Нет, спорил я с невидимым Линешентом. Есть то, что стократ ценнее. Чистоты крови и реликвий. Памяти и чего угодно.
Жизнь. Свобода. Возможность чувствовать себя счастливым. Цельным.
«Но ты же хотел привести её сюда, – ухмылялся Линешент в моем воображении – и упорно не желал уходить. – Разве не чтобы напомнить ей – вот твоё место? Не чтобы указать – насколько она выше всех, кто её окружает?»
Нет, – мотал я головой. Я хотел напомнить ей о другом. О доме, от которого она отказалась. О прошлом, от которого отвернулась. О части её самой, которую она зачем-то – выбросила и забыла.
«Олкест, воспитанник Драккантов, – щерился жутковатый призрак старика. – А не сам ли ты хочешь вернуться в это самое прошлое и в этот самый дом?»
Может быть – всё вместе, – молчал я, глядя, как впереди за высокой оградой воздвигается замок Драккантов – поросший мхом древний великан, выставивший над землёй исполинские плечи и голову.
Пройти по мрачноватому парку среди седых причудливых изваяний. Разжечь гигантские пасти каминов. Вернуться к чему-то незыблемому, чтобы – оттолкнуться от него как от опоры и принимать потом верные решения.
Мелони остановилась. Подняла ладонь с Печатью, повела головой… прислушиваясь? Принюхиваясь? Она что, использует Дар? Но ведь до замка осталась четверть мили, он уже виден, и…
– Подожди меня там, – Ткнула пальцем в сторону замка Драккантов. – Буду через пару-тройку часов. Дело.
И не взглянув на меня больше, устремилась на северо-запад – так, будто намеревалась обойти поместье слева.
Вот почему она так легко согласилась поехать. У неё здесь какие-то свои планы, и если судить по Печати – она ищет кого-то…
– Мелони? Ты куда? Какое дело? Арделл же сказала… да подожди же ты!
Рукав из моих пальцев она тут же вырвала, развернулась на пятках и ткнула меня пальцем в грудь.
– Тебе вода в уши попала? Дело. Моё. Не твоё. Ты под ногами будешь путаться. Так что давай в поместье. Скоро приду.
И ускорилась, и мне тоже пришлось прибавить шаг. Огибать шершавые, седые от мха стволы тополей и изо всех сил стараться не потерять её… опять.
– Арделл об этом не знает? Что ты ищешь? Мелони! – я сделал пару скачков и перегородил ей дорогу. – Я могу хотя бы узнать? Пожалуйста.
Наречённая закатила глаза и бросила сквозь зубы пару слов про гибрид морковки с репьём.
– Тут возле Белобочья керберы повадились нападать на местных. Выводок, скорее всего. Деревенские вызвали Мясника.
И что ей сказать на это? Что это разумно? Я был далёк от симпатии к господину Нэйшу, но ведь это же его работа, устранять опасных зверей.
– Но ведь если там людоеды…
– Да какие людоеды? – это она крикнула в голос. Подлетела ко мне, схватила за отвороты куртки, зашептала яростно: – Да у них тут наверняка логово и детёныши, а эти придурки из деревни или капканов наставили, или всю дичь перебили, или кого из мелкоты обидели. Там жертв-то среди людей пара-тройка. А Мясник, думаешь, будет разбираться? Он их до одного положит, если я не успею раньше!
– Успеешь рань…
Единый и его ангелы… она собирается опередить устранителя. Опередить! Найти кербера… керберов… или логово. Что потом? Наверняка усыпить, вызвать Фрезу.
– Мясник тут с ночи, но они с Пухлым завязнут в деревне. Пока всех опросят… да они о зверях не знают ни шнырка. И местности не знают, а я знаю, и где раньше жили керберы – знаю, а сейчас они точно ещё ближе к замку перебрались – тут вон следы и метки свежие на деревьях. Я найду быстрее, ясно?
– А как же Деймок? Наше задание и наш поиск в библиотеке? Мальчик же может умереть, если мы не…
– Так пойди и постарайся, чтоб не умер.
Мне захотелось тоже схватить её за отвороты куртки. Потрясти как следует, крикнуть в лицо: «А ты? Не хочешь сделать так, чтобы он не умер? Или что – жизни заслуживают только керберы-людоеды?!»
– Ты сама знаешь, что без тебя мне не пройти в библиотеку.
Так же, как в реликварий, ритуальный зал, приёмный зал, сокровищницу и все основные помещения. Я лишь воспитанник Драккантов – не один из Рода. Замок на «магической консервации» – и меня не пропустят внутрь.
– Значит, подожди, я ж сказала. Грызи нам дала весь день на разборки.
Почему-то грудь саднила так, будто Мелони меня всё-таки ударила.
Пропорола чем-то ржавым и тяжким – насквозь.
Она, видно, почувствовала вину или смущение, потому что сердито дёрнула головой, спрятала взгляд. Повторила упрямо:
– Всё, хватит мешаться. Хочешь – вызывай Грызи. Но я найду их быстрее, понятно?
Единый, хоть бы мальчику там не стало хуже. Но ты же знаешь – я всё равно не смог бы её бросить.
– Мы найдём.
– Да на кой чёрт мне там…
– Или можешь меня усыплять. Ты собралась мало того что спасать керберов, так спасать их от…
Две девятницы рядом с Рихардом Нэйшем вполне достаточно для выразительного молчания, за которым бездна эпитетов.
– …в общем, просто уже скажи, что мне делать.
Мелони бросила на меня хмурый и выразительный взгляд.
– Помимо «заткнуться и держаться с подветреной стороны», – уточнил я.
Наречённая коротко дернула ртом и пробормотала раздражённо:
– Не швырять в керберов ботинки, перешла на лёгкую рысцу – и вслед за ней я тоже отвернулся от поместья Драккантов, глотнул сырой осенний воздух и нырнул в тополиные хоромы.
Холодный воздух обдавал горящие щёки – здесь, в Крайтосе Северном, бывшей вотчине Ледяной Девы и Дарителя Огня, всё же было прохладнее, чем в Ирмелее. Листья похрустывали под ногами – серебро на золоте, утренняя изморозь… изо рта клубами рвался пар, и хорошо ещё, что приходилось бежать – потому что я не успевал замёрзнуть.
Мелони обозначила маршрут на ходу: «Сейчас к речке, потом в лес, пещеры помнишь?» Я помнил: в глубине соснового леса прятались гористые холмы, поросшие кустами и деревьями. И в детстве мы любили влезать на валуны и исследовать пещеры при свете факелов – воображая себя то спасителями животных, то пиратами-разведчиками (смотря во что играли). Но в моей памяти пещеры пустовали. Там можно было встретить разве что ежей да куниц.
– Дохлая магия, – это было второе, что сказала Мел. Ткнула пальцем в сторону поместья Драккантов. – Бестии такое любят. Часто селятся у старых родовых гнёзд. Особенно если они на магической сохранке и под куполом. Мясник это вряд ли знает.
Больше она не сказала ни слова до речки – серо-стальной, неширокой и неприветливой Морлы, на берегах которой, словно сторожевые леса стояли когда-то два дуба-близнеца.
Один и теперь стоял – только высох наполовину. Тело второго, разорванное в середине молнией, валялось у подножия его брата.
Здесь были следы. Сожжённые листья и взрытая почва. Клочки шерсти и засохшие капли крови.
Мел закружила, распутывая следы, и то что она видела, – ей очень не нравилось. Между бровей проступила складка, зубы стиснуты… показалось или нет, что она шепнула что-то… «ителла». Махнула – отойди прочь, Рыцарь Морковка, разобраться надо. Вновь закружилась по поляне, держа Печать наготове.
Коротко, резко выдохнула и обронила, пиная что-то в пожухшей траве:
– Уцеп.
Я подошёл. Вместе мы смотрели на магического паразита: мерзкую тварь размером с кулак здорового мужчины, закованную в блекло-розовый панцирь, вооруженную присосками, мощными челюстями, гибким хвостом с жалом…
Тварь была мертва. Раздувшаяся – наверное, пролежала здесь не один день.
– Я-то думал, они не живут на севере.
Мелони смотрела на мерзкую тварь со скорбью и как будто с предчувствием. Пошевелилась и бросила сипло:
– Около старых поместий, бывает, живут. Дохлая магия. Ладно, давай дальше в лес, к пещерам.
В лесу пропалин тоже было полно. Иногда я различал следы – то крупные, то мельче. Временами читал на серебристой коре сосен следы челюстей и когтей… А пару раз в стороне попадались поляны, по которым как будто кто-то катался – а может, на них кто-то боролся, как на той, возле реки. Мелони не обращала на них внимания.
