Лерг — Березовая, ты часом не влюбилась?
Берёзка — Ничего вы не понимаете! Просто Буздюк очень…
Эвин — Да-да. Мы слышали. Умный.
Лерг — Образованный.
Лютик — Тонко чувствующий…
Эвин — …где дерьмом пахнет…
Лерг — …и денег срубить можно.
Берёзка — Хамы безмозглые! Самоубийцы!
Лерг — Буздюк тоже с нашего факультета.
Берёзка — а вот и нет! Он рассказал, он иноформку заканчивал!
Эвин — А-ааа. Тогда все ясно. Его там не изучали в разделе склизней и гадов?
Лютик — Или плесени?
Берёзка — что бы вы понимали, барбосы!
Ёлка — В общем, практика проходит в обстановке дружеского взаимопонимания. До следующей сводки! Пока, крылатый!
Глава 5. Спасатели, вперед…
Мы как раз проходили мимо большого и красивого дома, когда мне на голову обрушилось что-то истошно мяучащее.
— Эвхар дгеморгреаз! — непроизвольно вырвалось у меня. Хорошо хоть капюшон по случаю ненастной погоды был накинут, а то ходить бы мне в шрамах до конца практики.
— Ёлка, не дергайся, — Лютик аккуратно отодрал от меня это самое 'что-то' — и предъявил на вытянутых руках.
— Хвыгн драрб крихаан, — опять вспомнила я.
В руках у приятеля была роскошная кошка. Дымчато-серая шерсть, белые носочки и белая грудка, ярко-зеленые, просто эльфийские глаза… или это кот?
— Лють, это он — или она?
Лерг аккуратно задрал кошатине хвост. Аккуратно — чтобы кошка не рванулась и не расцарапала Лютика до крови. Животное и так дрожало, как осиновый лист, время от времени мяукало и порывалось удрать. Мое сердце не выдержало.
— Иди ко мне, маленькая…
— Ёлка, это — кот. И уж точно не маленький, судя по размерам, — констатировал Лерг. Я отмахнулась от парней, перехватила у Лютика кота и прижала к себе, пряча дрожащую мордашку под плащ.
— Ну, тихо, малыш, тихо… Я тебя не обижу…. Я тебе ничего плохого не сделаю. Сейчас разберемся, кто тут обидел маленького котика. Сейчас я им всем руки с ногами поменяю местами. Ну, все, все уже кончилось… Ты у меня в руках, я рядом, никто не посмеет тебя тронуть…. Никому не позволю!
Я перехватила кота поудобнее и почесала под подбородочком. Потом погладила, потрепала мягкие серенькие ушки. Под плащом котик притих и вдруг доверчиво прижался поближе, уткнулся мне под мышку — и замурлыкал. Я растаяла.
— Ребята, откуда на меня вылетело это сокровище?
— Во-он из того окна, — махнул рукой Эвин.
Все это время он стоял рядом, особо не вмешиваясь в диалог. Ничего личного, просто вся родня — оборотень на оборотне и оборотнем погоняет. И все его родственники — из семейства псовых? Собачьих? Короче, в родне у него волки, овчарки нескольких видов, как ни странно — шакалы. Сам Эвин — волк. Да таких размеров, что увидел бы его Иван-царевич — сказка бы не состоялась. Одно дело общаться со среднестатистическим серым волчком. А другое — с черной, как смоль животиной весом чуть ли не девяносто килограмм. Сам Эвин не возражает. Но побочным эффектом было то, что Эвина очень не любили животные. Не все, конечно. Но кошки и лошади — недолюбливали, а собаки попросту боялись.
— Зайдем с дружеским визитом, — предложила я.
— Разумеется, — улыбка оборотня была исполнена очарования. Он, опять же в силу своего происхождения, ненавидел, когда обижают животных. Разумеется, оборотни признавали и охоту, и скотоводство, но это все-таки разные вещи. Скотоводством у оборотней занимались специально обученные пастухи. А что до охоты — исключительно один на один. Клыки в клыки, когти в когти, честная схватка. А не так — срывать зло на заведомо беззащитном существе.
Лерг, не дожидаясь, пока мы чего-то добьемся, сделал пять шагов — и замолотил по двери особняка здоровенным бронзовым молотком.
Та распахнулась почти сразу. На пороге стоял типичный дворецкий. Невозмутимый и напыщенный. А элегантном, но скромном костюме и с напудренными волосами.
— Что вам угодно, господа Ученики Магов?
М-да. Таким тоном только к… в… и на… посылать. Я пнула Лютика. Приятель прокашлялся и таким же напыщенным тоном вопросил:
— Это ваш котик, господин?
Кота я ненадолго предъявила. Но от плеча не оторвала. Нечего животное травмировать. И плечо тоже. Котяра, как только услышал дворецкого, вцепился в меня всеми восемнадцатью когтями. Так, что отодрать я его смогла бы только с куском мяса. Восемнадцатью кусками.
При виде животного лицо дворецкого дрогнуло. Но ответить он мне не успел. С лестницы послышался голос.
— Что там происходит, Майтер?
Этакий брезгливо — лениво — вальяжный тон. Я — царь и все вы черви предо мною… Мое настроение скакнуло с отметки 'грозовое предупреждение' на отметку 'шторм'. Дворецкий же развернулся и неторопливо объявил:
— Господа принесли кота леди Дирены, господин Таилл.
— Что!? — возмутился господин Таилл, начиная лениво спускаться по лестнице в прихожую. — Я же выкинул эту мерзость! Пусть даже не рассчитывают на вознаграждение! Хотя если они отнесут эту мерзкую тварь к живодеру, я, так и быть, дам им по паре медяков на брата!
'Шторм' остался далеко позади и надвигался 'ураган'.
— Извинись немедленно, козел, пока я тебе ноги не выдернула, — громко произнесла я.
Тварь спустилась в холл и оказалась высоким и даже симпатичным парнем, лет тридцати на вид. Впечатление портили рыбьи глаза и второй подбородок. В целом создавалось ощущение чего-то противного, хоть и непонятно, чего именно. Вроде как вляпаться куда-нибудь на улице, а куда? А чем оттирать?
Хотя одета эта конкретная пакость оказалась очень даже неплохо. Халат из узорчатого шелка с кистями, азермонские шаровары и тюбетейка, шелковая же рубашка под халатом…
Кот под моим плащом напрягся и тихо зашипел. Я погладила животное, успокаивая. Черта с два я позволю какому-то моральному уроду издеваться над котенком.
— А это еще что такое? — громко удивился он. — Шлюха и ее дружки? Вы не по адресу, мальчики. Мне обычно еще и приплачивают, чтобы я на таких внимание обратил. Да и квелая она какая-то. Ни зада, ни сисек…
Господин Таилл, может быть, и подольше бы распинался о моем моральном и физическом облике, но тут уж не выдержал Эвин. Опять-таки в силу крови. У оборотней оскорбить женщину вообще считается мерзким делом. Женщина в их культуре прежде всего — МАТЬ. Пусть даже у нее пока нет детей. А ты станешь оскорблять свою мать? Вряд ли. И никому не позволишь ничего такого. Если ты, конечно, человек. И оборотни в отношениях с женщинами опираются на это правило. Пусть эта конкретная женщина — не их мать, но она кого-то родит. И будет матерью. И оскорблять ее тоже не стоит. Кстати, еще и поэтому оборотни редко выбираются из Гварда. В родной стране у них с воспитанием очень просто. Любого матершинника просто берут за шкирку, находят ближайшую навозную кучу — и начинают процесс воспитания, возвращая хама к его истокам. Мордой. Чтобы не просто пропитался, но и наелся. И не поганил матерей своим навозным языком. Обычно одного раза всем хватает.
