ломило затылок. Максим остановился и вытащил из кармана упаковку таблеток, достал парочку и запил водой.
– А вот это какая вода по-твоему? – Полкан указывал на бутылку. – Если дальше разбираться?
Федор задумчиво посмотрел на Максима, что-то соображая, и наконец сказал:
– В озере мертвая, в фонтане целебная, а это необходимая. Без нее человек прожить не в состоянии.
Полкан затряс головой:
– Силен! Лишь бы последнее слово за тобой осталось!
Больше всего Максиму хотелось, чтобы эти двое успокоились, и голова перестала отзываться на каждое произнесенное слово вспышкой боли. Он потер висок, это заметила Оля.
– Максимушка, плохо тебе? – обеспокоилась она.
– Ерунда, – отмахнулся он, – пройдет.
– У волка боли, у медведя боли, а у Максимушки все-все заживи, – Оля всерьез верила, что детский заговор от боли поможет.
– Уже лучше, – слегка улыбнулся он.
Стоило остановиться на обед: прошли за сегодня достаточно. Да и отдохнуть не мешало. Максим осмотрелся в поисках подходящего места и только тогда заметил табличку с названием поселения.
Глава четвертая. Свистоплясово
Максим подошел к табличке вплотную. Металл проржавел, белая краска местами облупилась, но надпись еще можно было разобрать: д. Свистоплясово.
– Деревня какая-то, – сообщил он попутчикам.
Являлось ли это знаком со стороны Заручья, Максим уверен не был. Возможно, следовало обойти поселение по широкой дуге, но Максим решил проверить, что там. Вскоре показались первые дома, при взгляде на них стало ясно, что деревня пустует. Редкий штакетник, прорехи в шифере, окна, смотрящие в землю… Около одной избы стоял брошенный грузовик ГАЗ-51 с голубой кабиной и круглыми фарами, спущенными колесами он врос в землю. Максим подошел поближе и заглянул внутрь. На полу кабины валялась бутылка из-под пива, на лобовом стекле виднелись прикрепленные цветные карточки с улыбающимися киноактрисами.
– Надо бы дома проверить, – предложил он.
Оля замотала головой:
– Не пойду. Вы как хотите, а я здесь подожду.
Вид у нее при этом сделался испуганный, будто она увидела привидение.
– С тобой все в порядке? – уточнил Полкан, когда Оля спешилась.
– Не знаю, – она дрожала всем телом. – Мне тут не нравится.
Решение пришло быстро:
– Полкан, вы с Олей идите в конец деревни, а мы с Федором дома проверим. Симаргл, ты с нами?
– Искать?! – пес возликовал.
– Лучше не разделяться, – возразил Полкан. – Мы с Олей тут побудем.
– И то верно, – согласился Максим. – Федор, за мной.
Симаргл первым бросился к дыре в заборе. Он показательно обнюхал кусты зреющей черноплодки у крыльца, обежал вокруг дома и сообщил:
– Чисто!
Дверь оказалась не заперта. Люди, видимо, в спешке покинули поселение, поэтому на столе стояла немытая посуда, на печке виднелась кастрюля, на дне которой что-то чернело. Максим залез в буфет: сахар в жестяной банке, рядом заварка – на вид употреблять можно. Карамель слиплась и превратилась в каменный комок. Максим ногой сдвинул половик в поисках входа в погреб – пусто. Люк обнаружился в соседней комнате.
– Дайте я! – Симаргл запрыгал в нетерпении, и Максим вручил ему фонарик.
Пес влетел в погреб, но кроме давно сгнившей картошки ничего обнаружить не удалось.
– А что мы ищем? – лицо Федора выражало полную неосведомленность.
– Клад, – пошутил Максим.
– Да?! – Федор принял все за чистую монету. – Думаешь, артефакты могут быть?
Максим с трудом удержался, чтобы не разыграть его.
– Продукты мы ищем, – ответил Максим. – Есть-то нечего.
Федор смутился:
– А я думал…
– Думать полезно, – усмехнулся Максим. – Но, если что найдешь интересное, говори.
Он выгреб заварку и сахарный песок, и они направились в соседний дом. Там Максиму и Федору повезло: в подполе обнаружились банки с домашними заготовками. Плюс, в буфете хранилась гречка и макароны.
– Не отравимся? – Федор с сомнением посмотрел на банку с огурцами.
– Крышка не вздулась, – Максим повертел банку. – Но рисковать не станем, я попробую, а там видно будет.
– Может, лучше я? – вызвался Федор.
– А ты попробуешь тушенку, – та тоже была домашняя.
Симаргл тушенкой не заинтересовался. Как Оля и Полкан, он был равнодушен к еде. Максим осторожно включил двухкомфорочную плиту, перед этим проверив газовый баллон: тот оказался не пустой.
– Оля, полчаса подождешь, пока мы перекусим? – спросил он, выйдя на улицу.
– Я постараюсь, – Олины глаза казались в два раза больше обычного.
– Я покараулю! – Симаргл уселся около нее, всем видом показывая, что защита в случае необходимости будет серьезная.
На задворках огорода имелась баня. Она заросла лопухами и Иван-чаем, но Максим все же зашел и осмотрел ее. Потолок низкий, но выпрямиться можно. Котел в наличии, полки целые, железные тазы, пара ковшей и березовые веники… Максим поймал себя на мысли, что мечтает попариться. Поддать бы парку, затем залечь на верхнюю полку и лежать, ни о чем не думая, пока не припечет так, что впору в сугроб прыгать. Потом мыться в тазах, смывая пену попеременно горячей и холодной водой, а после пить душистый чай, настоянный на травах, в предбаннике, отдыхая и телесно, и мыслями. Жаль, что не получится – Оле в деревне плохо.
Кухонька в доме была небольшая: стол, покрытый старой клеенкой – в нескольких местах она носила следы порезов, тумбочка, на которой стояла плитка, печь, старый буфет. В комнате имелся высокий комод с телевизором, овальный стол, сервант – обычная обстановка. Подушки горкой лежат на кровати, накрытые тюлем, спинка кровати украшена железными шишечками, виден нарядный подзор из-под покрывала с изображением Макоши. В общем, ничего необычного.
Они с Федором на скорую руку пообедали макаронами – не бог весть что. Максим попробовал огурцы – те оказались вполне съедобными: хрустящие и уксуса в меру. Федор отведал тушенку, и тоже остался доволен. Максим переложил огурцы в полиэтиленовый пакет, тушенку оставили в банке, завернув ее в другой пакет, и отправились дальше. Следовало проверить остальные дома: кто знает, возможно, и там съестное имеется. Но вид Полкана тоже не внушал оптимизма: лицо посерело, на лбу выступил пот. Олю била крупная дрожь. Пришлось задвинуть идею разведки подальше. Может, пожалеют еще об этом, когда еда кончится.
– Вперед! – Симаргл взлетел и понесся над дорогой, указывая путь.
Полкан прибавил шаг, стремясь быстрее покинуть деревню, но они с Олей все равно оставались в зоне видимости. А потом Полкан резко остановился, и Максим с Федором вскоре нагнали его. В конце поселения, поодаль от основной дороги, находилось несколько зданий из красного кирпича: одноэтажные, вытянутые по длине, с крохотными окнами под крышей и двумя выходами.
– Это птичник, а там коровья ферма, – еле слышно прошептала Оля. – Я знаю.
На ней в прямом смысле не было лица: кожа сделалась белее молока, лишь
