— Это Максимилиан, — сообщила трубка. — Я купил себе телефон. Что там у тебя происходит?
— Собака со старухой говорит, что я украла у нее сумку! — перекрикивая всех, взвыла я.
— Где ты находишься?
— В кафе, возле подвесного моста.
Он что-то буркнул в сторону и пообещал:
— Буду через пять минут.
Я не стала ломать голову, как он собирается появиться здесь в указанный срок. Барон напрягся, дернул поводок и чуть не опрокинул меня на асфальт вместе со стулом. Я ухватилась за зонтик — благо, его основание было забетонировано, и истерически завизжала:
— Фу! Сейчас Макс придет, пусть он с ней разбирается!
Барон изобразил воспитанную собаку и послушно сел. Туз с Покером почему-то завыли. Бабка неожиданно осеклась и перестала материться. Собравшаяся вокруг толпа — еще бы, такой цирк! — начала оживленно переговариваться. Я, сгорая от стыда, уставилась на мост.
Из взвизгнувшего тормозами такси выскочил Максимилиан и побежал к нам, расталкивая прохожих.
— Расходимся, граждане! — властно приказал он, осмотрев толпу любопытствующих. — Все расходимся! Полиция, если хочет, может остаться.
Народ мигом улетучился, причем полиция покинула место происшествия в первых рядах.
— Барон! — посмотрел он на пса. — Уведи друзей гулять, пожалуйста. Мария Александровна, отпустите Барона. Братан, не держи собак. Они погуляют.
Игорь послушно убрал руки от ошейников Туза с Покером. Жанна смотрела на Максимилиана, как завороженная.
— Прошу вас, присаживайтесь, — предложил он бабке и подвинул свободный стул. Та недоверчиво поджала губы.
— Присаживайтесь, — повторил Максимилиан. — Я хочу услышать обвинения, которые вы высказали в адрес Марии Александровны.
Бабка плюхнулась на стул. Глаза у нее забегали.
— Сумку… — выдавила из себя она. — Украли.
— Говорите правду или я позову полицию, — пообещал он.
Кряхтя и охая, старуха призналась, что просто не ожидала увидеть у нас с Колокольчиковыми такое количество собак. Она привыкла высматривать определенные компании — прилично одетых людей средних лет, рядом с которыми крутятся породистые псы, закатывать скандал о собаке и сумке, получать деньги, затыкающие ей рот и удаляться. А тут из кустов дворняг-то набежало! И уже ясно, что денег не дадут — у всех руки собаками заняты, да отступать неловко. Привыкла, что хоть немного деньжат, но срубает.
— Ах, ты мразь старая! — побагровел Игорь.
— Забей, братан! — хлопнул его по плечу Максимилиан. — Бывает и хуже. Идите, мамаша. И смените рабочее место. Вам тут скоро морду набьют, несмотря на почтенный возраст.
Бабка шустро поковыляла по набережной. Следом семенил расстроенный Шарик.
— Отпразднуем победу? — встряхнувшись, спросил Колокольчиков.
— Брат, пойдем, я сначала за такси расплачусь, — предложил мой спаситель. — У меня там покупки на сиденье. Я по набережной ехал и вдруг чувствую — надо Марии Александровне срочно позвонить.
— Вы и есть загадочный брат из Казани? — отмерла Жанна.
Максимилиан поцеловал ей руку:
— Почему же загадочный?
Жанна зарделась и понесла какую-то чушь. Свистнув собак, мы вернулись к терпеливо ожидавшему такси. По пути все перезнакомились, забрали из машины одеяло, три комплекта постельного белья и пакет с упаковками носков и трусов. Игорь потащил всех в закусочную, расположенную за укромным плетнем. На столе появилась огромная сковорода яичницы. Максимилиан с Игорем дружно заработали вилками.
— Ты ж глянь на них! — неожиданно прыснула Жанна. — Похожи, как братья. Здоровые, наглые, чавкают. Даже морды набиты одинаково.
Действительно. У Максимилиана улетучились как властность, так и хорошие манеры. Он копировал поведение Игоря — немного пародийно, но это было заметно лишь при внимательном рассмотрении.
— Ты вообще по жизни кто? — спросил Игорь, отрываясь от яичницы. — Я — маклер.
— А я — брокер, — в тон ему ответил Максимилиан.
Оба заржали. Собаки, разлегшиеся вокруг стола, навострили уши. Барон посматривал на меня и улыбался. Похоже, он был счастлив — рисовался перед стаей своим знакомством с Максом и демонстрировал Максу свое главенствующее положение в стае.
— Одеяло, постельное белье, — заговорщически проговорила Жанна, когда Макс с Игорем отлучились по нужде, — Я понимаю, ты к нам в гости не пойдешь.
— Не знаю, — замялась я.
— Точно не пойдет, Жанна! — подмигнул подкравшийся Максимилиан. — У нас столько дел. Вчера в музей на экскурсию ходили. Сегодня… Не знаю, но куда-нибудь выберемся.
— Никуда не пойду! — твердо сказала я.
— Хорошо, — покладисто согласился Максимилиан. — Будем дома сидеть, чай пить.
Жанна расхохоталась. Я вскочила со стула. Барон подхватился, коротко гавкнул, прощаясь со стаей.
— До свидания! — процедила я Жанне и оторопевшему Игорю.
Максимилиан взял со стула пакеты, попрощался. Я быстро пошла вперед. Перебежала дорогу, рискуя попасть под машину, свернула в проулок.
— Мария Александровна! Куда вы мчитесь, как угорелая? Подумайте обо мне! Я же все время за вами что-то ношу — то ваше одеяло, то чучело. Мне тяжело!
— Вы! — возмущенно обернулась я. — Вы своим появлением с одеялом испортили мою репутацию в глазах знакомых!
— Вы не правы, — спокойно ответил он. — Своим появлением я вашу репутацию обелил. Подумайте сами, что бы рассказывала потом ваша приятельница, если бы не слышала чистосердечного признания бабки?
Я призадумалась. «Скорей всего Барон кинулся на этого Шарика, Машка не стала его отзывать, а бабка в суматохе потеряла сумку. Или кто-то сумку стырил, пока собаки дрались. Да знаешь, может, и Барон подобрал, и Машке принес, он же у нее дрессированный, не то, что наши дворняги…». То ли он украл, то ли у него украли…
— Вы заставили бабку признаться! — догадалась я. — Сама бы она в жизни не раскололась!
— Заставил, — улыбнулся он. — Мария Александровна, я же о вас забочусь. А вы убегать надумали, прятаться. Что бы вы делали у этих людей, скажите честно?
— Скучала, — вздохнула я.
— А со мной вам весело? — умильно спросил он, заглядывая мне в глаза.
— Весело, — рассмеялась я.
— Я рад, — важно сказал Максимилиан. — Чем бы мне еще вызвать ваше расположение? Скажите честно, и я сделаю все, что в моих силах!
Я поправила давившую на плечо сумку — кроме всяких мелочей в ней лежал килограммовый пакет корма для Барона, и предложила:
— Перестаньте придуриваться! Невозможно понять, какой вы на самом деле.
— Я? Я многогранный, — усмехнулся он, забрал у меня сумку и повесил к себе на плечо.
Дома нас ожидал неприятный сюрприз. Из распахнутого настежь подъезда ощутимо тянуло гарью. Наверху перекрикивались возбужденные голоса.
— Пожар! — выдохнула я. — Это Феликс, так я и знала!
Глава 11
Максимилиан побледнел. Мы, сталкиваясь друг с другом и наступая на Барона, понеслись по лестнице. Я с разбегу влетела в коридор, заполненный дымом. Наткнулась на полковника и заорала:
— Что? Где?
— Амалия кашу спалила, — сообщил он и двинулся на свежий воздух.
Я остановилась, прислушиваясь к витавшим в дыму голосам.
— Сколько можно? — надсаживалась Лиза. — Раз в неделю вы ставите кашу на плиту, идете смотреть телесериал и засыпаете. А мы задыхаемся!
— Нечего на маму орать! — вступила в скандал Розочка. — Сама никогда не готовишь, вот и не знаешь, что каша может пригореть!
— Нечего мне тыкать! Дорасти сначала, шалава!
— Ой-ой-ой! Двадцать пять лет в армии… Постыдилась бы афишировать, подстилка офицерская!
Сообразив, что идет разминка перед боем, я стала осторожно пробираться вперед. Надо открыть коридорное окно, чтобы вытянуло чад. Окно расположено рядом с моими дверями, и я смогу совместить общественное с личным — обеспечу доступ воздуха и попаду в свою комнату. Барон громко чихнул. Лиза от неожиданности посторонилась. Я проскользнула между разъяренными бабами и бросилась к окну. Разбухшая за зиму рама не хотела открываться. Я поднатужилась, дернула. Ох, как хорошо!
