Шаркающий ногами, одетый в обноски и тащащий за собой здоровенную швабру гибрид эльфа и орка стал для меня настоящим спасением. Смердело от этого пожилого джентльмена будь здоров, но именно поэтому я полетел за ним, фигурально, естественно, как влекомый запахом говна и крови мотылек. Сам уборщик знай себе шоркал явно в нужном направлении, глухо нецензуря себе под нос обо всем подряд. Ну да, с такой внешностью жизнь малиной точно не сложится. Худой, сгорбленный, жилистый… но при этом явно не силач. Расы Кендры обожают перекрестное опыление, но вот у орков с эльфами подобное не ладится, слишком уж потомство перекрутить может в такой генетической мясорубке. Хотя видел я как-то в одном борделе смеска эльфийки и гномки… ржал и трахал. От горшка три вершка, точеная талия, которую одной ладонью (моей!) обхватить можно, а к ней сиськи шестого размера! Бедная жрица любви ходила в укрепленном корсете, чтобы спину не надорвать! Хотя по морде получил тогда за дело, да…
Данный индивидуум, несмотря на скорбное состояние и возраст, совсем не забывал о своих обязанностях. Дойдя до монументальной глухой двери и добыв из лохмотьев ключ, уборщик отворил её, явно намереваясь сразу закрыть за собой. Этого я допустить не мог, поэтому, как только блюститель чистоты вынул свой ключ из замочной скважины, сделал с ним то, что совсем недавно хотел сделать с одним чересчур много о себе думающим контрабандистом — с силой воткнув узкий нож в ухо смеску, я убил его на месте, а затем, не дав телу упасть, затащил его вместе со шваброй внутрь.
…и закрыл дверь с другой стороны, отчетливо понимая, что теперь запустился невидимый и неощутимый таймер. Очень вряд ли, что вот этот полотёр отличается неимоверной пунктуальностью или его где-то страстно ждут, но отвергать такой вариант, рискуя собственной шкурой, я права в себе не чувствую. Поэтому мы аккуратно впихиваем труп в туалет, садим на горшок, затыкаем поврежденное ухо тряпкой, дополнительно обвязывая ту её подружкой, от чего создается впечатление, что мужик заснул на толчке, страдая от недосыпа и зубной боли. Артистизм? Еще бы. А туалеты тут на пять кабинок…
Никогда не угадаешь, где найдешь очередное доказательство существования попаданцев с моей планеты. Общественные туалеты с кабинками в цивилизации 19-го века — это мощно.
Как я и подозревал, много уборщиков местные держать не хотели, а выставлять охрану у находящихся в закрытой зоне ворот зверинца посчитали излишним. Не очень-то и могучая защита против Должников, желающих поживиться халявными ихорниками, но, с другой стороны, попал-то я сюда крайне нетривиальным способом? То-то же.
Камер с тварями было более четырех десятков, но пригодными для меня были всего штук 15 уродцев нужного, «среднего» размера. Странно, конечно, называть «уродцами» шипастых, бронированных, а может, даже ядовитых существ размерами с крупного барана, нервно бегающих по своим комнатушкам. Окинув монстров взглядом, я понял, что их еще и дополнительно увечили, ампутируя конечности вроде хватательных щупалец, которые животинки пытались отрастить. Остальные, не попадавшие в мою сферу интересов, были слишком мелкими на откорме, хотя была и пара крупных, молча наблюдающих за мной через куда более толстую, чем у своих младших братьев, решетку.
Пора за дело, вздохнул я, снимая с себя одежду.
Провернув стенное колесо на 360 градусов, я тем самым отомкнул запоры клетки своего первого пациента. Ихорник, похожий на здоровую откормленную жабу, тут же радостно разинул свою клыкастую пасть, молниеносно стреляя из неё двумя ранее свернутыми костлявыми конечностями, увенчанными загнутыми хищными крючьями. Пропустив хитрость нечисти над головой, я просто пнул жабу под раскрытую пасть, опрокидывая её на спину, а затем вскрыл существо от глотки до паха одним ударом ножа, затем отбросил его и воткнул пальцы в рану, с силой «раскрывая» еще ничего не понявшую тварь. А потом прямо грудью плюхнулся в почуявшие воздух потроха своей первой жертвы.
Медленный. Слабый. Выращенный в тесной клетке, обладающий мизерным опытом. Просто ком злости и врожденного голода.
— «Инициирован режим поглощения рабочего тела».
Я впитывал ихор как губка, всей поверхностью тела. Беспомощное существо, дико напоминающее сейчас вскрытую лягушку из американских фильмов, где этих бедолаг потрошат на уроке анатомии, прощалось с жизнью стремительными темпами. Два десятка секунд и всё кончено. Я подбираю нож и встаю с трупа.
Следующий!
Попавший в организм ихор, обзываемый «рабочим телом», довольно быстро переходит в резерв, но я еще быстрее расправляюсь с очередной тварью, отсекая ей опасные органы, глаза и конечности, а затем вновь потрошу, прижимаясь кожей к её еще живым внутренностям.
Нечто, напоминающее гусеницу. Тварь, похожая на сухопутную прыгучую миногу, многоногий хорёк, плюющийся полутораметровым ядовитым языком… Увернуться, отрезать, схватить, вспороть, начать поглощение. Работа мясника. Каждая тварь приносит по 2–2.2 процента заполнения «резерва рабочего тела». Мне нравится, когда предположения сбываются.
Выпотрошив очередную зверюгу, поглощаю её ихор, думая, что вот эти образцы вполне могут быть «детьми» покойной Аркадии. Всё-таки, Хайкорт торговал ими со всем миром. Сколько новорожденных хищных тварюшек может содержать в себе вагон? Сотни. Теперь Аркадия мертва, а значит, сидящие здесь твари, которых я режу себе на благо, стоят уже очень немало. Вот шумихи-то будет.
«Процесс завершен/резерв рабочего тела исчерпан/прогресс 95.82 %»
Глаза зудят. Пока еще слабо.
Попадаюсь на уловку следующего сидельца. Здоровенный комок шерсти, напоминающий очень упитанного волка, внезапно бьет меня по ноге удлинившимся хвостом, в меху которого скрываются костяные крючья. Шиплю от боли, разрубая собачью морду ихорника одним из ножей, вторым бью снизу вверх, в мозг, приподнимая заразу, успевшую пройтись своей «плеткой-девятихвосткой» еще и по спине, разодрав кожу в клочья и задев мышцы. Раздираю ослабленную тварь, прижимая её изнутри плечом к полу, а затем…
…затем проверяю кое-что, что давно не давало мне покоя.
Выдранный из коварного волка орган, заменяющий тому сердце, твердостью почти соперничает с камнями, но мои зубы, измененные Системой в крайне эффективные жевалки, перемалывают этот неподатливый кусок мяса в кашицу, тут же уходящую вниз по пищеводу. Вкус… не просто ужасен. Это похоже на маринованный в солидоле кроссовок, сделанный на китайских фабриках в 90-ые, который затем лет десять отмачивался в компостной яме с тухлой рыбой, служба кладбищем для местных мокриц и медведок. Но… позывов вернуть проглоченное нет. Более того, порезы и разрывы от костяных крючков начинают быстро закрываться. Теперь ясно, как я выжил внутри агонизирующей Аркадии — живые клетки её организма, пусть и содержащие ихор, работают точно также, как и клетки любых других обитателей Кендры.
«Процесс завершен/резерв рабочего тела исчерпан/прогресс 99.03 %»
Хватит. На всё про всё ушло около 20 минут.
Душевая здесь была. Не совсем она, скорее влажное помещение со свисающими с потолка мясницкими крюками и парой основательно размочаленных колод для рубки мяса, зато со шлангами, подающими воду и даже насадочкой, с помощью которой было удобно поливать себя. Скорее всего, здесь готовили обед ихорникам, вполне вероятно, что из заключенных, чьи камеры располагались дальше. Приведя себя в относительный порядок, я оделся, а затем, быстро прокрутив все оставшиеся запоры для камер с еще живыми тварюгами, драпанул с места преступления со всей возможной скоростью. В отличие от довольно робкой «мелюзги», отожранные твари, представляющие и для меня немалую опасность, почти сразу сообразили откуда дует ветер.
Уже открывая ключом дверь, из-за которой помер целый уборщик, я услышал скомканный расстоянием, но вполне различимый визг ужаса разумного существа. Кажется, большие ихорники решили не преследовать меня, а сходить узнать, как себя чувствуют узники. Три десятка исходящих серым флером страха отметин вполне подтверждали мою теорию. Оп, их стало меньше. Неудобно вышло.
