Ознакомительная версия.
– Что замолк? – с угрозой в голосе промолвил палач. – Продолжай.
И Хэсситай продолжил. Да как еще продолжил! Не будь Хэйтан скован, он вцепился бы себе в горло от ужаса, едва заслышав этот знакомый голос.
– … и все-таки с первым Посвящением не все ладно. Клан тщательно скрывает это, как свой самый большой секрет… так ведь нос на лице не спрячешь. Не сегодня-завтра об этом кто-нибудь да сведает.
Ах ты мразь! Не выдержал, сломался, заговорил… пересчитали тебе ребра умельцы своего дела разок-другой, и ты заговорил… заговорил о том страшном, о чем Хэйтан сам себе сказать не смеет…
– … раньше случалось, что кое-кто не выдерживал самого первого круга. – Голос Хэсситая звучал на удивление бесстрастно. – А на втором круге первого Посвящения осечек не бывало. Если кто-то сошел с первого круга – беда невелика: мускулы – дело наживное. А вот если кто-то не встретил своего боевого зверя, а попросту солгал, это пострашней будет.
Мразь! Чужак! Пришелец! Как ты смеешь говорить о том, что тайно мучит меня вот уже столько лет?! Размышлять о проблемах клана по праву могут только те, кому клан небезразличен. А что для тебя клан, раз ты с такой готовностью повествуешь его боль первому же встречному мучителю – знай только уши подставляй!
– … а страшнее всего даже не то, что они лгут, – все равно во время второго Посвящения все выяснится…
Какие еще таинства ты намерен упомянуть, приемыш? И зачем только я не удавил тебя в тот злополучный день, когда ты появился у нас впервые? Зачем отнял тебя у безымянных, зачем не позволил бить, зачем помешал забить тебя до смерти?
– …хуже всего то, что солгавших так много. С каждым годом все больше и больше. Теперь с первого круга первого Посвящения не сходит почитай что, ни один… зато на втором круге все больше тех, кто сам второго Посвящения не пройдет…
Нет, но как ты узнал? Как сведал? И как ты смеешь говорить об этом так спокойно? Как смеешь говорить прямо-таки моими собственными словами, словно любимый ученик, повторяющий за учителем урок новым безымянным, невольно копируя его манеру? Как ты посмел говорить заемными словами о чужой боли?
– Убедились? – Хасами вернул затычку на место, потом коснулся зеркала кончиком пальца, и изображение погасло. Опустевшее зеркало маслянисто лоснилось, словно глаз сытого чудовища.
– Ах ты мразь, – прошептал Хэйтан, не в силах глаз отвести от зеркала. – Ну погоди же. Клан тебе этого так не оставит.
– Клан, – усмехнулся маг одними кончиками губ. – Как видите, его величество отчего-то весьма заинтересован в секретах клана… этих или каких-либо иных… так стоит ли упорствовать? Вашему ученику разговорчивость уже ничем не поможет… он все равно что труп… а вот вы могли бы сохранить себе жизнь.
Он распахнул дверь, выглянул наружу и жестом подозвал замерших навытяжку возле входа стражников.
– Подумайте покуда у себя в камере. – Маг приподнял брови и помолчал немного. – Хотя… нет. Не в своей. В соседней. Чтобы лучше думалось.
* * *
Хэсситай ничего не понимал. Сначала его впихнули в камеру пыток, где за работой палачей наблюдал какой-то багроворожий толстяк, настырно повторяющий слово “поковырять” во всех возможных грамматических формах. Потом Хэсситая поспешно вызволили из лап палачей и препроводили в другую камеру – тоже не особо уютную, зато явно предназначенную только для него одного: еще и палача камера бы просто не вместила. Не успел он пересчитать, все ли зубы во рту целы, как ему принесли еду – но едва он принялся хлебать мутное варево, как за узником снова явились тюремщики, извлекли его из камеры и снова отдали допросных дел мастерам. На сей раз обрабатывали его недолго, причем скорей эффектно, нежели эффективно. Ему даже не было нужды прибегать к помощи того самого транса, который так славно выручил его во время первой обработки. Покуда он гадал, что бы все это значило, его подняли со скамьи, завязали ему глаза и сноровисто куда-то потащили. Не прошло и получаса, как изумление Хэсситая достигло всяких мыслимых пределов, ибо глаза ему завязали вовсе не за тем, чтобы скрыть от него тайны тюремных или дворцовых входов-выходов. Вовсе нет! Какими бы замысловатыми путями его ни водили, а Хэсситай был твердо убежден, что возвращается он к той самой допросной камере, из которой его так недавно вывели. Что за притча? Полно, да не ошибся ли он? Нет, не ошибся… и длина пройденного пути, и слабое дуновение из открытых там и сям дверей, и запахи, и именно такой, а не иной отзвук шагов – все подтверждает эту несомненную истину: сколько он ни петлял, а вернулся все к той же камере… зачем?
Зачем, зачем… к той же, да не в ту же. Хэсситая провели мимо пыточной камеры, втолкнули в соседнюю, приковали к стене крепко-накрепко – у Хэсситая мигом лопатки замерзли от соприкосновения со стеной – и только тут сдернули с глаз повязку.
Хэсситай огляделся по сторонам. Напротив матово поблескивало большое, во всю стену, темное зеркало. Возле зеркала на удобном сиденье, устеленном чистыми новыми циновками, обретался разодетый в парчу и паутинный шелк человек.
– Придворный маг Хасами, – коротко кивнул человек, небрежным жестом левой руки отпуская стражу.
Хэсситай насторожился. Будь он мастером-наставником, он бы не усомнился ни на минуту, не усмотрел никакого подвоха: мастер может отослать стражу, чтобы побеседовать с другим мастером наедине. Да что там может – попросту обязан. Тут и говорить не о чем… но Хэсситай не мастер, а придворный маг Хасами – не ученик. А стражу отослал… с чего бы ему оказывать Хэсситаю такую любезность? Беседовать с учеником наедине, как равный с равным… а Хэсситай не мастер, он всего лишь воин из клана Ночных Теней, пыточное мясо, расхожая фишка, которой жертвуют, чтобы выиграть партию… хорошо бы еще знать, что за партию намерен разыграть этот сухопарый маг с чопорно поджатыми губами…
– Не далее как вчера вечером я вызволил вас из рук королевских палачей, – произнес маг, любуясь своими ногтями. – Я думаю, вы успели уяснить себе, что король настроен весьма серьезно.
Так эта пьяная до изумления копченая рожа и есть король? Да, Хэсситай, плохи тогда твои дела.
– Ему что-то от вас нужно, а вы молчите, – укорил пленника маг. Хэсситай хотел было возразить, что он знать не знает, что королю от него понадобилось, а и знал бы, все равно не сказал… но маг заговорил снова.
– Король может получить эти сведения от кого-нибудь другого, – произнес маг скучающим голосом. – И не говорите мне, что это невозможно. Вас не заинтересовало, как и почему вы здесь очутились? А зря, молодой человек. Зря.
Намек, по мнению мага, тонкий до невидимости. Нашел, на что намекать. Будто Хэсситай и сам не знает, что его предали. Его и мастера Хэйтана. Будто он сам при этом не присутствовал.
Ознакомительная версия.
