- Рады стараться! - ответил хриплый голос.
Напротив новоиспеченного правителя Шейкура сидели двое, размерами напоминавшие троллей, а обликом людей. В них было что-то демоническое. Их холодные, жесткие, нечеловеческие лица с выступающими костями были темными, сверкающие глаза - беловато-желтыми. Шлемы имели вид корон, длинные мундиры походили на военные. Дополняли их облик наколенники, нарукавники и длинные плащи. На ремнях слева и справа висели огромные длинные мечи и топоры, а на животе - сверкающие кинжалы. Аура этих существ была невыносимой даже для Руорима. Еда, которую он из вежливости им предложил, моментально вспыхнула, от нее остались одни головешки. Отхлебнув вина, Руорим понял, что оно превратилось в чистый яд, похожий на змеиный, пришлось быстро отставить его в сторону.
Кроме них, ни в Тронном зале, ни в соседних помещениях никого не осталось. Увидев Фиал Дарг, разбегались все, даже самые храбрые. Растения немедленно увядали, а юные существа, что люди, что животные, умирали, потому что из них были высосаны жизненные соки.
Руорим, который уже не раз имел дело с магами Альянса, впервые в жизни испытал настоящее потрясение. И самому себе признался, что смертельно боится принцев Тьмы, хотя до сих пор страх был ему неведом. Даже Раит Черный, аура которого убивала все находящееся в непосредственной близости от него, и тот не смог долго выдержать присутствие Фиал Дарг, хотя сам он, предположительно, не произвел на них ровно никакого впечатления.
Венец творения, по-другому их не назовешь. Как будто в них пребывал сам Царах: мрачная, бездонная пропасть. Казалось, даже солнце за окном внезапно потемнело и перестало посылать в комнату свои лучи.
Руорим задавал себе вопрос, почему они пошли на сделку с ним. Они ведь могли просто так забрать все: Шейкур, Фиару, Эо. Однажды им почти это удалось, и удержать их смогли только сами Стражи.
Они не сводили с него сверкающих глаз. Один из них заговорил хриплым, безжизненным, словно эхо, голосом:
«Мы знаем, какие вопросы ты себе задаешь, Руорим Шейкан. Но имей в виду, у нас есть свои причины заключить с тобой союз. Не спрашивай почему, ибо мы слуги ренегатов, их правая рука в этом мире, у нас есть важное задание, и мы должны его выполнить. Твое предложение пришлось нам весьма кстати, поэтому мы привели тебе твоего сына».
Руорим кивнул:
- Даже я не мог узнать вас под личиной Крэйга и Вольфура. Уже собирался было бить тревогу, но потом наконец сообразил. Я не спрашиваю, как давно вы находитесь здесь, пусть и не у меня в отряде.
Теперь заговорил второй Фиал Дарг. Ни тот ни другой не назвали своих имен.
«Мы все едины, - пояснили они. - У нас нет имен. Мы те, кто мы есть, Фиал Дарг».
«Мы не надеваем никакой личины. Если мы превращаемся в кого-то, то мы и есть те, чью внешность берем. Разницы нет. Никому не дано нас разоблачить, потому что никто не способен нас узнать».
- Благодарю, что вы приняли мое предложение, - продолжил Руорим. - И я сдержу слово: вы получите liber sinistrorum, чтобы разбудить своих братьев, как только битва за Шейкур подойдет к концу и я достигну своей цели.
Единственное ограничение, которое Нор наложил на Фиал Дарг, - это необходимость выполнять взятые на себя обязательства. Они бы легко отобрали у Горена книгу, но была заключена сделка, связавшая им руки. Серебряный Ткач, с благодарностью принявший дар Цараха, поставил им одно-единственное условие, прежде чем они были выпущены в мир. Иначе бы Фиал Дарг были полностью свободны и, обладая равными божественным силами, могли бы сместить даже ренегатов.
Так что они доставили Руориму Горена вместе с книгой и магическими предметами. Чтобы заполучить Гримуар, они готовы были выполнить и вторую часть соглашения.
Это являлось единственной гарантией, которая имелась у Руорима, и он был рад хотя бы этой малости. В нормальных условиях он бы ни за что не пошел на подобную сделку, а теперь, воочию увидев обоих Фиал Дарг, он, несмотря ни на что, глубоко сожалел о своем поступке. Этих исчадий не мог не бояться даже он. Раит, задумавший их разбудить, теперь казался ему безумцем. Как черный маг собирался подчинить себе всех принцев Тьмы? У них ведь не было причин сражаться на чьей бы то ни было стороне, кроме своей собственной.
Единственным, кто мог предложить крайне необходимую им вещь, оказался Руорим, вот почему они моментально откликнулись, как только он с помощью Ура и магии вступил с ними в контакт. Оставалось надеяться, что подобная удача не обернется для него окончательным поражением.
«Мы отправимся к войску Хокана Ашира, - сказал один из Фиал Дарг. - Если задержимся в этой крепости, то жизнь в ней просто погаснет. Нынешние поколения отвыкли от настоящей силы, такой как у нас. Мир стал мелким и слабым».
- Да, - только и сказал Руорим, предпочитая отмалчиваться.
Зато заговорил второй Фиал Дарг:
«Какое потрясающее было ощущение, когда мы проснулись. Нам придется изрядно потрудиться, чтобы снова довести розу до цветения».
Совершенно неподходящее сравнение, посчитал Руорим, потому что до цветения эти существа никакую розу не доведут. Их спутниками всегда будут смерть и запустение, а сами они - повелители Хаоса и разрушения. Он легко улыбнулся и на прощание вежливо, но не вставая с места, покивал головой. Это было полное право хозяина Шейкура, и он им воспользовался, не желая показывать, какое огромное впечатление они произвели.
Фиал Дарг поднялись и покинули Тронный зал, а ужас пополз вслед за ними, словно тень.
Руорим спросил себя, не слишком ли высокой оказалась цена.
«Да помогут нам Стражи и ренегаты, если вдруг однажды свободными окажутся все Фиал Дарг», - подумал он, и его заколотило.
Дверь снова открылась, и Горен попытался что-то сказать, но тут же закрыл рот. Все это время он просидел не двигаясь, разглядывая немертвых и железных. И необыкновенное серебристо-черное сверкающее существо, утыканное шипами. Эта громадина спокойно расхаживала вдоль войска.
Когда перед ним появился отец, он заговорил предельно сухо:
- Ты не спешил. Неужели Вейлин взяла тебя в оборот?
Руорим засмеялся.
- Видимо, это задело тебя больше, чем все остальное, - предположил он. - То, что Вейлин добровольно бросилась мне на шею.
- Добровольно, - мрачно заметил Горен. - Не смеши меня!
Отец провел по своим длинным усам.
- Признаюсь, сначала она сделала это, чтобы отомстить тебе, потому что не могла тебя заполучить. Удивлен? Неужели не знал? Она тебя любила, сынок. А теперь ее чувство переросло в ненависть.
