Оттерев с глаз кровь, я позволил себе облегченно вздохнуть.
Кажется, все...
– Назад, кому я сказал! – верещал в коридоре Мышонок.
... нет, не все.
Наскоро растерев кровь по лицу краем одеяла, я подобрал «громобои» и, не заряжая их (времени не было), шагнул в коридор. Как раз вовремя. Толпа постояльцев, возглавляемая здоровенным сыном хозяйки, снова невесть откуда доставшим свою аркебузу, напирала на пятящегося Мышонка, который жалко заслонялся от них пистолетами, время от времени вскрикивая: «Назад!».
– Добрых людей вздумали стрелять направо-налево! – увидев меня, перепачканного кровью с ног до головы, рявкнул детина и гневно потряс аркебузой. – Это вам не Ур! Мы люди простые, етить ваших благородных матушек! Мы за такое по-своему, по-деревенски наказываем!
Телохранитель купца, стоявший за его спиной, с мрачной решимостью поднял пистолет и провернул колесный замок. Глаза его прищурились, и лицо разом обрело хищное выражение.
– Остановитесь! – крикнул я, выставив вперед пистолеты и для пущей убедительности хрустнув взводимыми курками. Удерживать «громобои» на вытянутых руках было страшно тяжело, приходилось напрягать все мышиные силенки. Но толпа остановилась. Во мне явно угадывалось больше решимости пустить в ход оружие, чем во вчетверо более крупном Мышонке.
– Никакого убийства здесь не было! Мы обороняли свои жизни!
– Да что ты говоришь?! – осклабился детина, с которого разом слетел весь налет почтительности перед родовитым аристократом. Длинные ребристый ствол аркебузы уставился мне точнехонько в голову.
Ур, Блестящий и Проклятый, конечно, пакостный город, но если дело доходит (все-таки доходит!) до суда за тяжелые преступления, и дворяне, и простой люд в правах уравниваются. Палаты Правосудия, в стенах которых вершится справедливость, до сих пор оправдывали свое название. И явное убийство – не то преступление, которое может сойти с рук, будь ты хоть трижды барон!
– Влепи ему пулю меж глаз, сынок! – взвыла старуха-хозяйка. – Ишь чо удумал, у меня в заведении людей кончать! Будь я помоложе, взяла б кочергу, да засунула ее в...
– Успокойтесь все! – возвысив голос, крикнул я. – Человек, которого вы приютили, как мастера Троя из Китара, на самом деле вовсе не был тем, за кого себя выдавал. Под его личиной скрывалась адская тварь, прокравшаяся на постоялый двор за новой добычей! Войдите внутрь комнаты и убедитесь сами! Но прежде – опустите оружие! Мы сделаем тоже самое. Вот глядите...
Я аккуратно спустил курки и убрал пистолеты за пояс, а затем сделал знак повторить то же самое Мышонку. Тюфяк в могучем теле Сета Слотера торопливо обезопасил оба пистоля, спрятал их в подсумки и отступил за мою спину.
– Боги всемилостивые, что же вы с человеком сделали, изверги! – ахнула одна из девиц, испуганно заглядывая в забрызганную кровью комнату.
– Да уж! – буркнул детина, с трудом подавив позыв тошноты. – Так кроваво не всякий палач сработает.
– Ты-то почем знаешь? – ни к селу, ни к городу спросил телохранитель купца, с отвращением глядя на то, во что превратился мастер из Китара.
– Уж я знаю, в помощниках палача ходил!
– Смотрите сюда!
Я обошел тело Троя, аккуратно ступая меж кровавых луж, поднял его голову за волосы и стволом пистолета раздвинул помертвевшие губы.
– Видите?
– Мощи Гавриила! – выдохнул детина, заслоняясь аркебузой, словно мессианской иконой. – Это не человек. Упырь!
Я повернул голову так, чтобы содержимое рта существа, назвавшееся мастером Троем, стало видно всем присутствующим. Приглушенные проклятья и обрывки молитв зашелестели по губам людей. Еще бы! Заострившиеся резцы в пасти нелюдя сильно выдавались вперед, смыкаясь между собой наподобие щипцов или зубьев капкана так плотно, что казалось, между ними и лезвия ножа не вставишь. Такими ничего не стоило одним волчьим рывком разодрать человеку горло до самых позвонков! Из-за деформировавшихся и выдвинувшихся вперед челюстей, лицо твари теперь больше напоминало звериную морду. Впрочем, не сдохни она так быстро, волосяной покров тоже бы начал меняться, мягкий человеческий волос сменила бы грубая жесткая шерсть без всякого подшерстка, хорошо защищающая от холода и царапающихся веток да сучьев.
Я отпустил голову, и она тяжело стукнула об доски пола.
– Это не упырь. Всего лишь вурдалак низшего порядка, к тому же не успевший осуществить переход в свою истинную ипостась. С упырем пришлось бы возиться куда дольше, эти создания невероятно живучи. Да и не смог бы упырь маскироваться под человека.
– Вурдалак?
– Живой человек, причастившийся крови вампира, но не обращенный в неумершего. Видите, на шее нет следов. – пояснил я. – Тот, кто превратил его в нелюдя, не закончил свое дело.
– И что теперь с ним делать? – испуганно пролепетала одна из девиц. – Он не может... ожить?
– Едва ли. – пожал я плечами. – Но лучше бы отпилить голову, а тело разрубить и сжечь. Это всего надежнее.
– Откуда вы все знаете, милорд? – вежливо поинтересовался телохранитель.
Я, однако, обратил внимание, что курок пистолета с взвода он так и не снял.
Предусмотрительно.
– Что могу сказать, уважаемые? Вам повезло. Я и мой молчаливый коллега, скажем так, специализируемся на истреблении подобной нечисти. – подпустив в голос пафоса, заявил я, безбожно греша против действительности. – Собственно, сюда нас привела охота именно за этим созданием, уже успевшим отметится в предместьях Ура, Блистательного и Проклятого.
Мышонок издал невнятный звук, но, поймав мой короткий злой взгляд, счел за нужное энергично закивать, не открывая понапрасну рта. Телохранитель купца уважительно кивнул и убрал пистолет. Детина тоже, наконец, опустил свою громоздкую аркебузу.
– Теперь, когда тварь мертва, нам ничто не грозит, мы можем спокойно дожидаться рассвета.
– А... эта... – задумчиво протянул детина. – вопрос денег, сталбыть...
– Об оплате можете не беспокоиться. – быстро сказал я. – Мы уже получили награду от Магистрата Ура.
– Дык, может, тело не сжигать? Свезти его префекту, глядишь, и с него, что вымутить удастся? Ежели вам, милорды, эта падаль ни к чему, мы с матушкой. – (старуха закивала с неменьшим энтузиазмом, чем до того барон). – завсегда можем.
– Делайте с ним, что хотите. – я великодушно махнул рукой. – А мне бы сейчас хотелось выпить кружку вина, а затем получить чистую постель. Чис-ту-ю!
Когда все, наглядевшись на поверженное чудище, начали выбираться из комнаты, я подошел к Мышонку и подмигнул ему.
– Вот и все барон. Страшные моменты нашей Игры закончились...
– А как...
– Игра допускает только одно Чудовище. И если к рассвету мы живы – наша взяла. Это главное условие, при любой попытке нарушить которое, искусственная реальность просто прекратит свое существование, вернув нас обратно в Ур. Так что нам с вами осталось только дождаться восхода солнца. Причем, приятные моменты все еще не исключены! Что вы думаете об этих двух девицах? Немного чумазы, но если найти бадью и заставить хозяев нагреть несколько ведер воды...
