— Да.
Рискованное желание, но иного выхода из сложившейся ситуации я не видела. Ведьмы могли уничтожить нас уже несколько раз подряд, однако мы все еще живы. Следовательно им, что-то от нас нужно. Что ж, придется пока играть по их правилам. А там посмотрим, кто кого.
— Быть по сему.
Туман сгустился плотнее. Мелькнула здравая мысль, что связываться с этими особами не совсем разумно. Но с другой стороны, чей-то настойчивый зов требовал от меня как можно быстрее разрешить эту проблему с ведьмами и наконец-то отправить к Зиссу беспокойные души.
Я отвлеклась от внутренних терзаний. Зомби пропали, но на их место пришли духи — семь женских безголовых тел. Ласлар тихо ушел в глубокий и продолжительный обморок.
Светящиеся озера остались далеко позади. На горизонте появились каменные стены поместье Андарвиля. Я и не заметила, как проделала этот не малый путь. Я шла, методично передвигая ногами, и тупо смотря вперед. Не могу сказать, что я расстроена, нет, скорее всего, шокирована.
— Вот, гхар, — наконец выразилась я, чуть нос к носу, не столкнувшись с отрядом охранников Андарвиля.
Ко всему прочим неприятностям в яме, среди кустиков, где я притаилась, оса соизволила больно ужалить меня в ладонь. Гхар и все дарны! По вискам побежали струйки пота, свидетельство того, что шла до поместья я очень быстро.
Патруль меня не засек. Выползла из укрытия на четвереньках, отплевываясь от едкой пыльцы, и почесывая изодранную шипами кожу. Хорошо, что магике на службе Его Величества дозволено носить штаны. Трудно представить, как бы я сейчас выглядела в юбке.
Поместье оказалось очень большим, обойти за час не представлялось возможным. Но это и не понадобилось. У главного входа стоял экипаж. Подобная роскош во всем Хиббике привилегия четырех горожан: Его Величества Дарона I, Омена Витора, Священнослужителя Огумера и Андарвиля.
Его Величество не переносит замкнутых пространств, — его кандидатура вычеркивается, приближенный магистр Его Величества Витор, и вовсе не любит покидать свои палаты, а священнослужитель Огумер уже месяц медитирует у алтаря Гашара, — похищение святыни сильно сказалось на вере горожан.
Остается сам Андарвиль, приехавший проведать таинственного постояльца, скрывающегося в стенах поместья. Эта личность проникла в Хиббик незаконно, иначе, зачем скрываться в столь отдаленном от Столицы месте. В пустующем поместье, где из слуг только дворецкий, повариха, конюх и отряд охранников.
Подползти поближе не удалось, у ворот стояли злосчастные тайные агенты Его Величества. Эти двое, похоже, никогда не расстаются.
Дверка экипажа противно скрипнула, и на землю соскочил упитанный коротышка с огромным шнобелем и лысиной, аккуратно прикрытой бархатным беретом сочного бордового цвета.
Андарвиль поздоровался с агентами кивком головы, и прошествовал к воротам. Я и не заметила, что ворота были закрыты на огромный амбарный замок. Вид этакой старины вызвал у меня неконтролируемый смешок. За что пришлось расплачиваться, прячась от зорких глаз агентов. Сплюнув попавшую в рот зелень, продолжила наблюдение.
Но удача покинула меня. Все трое двигались по направлению к зданию. Я из шкуры вон лезла. Даже ближе подошла. Без толку. Они скрылись за розовой изгородью, колючей стеной окружавшей дом.
— Изверги, — с досадой плюнула под ноги.
— Госпожа, с вами все в порядке, — окликнул меня конюх, пришедший увести экипаж.
Интересно, как же я выгляжу, если меня жалеет распоследний слуга? Скверно, это еще слабо сказано, а чувствую себя еще хуже.
— Любезный, не найдется ли у вас теплой воды. Я только что со Светящихся озер….
Договорить не удалось, конюх тут же жестом попросил молчать, запричитал о творящихся на тех землях бесчинствах, пожалел и повел за собой в конюшню. На это я и рассчитывала.
— Что-то у вас тут тихо, — завела разговор, умывая чумазое лицо.
— Да, у нас никого и не бывает.
На мой взгляд, ему было лет шестьдесят. Одет в старую рубаху, серые порты, седые волосы связаны в тугую косицу, откинуты за спину.
— Зачем, поместье, если в нем никто не живет? — заинтересовалась я.
— Да, живет, только редко, — отмахнулся он.
— А сейчас?
— Вон, хозяин приехал.
— А кроме него?
Конюх почесал за ухом. Я не уверена, что старик пожелает отвечать на столь провокационный вопрос, но он удивил меня:
— Да с месяц живет тут одна.
— Женщина-человек, — уточнила я.
— Да, вроде, — пожал он плечами, — Только, кто знает…. с виду женщина, а голос холодный, чужой. Призрачный. Слыхивала?
— Было дело, — кивнула, вытираясь сухим душистым полотенцем, — Значит с месяц, говоришь. А как выглядит?
— А, Гашар ее знает. Я ее разок и видел, в утро, когда приехала.
— В экипаже или на коне?
— Ни так, и не этак, на сером волке пожаловала.
Я удивленно вскинула бровь. Со школьной скамьи знаю: только чародеи, друиды да ведьмы способны договориться со зверем, чтобы тот вез их на загривке.
— Хоть что-нибудь помнишь?
— Да она укутана в накидку с головой была.
— А как догадался, что женщина?
— Манерная очень, изнеженная, идет задом кренделя выписывает, головку повернет так, аж дух захватывает.
— Хм, — задумчиво почесала кончик носа.
— Вы не такая. Я, когда вышел, вас, сперва, за паренька принял.
Позор моей женственности. Гхар и все дарны! Особенно один гхар, будь он неладен. Я смущенно пожала плечами. Что ж делать, сказывается общение исключительно с мужским коллективом и практически аскетический образ жизни. Да и не положено магике обходного патруля Столицы кренделя задом выписывать. Капитан за такое может пару нарядов вне очереди отписать. И будут прав. Это же не высшее общество. Гхар! И все равно обидно. Не женщина я что ли?!
— И что она? — подавив обиду, уточнила у него.
— Да уж месяц из поместья ни ногой, — фыркнул старик, — Ни на прогулку, ни по делам.
— А хозяин?
— Только чаще приезжать стал, — поморщился конюх.
— Откуда вы провизию берете? — вопрос не в тему, но он меня давно интересует, и как стражницу, и как женщину.
— Иногда хозяин привозит, иногда из-за границы обоз приходит.
— Постой, — удивилась я, — Это же запрещено!
— Так хозяин пограничникам каждый месяц по три золотых приплачивает, — хмыкнул конюх, и посмотрел на меня как на наивную дурочку.
— Это ж государственной изменой попахивает! — воскликнула я.
— Не попахивает, а воняет, — согласился старик, потирая заслезившийся глаз.
Я посмотрела на конюха в упор, тот сидел, как ни в чем не бывало. Что-то он разговорился. Не к добру.
