поддавались ему, руками он теребил край пиджака. Представляя, какие ужасы рисовались в мыслях моего несчастного шефа, я поспешила его успокоить. Выйдя из-за стола, я подошла к нему и даже решилась на фамильярность — положив руку ему на плечо, спокойно сказала:
— Мсье Кортен, вы никак не могли предвидеть, что такое произойдет — никто из нас не догадывался, что они не те, за кого себя выдают, — собственно никто, кроме меня, и не мог догадываться. Предупреждая его возражения, я добавила, — Да и потом, я ведь сама согласилась ехать. Даже если б кто-то поехал со мной, вряд ли это что-то изменило бы.
Кажется, этот выстрел ушел «в молоко» — Кортен не только не успокоился, но, наоборот, еще больше посерел лицом.
— Господи, я и не представлял, — он ухватился влажными пальцами за мою руку, в ужасе от собственной версии происходившего, — Вивиен, я сам оплачу вам путевку… куда вы скажете, в любое место — в любой стране. И, конечно, у вас всегда есть право подать на меня в суд. Я бы и сам…
