Но теперь, видя сцену, разыгравшуюся перед глазами, Ивоннель с удивлением обнаружила, что она не в состоянии почувствовать разочарование из-за неожиданной развязки.
На самом деле, она вздохнула с облегчением.
Несмотря на сильные чары Ивоннель, несмотря на безумие Абисса, терзавшее его сломанный разум, Дзирт не смог заставить себя сделать это.
Возможно, он любил что-то больше, чем собственную жизнь?
Возможно ли такое?
Только потом Ивоннель поняла, к своему крайнему изумлению, что если бы в то мгновение Дзирт убил Кэтти-бри, она не слишком желала бы бродягу в качестве чего-то большего, чем временного развлечения. Но теперь… Во всем этом было нечто более важное, чем любое желание, которое она могла испытывать к этому странному бродяге. Последствия безумия зашли слишком далеко, и уже не важно, что хочет или не хочет Дзирт. Но как?
Женщина не была уверена. Она копалась в своей памяти, перебирая казалось бы бесконечные воспоминания Матроны Матери Ивоннель Вечной, и не могла найти подходящего ответа на загадку, коей являлся Дзирт До’Урден.
Могущественная жрица Мензоберранзана помахала руками на изображение в чаше прорицаний, возвращая воде спокойствие и черноту.
Сложенными руками женщина оперлась на край чаши и закрыла глаза, падая все дальше в свои мысли и все глубже утопая в воспоминаниях, чтобы найти ответ. Хоть какой-то ответ. Любой ответ.
Но она знала лишь то, что чувствовала.
Долгое время спустя, жрица подняла голову, чтобы посмотреть в пустую воду. Она вытянула руку, чтобы коснуться поверхности, создавая рябь.
— Ты не убил её, — шепнула самой себе в пустой комнате смущенная, заинтригованная и взволнованная Ивоннель. — Ты изумительный еретик. Ты не убил её.
Реджис почувствовал облегчение. Замеченная им вспышка оказалась не мерцанием серебряной чешуи в лунном свете, но волшебным маяком, который Виггельфингерз поместил на дно небольшой шлюпки прежде, чем Вульфгар и Реджис налегли на весла.
Хафлинг все еще плавал в ста футах под водой, медленно стремясь к поверхности. Его мешок был полон устриц, и всплывая все выше, Реджис вынужден был постоянно напоминать себе о необходимости проявить терпение, чтобы тело должным образом привыкло к окружающей среде. Он не любил эти ночные погружения. В море Падающих Звезд водились крупные твари, с огромными зубами и немалыми аппетитами. Едва ли их сможет насытить крошечный хафлинг.
Тем не менее здравый смысл подсказывал ему, что слова рожденных у моря солдат Морадо Тополино были абсолютно верны, и в дневное время море оказалось бы значительно хуже, ибо их маленькую лодку легко можно было бы заметить издалека. В последнее время регион кишит пиратами, и даже в отсутствии заядлых грабителей, любой большой корабль, который заметил бы эту лодчонку, очевидно ставшую базой для ныряльщиков, мог посчитать её слишком легкой добычей, чтобы просто проплыть мимо. Реджис нырял за конкретным видом глубоководных устриц, моллюсками с тонкой раковиной, в которой можно было отыскать жемчуг, а в этом случае — определенный, почти идеальный сорт розового жемчуга, который так ценился заклинателями за отсутствие примесей, что делало драгоценность прекрасным ингредиентом для особо полезных двеомеров.
Розовый жемчуг и раньше был довольно редким, но в последние годы его поставки почти прекратились, не считая случайных находок обычных ныряльщиков Дельфантла, и то, лишь в случае, если отыскавший подобное сокровище умудрялся понять его ценность. Стоило Реджису вернуться в Морадо Тополино, Виггельфингерз потратил кучу времени на то, чтобы убедить Доннолу — этот парень с его родством с генази должен вернуться к своим водным обязанностям.
На самом деле Реджис не возражал. Его тревожили лишь опасности ночного ныряния. В воде он чувствовал себя свободным, даже несмотря на все еще свежие воспоминания о призраке Черной Души, который он пробудил к жизни именно в этих водах. Реджису нужно было лишь напомнить себе о том, что он помогал Донноле и Морадо Тополино, и он охотно вернулся на глубину.
Хафлинг вынырнул прямо у лодки и крикнул Вульфгару, который почти мгновенно появился у борта, чтобы тот вытащил его.
— Что там? — прошептал Реджис, протягивая свою сумку с устрицами.
Вульфгар забрал добычу, а потом протянул руку другу и легко поднял в лодку. Сам варвар остался рядом с хафлингом, указывая на правый борт.
— Пираты? — спросил Реджис, отметив один единственный фонарь, и, что взволновало его куда сильнее, отсутствие огней, освещающих дорогу, на каком-то судне, скользившем в открытых водах не слишком далеко. Силуэт обрисовал небольшую шлюпку. Реджис кивнул, хотя не мог быть точно уверен в своих догадках. Не с такого расстояния, не ночью. Но он видел подобные суда прежде. Они были предназначены для быстрого и ловкого лавирования, позволяя подплыть как можно ближе на мелководье у скалистых берегов.
— Нырнем во тьму, если нет, — ответил Вульфгар. — Может быть торговец возвращается позже, чем ожидал, и как и мы — боится пиратов. Или это плывет с охоты патруль Дельфантла.
На последнее предположение Реджис покачал головой. Любой патруль Дельфантла — это отлично вооруженный корабль, с несколькими магами на борту. Его фонари будут гореть ярко, и они предложат помощь тем, кого застанут вдали от берега, а также отгонят снующих пиратов.
Долгое время Реджис глядел на далекий фонарь, а затем перевел взгляд вверх, на звезды, чтобы прикинуть его направление.
— Он пройдет рядом, — прошептал хафлинг.
Вульфгар кивнул.
— Мы можем уплыть достаточно тихо и далеко, прежде, чем они увидят нас.
Реджис заметил, что большой человек даже не пытается начать грести.
— Если, конечно… — начал Вульфгар, и в лунном свете Реджис различил, как на лице друга появляется широкая ухмылка. — Если мы, конечно сами не желаем быть пойманными.
Доннола перевела взгляд на часы, висевшие в гостинной Морада Тополино, и поморщилась. Второй присутствовавший в комнате хафлинг не заметил её гримасы.
— Они плавают у рифа, далеко отсюда, — напомнил ей Виггельфингерз. — Скорее всего, их не стоит ждать до рассвета.
Доннола повернулась и глянула на собеседника.
— Ты будешь вести себя так каждый раз, когда Паук уходит? — спросил маг. — Он знает этот берег.
— Он уехал отсюда годы назад!
