Аня перевернулась с живота на спину и стала разглядывать медленно плывущие облака.
Кстати! А почему он вообще мешает работать? Мужик взрослый, мозгами не обделен, явной привязанности к Ане не скрывает, но и прямым текстом ничего не говорит.
«Почему я должна трепать себе нервы?! Почему я, а не он? Нервные клетки не восстанавливаются. И это мои клетки! К черту терзания! Закажу себе рыженького дракончика на неделю и отведу душу!»
Твердо решив воспользоваться услугами Сорифез, Аня довольно зажмурилась. Легкий плеск воды не привлек внимания девушки. Солнышко разморило, водопад нашептывал ласковые слова. Брюнетка медленно погружалась в дрему.
Внезапно на лицо капнула безумно холодная капля. Аня вздрогнула, поморщилась и быстро вытерла ледяное пятно. Глаза открывать поленилась: если дождь — успеет укрыться под деревьями, а если рыба плещется — то плавник ей в руки.
Однако убежавшие играть в прятки солнечные лучи и новая капля все-таки заставили открыть глаза. Открыть и онеметь от страха — солнце не ушло за тучи, оно все так же ярко светило. Только потускнело немного, поскольку светило сквозь водяной шар, застывший над головой девушки.
Аня боялась пошевелиться, даже дышать перестала. Нависающее над головой нечто однозначно происходило из воды: состояло из воды, жило в воде и водой плакало. Переливалось, держало форму и отражало страх в Аниных глазах.
«Самое время домой», — подсказал осмелевший разум, и Аня, наконец-то выдохнув, стала медленно сползать с валуна. Водная субстанция поползла за объектом наблюдения.
Способ передвижения был безумно неудобным. Земная решила перекатиться на бок, но как-то не рассчитала размеров лежбища и стала медленно соскальзывать в воду. Ухватиться не за что — валун гладкий, а за ноги словно кто-то тянет. Девушка дернула ногой — точно держат! А водяная безликая фигура все еще смотрела, обтекая и переливаясь отражением леса.
— Отпусти, пожалуйста, — с надеждой попросила пленница.
В ответ водяной шар сильно раздулся и лопнул мириадами брызг. Аня дернулась и соскользнула в воду: кожу обжег ледяной холод, попытки вырваться из цепкого захвата оказались бесполезными. Опустив голову и еще раз дернув ногами, Аня не увидела ничего, что могло бы сковать ее движения. Однако это самое «ничего» тянуло девушку вниз. Руки хватали воду, пытаясь нащупать камень и хоть на миг задержать движение тела. Последние крохи воздуха уходили из легких. Вода застилала пеленой глаза и не позволяла сделать вдох.
«А где же кино?» — последнее, чему удивилась Аня, прежде чем сделала вдох, и темнота поглотила ее существо.
Следующее мгновение врезалось в девушку как несущийся на всех парах паровоз, вывернуло легкие наизнанку и заставило принять унизительную коленно-локтевую позу. Рыдания вместе с водой вырывались изнутри, виски пульсировали, руки дрожали. Зато Аня могла дышать.
Откашлявшись и восстановив дыхание, брюнетка повалилась на бок и схватилась за горло. Ледяная вода обожгла не только легкие, но и трахею.
Яркий свет резал глаза. И скрыться от него не было никакой возможности — свет шел отовсюду.
«Выключить свет!» — мысленно скомандовала Аня, и свет послушался. Даже дышать стало легче.
— Это что такое?! — возмущенный голос точно так же, как и свет, шел отовсюду. — А ну, свет, я сказала!
И снова режущая боль в глазах.
«Выключить свет…» — опять отдала распоряжение Аня.
Свет погас, зато уши оглохли от резкого пронзительного крика. Команда «выключить звук» не помогла. Кто-то очень сильно расстроился неудаче с освещением.
— Не надо света… — просипела амагичка.
Визг прекратился.
— Твоя работа?! — В голосе слышались гнев и интерес одновременно.
Аня коротко кивнула. Обжигающий холод сделался ощутимее: кожа стала более чувствительной, вместе с шоком уходил адреналиновый экстаз. Земную бросило в дрожь. Прилипшая одежда не согревала.
— Ой ты, бедняжка, — протянуло нечто невидимое, — замерзла вся. Но тут я тебе не помогу. У меня вся земная одежда станет мокрой.
— Огонь? — еле слышно простучала зубами девушка.
Вместо ответа перед Аней заплясали апельсиново-красные ленты, от костра повеяло ощутимым теплом. Превозмогая общую слабость, Аня стала стягивать с себя одежду. Потратив последние силы на раскладывание обмундирования у костра, утопленница завалилась на боковую. С огнем в ее водяной темнице стало намного уютнее.
Шестым чувством Аня догадалась, что находится под водой в своеобразном воздушном кармане-пузыре: сполохи огня отражались от неровной зеркальной поверхности кокона, бликуя, играли в гляделки с костром.
— Согрелась, маленькая? — Голос наконец перестал окружать девушку и сконцентрировался в одной точке.
— Нет еще. — Для усиления эффекта Аня покачала головой и сжалась в комок.
— Ну ничего, сейчас согреешься. — И ни капли сочувствия.
— Кто вы? — Мозги наконец оттаяли и принялись за рутинную работу.
— Как это, кто я?! — возмутился голос. — Я Владыка! Я Хранитель! Я Правитель! Я Даритель жизни! Я…
— …баба… — предположила Аня.
Некто невидимый шумно выдохнул и, как представилось Ане, ссутулился.
— Я не баба, — обиженный женский голос опроверг догадку. — Я действительно владычица.
— Чего?
— Чего-чего, — передразнил голос, — водного пространства. Вот чего!
— …баба… — снова вставила Аня без страха.
Где ж это видано, так хамить владыке?! А Аня хамила. Нагло, бесстыже хамила. И чего добивалась, спрашивается?
— Большое-то ваше пространство? — Девушка упорно продолжала лежать на боку, не открывая глаз.
— Да как тебе сказать… Видимое — оно небольшое. А невидимое… Кто же поверит? — и столько тоски прозвучало в голосе, что брюнетке самой захотелось завыть.
— А сколько его — невидимого?
— О! — протянула незримая собеседница. — Видимо-невидимо, словами не опишешь.
— А почему невидимое? — Аня перевернулась спиной к огню и наконец решилась открыть глаза.
— Невидимое, потому что никто его не видит.
— А кто должен видеть?
— Да вы же и должны видеть. Вернее, не должны. Оно ж невидимым должно быть.
— Понятно, — сказала Аня вслух, качнув головой и подняв брови.
Именно так выглядела актриса из рекламы шоколадки «Милка», когда соглашалась, слушая рассказ деревенщины про маленького зверька, который заворачивал батончик в фольгу.
— А почему бы его не показать, это невидимое?
— Так про него все равно все знают.
— Так его видели раньше?
— Видели, а как же! Или не видели? — Собеседница засомневалась. Нахмурилась даже.
