Ей становится страшно до безумия.
Она жадно втягивает воздух.
Отчаянно желая услышать, что это всего лишь сон.
Кейбел сидит на заднем крыльце. Тихо.
Джейни подходит к нему. Берет за руку. Ведет внутрь.
В доме темно. Джейни шарит в поисках лампы и, когда свет загорается, видит, как она отбрасывает тени на дальнюю стену. Джейни задергивает занавески. Снимает с него пальто, свое снимает тоже, вешает на спинки стульев на кухне. Он стоит неподвижно и смотрит на нее.
— Покажи, — просит Джейни.
Ее голос слегка дрожит.
— Что показать? Я думал, ты все видела.
Он неуверенно улыбается, стараясь понять, что она имеет в виду.
Она тянется к нему и начинает расстегивать его рубашку. У него вырывается прерывистый вздох. На миг он закрывает глаза. Потом открывает.
— Джейни.
Рубашка падает на пол.
Она поднимает его футболку. Не слишком высоко — и смотрит при этом ему в глаза. В них мольба.
Руки Джейни скользят под футболку. Прикасаются к теплой коже. Ощущают поверхностное, учащенное дыхание. Движутся выше.
Нащупывают шрамы.
Кейбел судорожно вздыхает и поворачивает голову. Тень от его подбородка дрожит на стене, а под ней ходит ходуном кадык.
— О господи! — произносит он непослушным голосом.
Он дрожит.
Она стаскивает с него футболку через голову.
Его грудь и живот покрыты давними зарубцевавшимися шрамами. Следами ожогов.
Она касается их.
Проводит по ним пальцами.
Целует их.
А он стоит как вкопанный. Плачет. Волосы растрепаны. Ресницы дрожат. Для него это слишком.
Он наклоняется вперед. Сгибается. Складывается пополам.
Падает на пол.
— Остановись, — просит он. — Пожалуйста. Остановись.
Она слушается. Отдает ему футболку.
Он вытирает ею лицо.
Надевает.
— Хочешь, чтобы я ушла? — спрашивает Джейни.
Кейбел качает головой.
— Нет, — отвечает он, содрогаясь от сдерживаемых рыданий.
Она садится рядом с ним на пол, прислонившись к кушетке. Притягивает его к себе. Он кладет голову ей на колени и сворачивается клубком на полу, а она играет с его волосами. Он обхватывает ее ногу, совсем как плюшевого медвежонка.
23.13
Джейни ласково будит его, взъерошив пальцами волосы, и они вместе идут в его комнату. На несколько минут она ложится с ним рядом в постель. Кладет его очки на прикроватный столик. Обнимает. Целует в щеку.
И уходит домой.
6 декабря 2005 года. 12.45
Джейни ждет, сидя за его столом в библиотеке.
Здесь он с ней встречается.
— Вечером мне нужно на работу, — шепчет она.
— А после? — спрашивает он.
— Да. Только будет уже поздно.
— Я не стану запирать парадную дверь, — говорит он.
Она пересаживается за свой стол. И он создает новый сон. Для нее.
18.48
Мужчина топчется у регистратуры дома престарелых. Озирается по сторонам: он явно здесь впервые. А вот Джейни узнает его сразу, хотя он поседел. Постарел. Лицо покрылось морщинами.
— Я вас провожу, — говорит она и ведет его в палату мистера Маквикера.
Негромко стучит в дверь. Открывает.
Старый Маквикер поворачивается к ним.
Видит своего сына.
Впервые почти за двадцать лет.
Старик медленно поднимается со стула.
Хватается за поручни своего ходунка.
Поднос с тарелками — его обед — летит на пол. Но он этого не замечает. Он видит только сына.
— Эдвард, я был не прав, — торопливо, словно боясь опоздать, выпаливает он. — Ты был прав. Прости меня. Я люблю тебя, сынок.
Эдвард замирает на месте.
Снимает шляпу.
Медленно трет затылок.
Мнет шляпу в руках.
Джейни тихонько закрывает дверь и возвращается за свой стол.
23.08
Она паркует машину и по снегу бежит к нему. — Я совсем ошалела, — говорит она, вбегая в дом.
Кейбел ждал Джейни. Он крепко сжимает ее в объятиях и приподнимает. Она смеется.
— Можешь остаться? — спрашивает он.
Просит.
— Тогда я вернусь домой утром, — отвечает она. — Перед школой.
— Как скажешь, — говорит он.
Джейни заканчивает домашнее задание, убирает тетради в рюкзак и находит его. Он спит. Рубашки на нем нет. Она забирается к нему в постель и молча любуется им, разглядывая грудь и живот. Кейбел глубоко, размеренно дышит.
Джейни пристраивается рядом.
Пусть ненадолго.
Он знает, что она должна уйти домой.
Подальше от его снов, чтобы можно было поспать.
Но когда ему снится огненный кошмар и он видит ее за сараем, целует и кричит, взывая о помощи, она — ослепшая и оцепенелая — тянется к нему и увлекает туда, чтобы он мог наблюдать за собой со стороны.
Она показывает ему, как можно все изменить.
«Ведь это твой сон», — напоминает она.
Показывает, как превратить мужчину на крыльце, того, с канистрой и сигаретой, в такого же, но с пустыми руками. Повесившего голову и повторяющего: «Прости меня».
Когда они оба просыпаются, в окно светит солнце.
11.21 утра. Среда.
Они вскрикивают, потом покатываются со смеху, хохочут долго и громко. Поскольку никаких родителей, от которых попадет, здесь нет и в помине.
Они отправляются в компьютерный зал и там, развалившись на огромной поролоновой подушке, болтают и слушают музыку.
Играют в «признание или испытание».
Но испытание они оба прошли, пришло время признаний.
Для них обоих.
Джейни: Почему ты сказал, что хочешь встретиться в первое воскресенье после Стратфорда, а сам так и не появился?
Кейбел: Я знал, что должен пойти на вечеринку, но надеялся освободиться пораньше. Меня не предупредили, что собираются разыграть эту сцену с задержанием, ну а когда разыграли, то, чтобы никто не узнал, что это фикция, отправили меня на ночь в участок. Понимаешь, каково мне пришлось. Капитан отпустила меня в шесть утра: я сразу написал записку и оставил на ветровом стекле Этель.
Джейни: А на самом деле ты когда-нибудь продавал наркотики?
Кейбел: Да. Марихуану. В девятом и десятом. У меня тогда были… Небольшие неприятности.
Джейни: А почему перестал?
Кейбел: Меня взяли с поличным. А потом капитан нашла мне занятие получше.
Джейни: И с той поры ты стал агентом наркополиции?
Кейбел: Да, можно сказать, стукачом. Но большинство таких агентов — молодые копы, которые внедряются в школы и колледжи, чтобы ловить студентов на продаже наркотиков. У капитана к этому другой подход, она охотится не за наркоманами и не за мелкими распространителями, а за поставщиками. Такими, как папаша Шей. Она хотела прижучить его на распространении кокаина среди учащихся, на вечеринках, и с моей помощью вывести на чистую воду. А для этого мне приходится помогать ему.
