проникает глубже, достигая самых потаённых уголков его существа. Он осознавал, что это было испытание, и он должен был пройти его, чтобы стать тем, кем был предназначен.
Бесфамильный чувствовал, как его тело меняется: мышцы становятся крепче, кожа приобретает золотистый оттенок. Его глаза горели огнём, словно пламя. Он ощущал, как его разум становится яснее, а интуиция обостряется. Он осознавал, что теперь готов к любым испытаниям, которые могли бы встретиться на его пути.
Он открыл глаза и посмотрел на чародейку. Она улыбалась ему, и её глаза светились любовью и восхищением. Он понимал, что она тоже ощутила эту магию, эту связь между ними. Молча поднял руку и нежно коснулся её щеки. Она вновь закрыла глаза и прижалась к его ладони тут же напросившись на продолжение поцелуя.
Однако, чем больше он поглощал её жизнь, тем сильнее становилась его жажда. Карим ощущал, как сила струится по его венам, наполняя его безграничной мощью. Но что-то было не так. Его разум, теперь был окутан тенями сомнений и страха. Каждое новое поглощение усиливало его жажду, но также вызывало приступы невыносимой боли, словно его тело разрывалось изнутри. Он чувствовал, как его сущность меняется, становясь всё более чуждой и тёмной. Во снах он видел её лицо, искажённое ужасом, и слышал её крики, которые разрывали его сердце. Карим знал, что должен остановиться, но не мог. Его жажда была слишком сильна, и он не видел другого пути. В конце концов, он осознал, что его жажда поглотит не только её жизнь, но и его собственную душу.
Спустя ещё один затянувшийся миг, жизнь ещё более стремительно начала утекать из тела верховной чародейки. Её глаза закрылись, а дыхание стало поверхностным. Карим осознал, что он выпил слишком много. Но увы он больше не мог остановиться.
Когда чародейка окончательно угасла, Карим почувствовал, как сила покидает его. Он опустился на колени, ощущая пустоту внутри себя. Пепел от её тела упал с его губ, и он остался один в тишине собственных чертогов разума из которых он выжил владельца.
Пепел её тела медленно развеивался во тьме, словно невидимые руки бережно распределяли его по воздуху. Каждая частичка, казалось, знала своё место и исчезала, как только касалась самого низа незримых границ. В этом мраке, где свет никогда не проникал, её дух продолжал своё путешествие, оставляя за собой лишь лёгкую дымку воспоминаний.
Ветер, проносясь мимо, подхватывал пепел и уносил его вдаль, смешивая с другими частичками, создавая новые узоры в этой вечной ночи. Каждый раз, когда пепел касался земли, он оставлял едва заметный след, словно напоминая о том, что даже самые хрупкие существа могут оставить свой след в этом мире.
Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра и редкими звуками природы. Ничто не нарушало покоя этого места, и лишь иногда можно было услышать слабый шёпот, как будто сама природа разговаривала с душой, покинувшей этот мир.
Карим безмолвно застыл в своей позе, словно извиняясь за украденную жизнь, и тихо молвил в пустоту ночи.
— Не человек, не дух и вовсе не живой… — пепел жалостливо коснулся его глаз, которых так и не тронули слёзы или хоть толика эмоций.
Этот момент был словно застывшая вечность, где время остановилось, а чувства исчезли. В его глазах не было ни радости, ни грусти, ни даже тени сострадания. Они оставались пустыми и холодными, как лёд, неспособные отражать ни свет, ни тьму.
Пепел, как призрачное напоминание о прошлом, медленно кружился вокруг него, словно пытаясь пробудить в нём что-то живое. Но все его попытки были тщетны. Он был словно камень, лишённый души, лишённый жизни.
Его сердце было сковано цепями безразличия и апатии, и ни одно чувство не могло проникнуть сквозь этот ледяной панцирь. Он был как призрак, существующий в мире, где живые люди испытывали все радости и горести жизни.
Пепел, коснувшись его глаз, словно пытался передать ему всю боль и страдания, которые он когда-то испытывал и причинил. Но его глаза оставались безмолвными, неспособными почувствовать ни малейшего намёка на сочувствие.
Так он стоял, окружённый пеплом и пустотой, словно заключённый в клетку своих же собственных эмоций не давая им и шанса выбраться на волю. И никто не мог понять, что скрывается за этой холодной маской безразличия одинокого и никем не понятого демона.
Вернувшись в Нью-Йорк, Виктор с тревогой обнаружил, что город охвачен вторжением демонов. Тени нависали над мегаполисом, и улицы, обычно оживленные, теперь казались безлюдными и зловещими. Витрины магазинов были разбиты, на тротуарах валялись обрывки газет и мусор, словно город пережил бурю.
Крид прошел мимо разрушенного здания, некогда бывшего офисом неизвестной компании. Теперь оно напоминало остовы древних замков: стены были покрыты трещинами, а окна выбиты. В воздухе витал запах гари и серы, а вдалеке слышались крики и рев демонов.
Он заметил, что многие здания были охвачены огнем. Пламя поднималось высоко в небо, освещая город зловещим светом.
Город был охвачен хаосом. Демоны и твари всех мастей рыскали по улицам, разрушая все на своем пути. Они были огромных размеров, с рогами, клыками и когтями, а их глаза светились зловещим красным светом. Некоторые из них были одеты в доспехи, украшенные магическими символами, другие же были обнажены, но их кожа светилась, как раскаленный металл.
Виктор знал, что ему нужно действовать быстро и решительно. В интернете было множество статей и видео, но ни одно из них не давало четкого ответа на вопрос, как победить демонов.
Вскоре на его пути возник высокий демон, чья кожа была покрыта чешуёй. Его массивные плечи были напряжены, а глаза, сверкающие красным светом, внимательно осматривали окрестности. В руках он держал огромный меч, лезвие которого мерцало в магическом свете, словно жидкое серебро.
Демон стоял неподвижно, словно статуя, но его тело было напряжено, готовое к действию. Его чешуйчатая кожа переливалась на свету. Он стоял на краю улицы, его массивные ноги глубоко погрузились в асфальт. Вокруг него царила зловещая тишина, нарушаемая лишь лёгким шелестом листьев и далёким уханьем крылатого демона. В воздухе витал запах сырой земли и гниющих растений, смешанный с металлическим ароматом крови.
Демон медленно повернул голову, и его взгляд остановился на Викторе. Его глаза сузились, и на лице мелькнула тень улыбки, больше похожей на оскал. Он сделал шаг вперёд, и его меч с глухим звуком разрезал воздух. Крид замер, его сердце бешено колотилось в груди от хлынувшего адреналина. Он знал, что
