Я создал иллюзию, и все старейшины Дастгарда пооткрывали рты — иллюзия и вправду получилась что надо.
— Для пущей верности нам нужна информация о каждом из спутников странника. Принцесса нам всем знакома, как и ее манеры с привычками. Меня больше интересуют две личности — женщины и мужчины, доселе мне незнакомые. — Люция обошла иллюзии вокруг, тщательно разглядывая магию.
— Девица из Лисохвоста, — здоровенный мужлан без правой руки заговорил первым. — Я полагаю. После того как Дориан Орегх вернулся из Лисохвоста ни с чем, наемники рассказывали, мол, уйти страннику помогла девка, одна из местных. Мы отправляли людей допрашивать свидетелей, и корчмарь заявил, что это его приемная дочь, сбившаяся с пути. После допроса с пристрастием он признался, что она действительно обладает магическими способностями. Иллайа. Так ее, кажется, зовут.
— Очень хорошо. В таком случае к утру я прошу вас уточнить нам сведения о девушке, Хранитель Легионов.
Воин приподнял руку в знак согласия.
— Второй — это алхимик из нашего квартала, госпожа. Хоть лицо его и слишком мутно видно. Тем не менее этот ремень с флаконами, внутри которых жидкости разных цветов, не перепутать ни с одним другим.
— Вы уверены, господин Дармин? Ваша ошибка может стоить нам проигранной войны, — своим суровым тоном проговорил король.
— Клянусь вам, Ваше Величество! Однако прошу вас отнестись к его персоне чутко. Он может вылечить любую хворь и создает чудесные зелья.
— Чудесные зелья — проявление магии! — рассвирепел король.
— Безусловно, Ваше Величество. Но я клянусь, он будет полезен вам более живым, чем мертвым, — не мог угомониться старейшина. — Я расскажу вам все сведения о нем, только, пожалуйста, храните ему жизнь до последнего, насколько это будет возможно.
— Я решу, что с ним делать, — властно произнес Рогар Вековечный и развалился на своем стуле, упершись затылком в шею дракона.
— В таком случае нам больше не нужна помощь остальных советников. Старейшина Медвежьего квартала и Хранитель Легионов, прошу остаться и посвятить нас в то, что вы знаете об этих людях. Любая промашка или неточность разрушит все наши планы, — чародейка вновь примерила на себя шкуру высокопоставленного лидера.
— Хранители, — король обратился к старейшинам, когда те уже собирались разойтись. — Пути назад не будет. Никто, кроме нас, не должен знать об иллюзии. Ни Хранитель Порядка, ни ваши жены, ни даже тюремщик в королевских темницах, в которые мы отправим мнимых преступников. У меня большие планы на этот счет.
Каждый из старейшин кивнул головой в ответ и удалился.
— Простите, — тут в разговор не мог не вмешаться я. — А что, если странник придет в сопровождении своих спутников? Могу я так же рассчитывать на положенную мне награду, если мои услуги окажутся ненужными?
Пепельноволосая хотела сжечь меня взглядом, но я не сдавался, и тогда ей пришлось кивнуть. Все следующее время она внимательно выслушивала и запоминала все известные факты о спутниках Сарвилла Кхолда, заставляя участвовать в этом меня и вносить корректировки в поведение алхимика и волшебниц. Мы затронули абсолютно каждую деталь, вплоть до неестественной внешности алхимика, а также обсудили, как можно будет скрыть неточность.
***
— Что было дальше? — произнес император, не сумев сдержать своего любопытства, пока Ронар Инстад, уставившись в чернеющее море, молча глотал вино, затянув паузу.
По щекам королевы катились слезы, а еда в тарелке перед ней оставалась нетронутой с тех самых пор, как иллюзионист начал свой рассказ.
— Дальше король приставил вольных следить за каждым членом совета, чтобы информация о засаде не расползлась по Дастгарду и не доползла до самого странника, император. И этот нехитрый ход привел его прямо к медведю.
— Подробнее, господин Инстад.
***
За всю следующую ночь я несколько раз успел напиться и протрезветь, пока выслушивал нескончаемое количество фактов и наблюдений об алхимике и двух чародейках, сопровождающих медведя. В тот момент я был готов навсегда отказаться от спиртного, лишь бы мне только предоставили теплую постель со взбитой периной. Конечно, наутро я бы принялся искать разные отговорки не сдержать данного слова, но тогда я, клянусь, был готов обмануть самого себя.
И вот, после моего очередного зевка в комнате объявился человек, чьи манеры мне сразу показались чуждыми, а неприятностями от него разило за версту.
— Я с вестями о страннике! — выпалил он, не соблюдая никаких приличий обращения к королю и тут же делая честь моим далеко не идеальным манерам.
— Чего ты ждешь, вольный?! Приступай! Я мечтал о дне, когда схвачу странника, с самого его побега.
— Вам придется по душе то, что я скажу. Но эта информация только для ваших ушей, — произнес он, окинув грубым взглядом всех присутствующих, так, что холод пробрал меня до самых костей.
— Оставьте нас!
— Но, Ваше Величество… — попытался утолить собственное любопытство я.
— Я сказал — вон!
Всю стражу, хранителей, меня и даже королевскую чародейку обязали выйти за дверь. Как бы ни был силен мой интерес к происходящему, мне не удалось разобрать ни слова из-за двери, к тому же сопение Хранителя Легионов было настолько громким, что порой я не слышал даже собственных мыслей.
— Вы можете войти, — небрежно, в своем духе, кинул вольный, когда открыл дверь и, не отвесив ни одного поклона, удалился прочь.
— Хранитель Легионов! — король обратился к воину, когда тот еще не успел занять свое место.
— Да, Ваше Величество!
— Немедленно пошлите слуг ко всем хранителям, кроме Санли Орегха, с вестями об экстренном заседании. Через час Совет Тринадцати должен быть в сборе в этом зале Дома Войны.
— Сию минуту, Ваше Величество… — Хранитель Легионов кивнул и удалился.
Уже светало, когда, пробудив меня ядрёным перегаром, которого я не должен был бы так ясно чувствовать, в зал Дома Войны ввалился старейшина с подзорной трубой в руке и помятым видом. По всему было видно, что ночь после заседания и до самого утра выдалась крайне бурной, словно королевской страже было приказано поймать и лишить свободы его, а не Сарвилла Кхолда.
Следом вошел лысый господин со смешным головным убором. Его кожа была розовой, как у поросенка, и выглядел он довольно свежо в сравнении с большинством старейшин, которые вваливались в зал этим утром.
Последним вошел Хранитель Легионов, ведя под руку набожного старикашку, которого я недолюбливал с самого начала нашего знакомства. Как я и предполагал, внутри него сидел гораздо менее верующий гражданин, щеки и лицо его были очень нетрудолюбиво вытерты от губной помады, а посему только лучше раскрывали тайны ночных похождений, которые он так неумело пытался скрыть.
Так спустя час, который и закладывал владыка, все старейшины уже сидели за столом и внимали своему правителю.
— Благодарю за вашу пунктуальность, — довольно ухмыляясь, произнес Рогар Вековечный, словно в каждом из присутствующих хранителей увидел по одному из своих личных одиннадцати грехов.
— Нет ничего важнее государственных дел, — на этот раз за всех ответил почему-то облаченный в парадные доспехи рыцарь.
— Уверен, все согласны с Хранителем Последнего Гарнизона. Ну а сейчас обсудим то, ради чего я вас собрал. — Его Величество встал из-за стола и принялся обходить его вокруг. — Мне все время не давала покоя одна мысль — почему странник всегда на шаг впереди? Знаете, словно заяц, за которым я охочусь, — он все время сворачивал в другую сторону, противоположную той, в которую я срываюсь в надежде срезать и перехватить добычу за неимением таких же исключительных физических данных, как у него. После очередной неудачи мне приходилось возвращаться и медленно идти по следу до тех пор, пока не выслежу его и вновь не побегу за ним в надежде настигнуть. И вот он опять ускользает. И так снова, и снова, и снова. Когда он ушел в очередной раз, я перестал верить в совпадения. Слишком много совпадений на одну душу, не правда ли? И вот я, всю жизнь руководствуясь тем, что случайностей не бывает, взрастил верного пса в надежде теперь выходить на охоту с ним и что он поможет мне наконец поймать столь желанную добычу. И вы не представляете, чем обернулось для меня такое верное решение! Когда в очередной раз, настигнув на большой поляне зайца, я спустил с поводка гончую и она погналась за дичью, оказалось, что все это время я не понимал самого банального! О Боги, как я был слеп! Когда моя верная собака вернулась, она сказала мне на ушко…
