Первой мыслью начальника охраны было истерическое: «Какой кретин притащил в такое место детей?!!» В следующий момент он рассмотрел висящую на плече у девушки красивую кожаную сумку, в каких его шеф обожал выдавать гонорары своим гладиаторам, и все встало на свои места. Теперь было понятно и требование Ливитского поработать шофером, и то, что в таком заведении, как это, оказались дети. Сергей хмуро посмотрел на бледного до синевы подростка и распахнул дверцу салона.
– Садитесь, я отвезу вас куда скажете.– И до глубины души удивился, увидев, как на лице гладиатора промелькнуло облегчение.
Девушка осторожно устроила в салоне детей и, обойдя машину, села на переднее сиденье, положив сумку с гонораром на колени и прикрыв глаза.
Эстоков пожал плечами и сел за руль. Поведение девушки вполне можно было понять: как-никак в пятнадцать лет такие испытания бесследно не проходят. Хотя ее изобретательность подошла бы скорее какому-нибудь опытному мошеннику, чем обычной школьнице: предусмотрительно нарисованные перед боем татуировки сильно способствовали тому, что после того, как она их смыла, ни один человек не сможет с уверенностью сказать, что эта девочка-подросток и Жрица одно и то же лицо. Сергей завел мотор и помигал фарами, чтобы сторож открыл ворота. Машина плавно тронулась с места, и начальник охраны, не отрывая глаз от дороги, сухо поинтересовался:
– Куда вас отвезти?
Ответ заставил его удивленно обернуться к своей пассажирке и немедленно пересмотреть свое мнение о ней.
– Отвезите нас в какую-нибудь недорогую гостиницу.– Девушка поймала его взгляд и устало произнесла: – Я вынуждена буду просить вас снять нам номер, так как сама еще несовершеннолетняя.
Сергей внезапно осознал ситуацию так, словно ему рассказали о том, что произошло, прямым текстом, с пояснениями. У Жрицы на руках двое маленьких детей, и совершенно некуда пойти, естественно, когда ей предложили заработать деньги на боях без правил, она согласилась не задумываясь, да и кто бы на ее месте поступил иначе? Ее соблазнили самым простым – возможностью обеспечить девочек, находящихся на ее попечении, крышей над головой и едой. Но, даже получив деньги, она не в состоянии самостоятельно найти им ночлег, потому что в тех гостиницах, где не глядя сдадут номер пятнадцатилетней девчонке без паспорта, с двумя маленькими детьми на руках, небезопасно находиться даже взрослым, хорошо подготовленным мужикам, и она это прекрасно понимает, а в другие ее просто не пустят, а то еще и в милицию сообщат.
Решение он принял быстро. В любой гостинице девушка окажется в опасности хотя бы потому, что привлечет излишнее внимание, а значит, самым идеальным вариантом будет...
– Я лучше отвезу вас к себе домой.– Эстоков наблюдал за пассажиркой краем глаза, преступно не следя за дорогой, и только поэтому заметил, как от изумления слегка расширились ее глаза, но она почти мгновенно справилась с собой и подозрительно поинтересовалась:
– Зачем вам это?
– Затем, что у меня дочка их возраста, а сын едва ли на год младше тебя. И я не хочу брать грех на душу, оставляя тебя в гостинице, где неизвестно кто может узнать, что ты сегодня получила немалую сумму денег, да и просто счесть тебя и детей легкой добычей. Может быть, ты и отобьешься, но тогда разбирательства с милицией тебе не избежать.
– Понимаю, спасибо.– Девушка устало опустила глаза и глухо добавила: – Меня зовут Снежана.
– А меня Сергей Андреевич, можешь называть меня Сергеем. Переночуешь у меня дома, а затем уже решим, куда тебя пристроить. Ты ведь собираешься и дальше выходить на арену?
– Да.– Снежана отвернулась к окну и, казалось, утратила интерес к разговору, и поэтому для Эстокова стало неожиданностью, когда девушка, цинично усмехнувшись, заявила: – Подозреваю, что это единственный способ остаться в живых и не подвергать девочек опасности. И если для этого требуется отправить на тот свет несколько отморозков, наслаждающихся чужой смертью, я это сделаю не задумываясь.
– Понимаю.
Сергей действительно понимал это дикое, почти звериное желание защитить детей. Он сам пошел на многое ради этого и невольно испытывал уважение к этой хрупкой девочке, отчаянно сражающейся за благополучие своих подопечных. Ведь для нее эта борьба была в тысячи раз труднее, чем для него, и все-таки она не сдавалась, упорно идя к намеченной цели.
Снежана закрыла глаза и почувствовала, как напряжение последних часов наконец-то отпускает ее, позволяя расслабиться. Она давно уже не верила людям и тем более не верила в бескорыстную помощь, но сейчас девушка была уверена, что ей посчастливилось столкнуться именно с этим редким для человеческого общества явлением. Ее великолепно научили разбираться в людях и в их скрытых желаниях, жрица всегда должна понимать, чего хотят окружающие и чем это может обернуться для нее самой. Пусть понимать человеческую психологию у нее получалось куда хуже, чем у ее наставниц, но чистое, откровенное желание помочь попавшим в беду детям она не могла спутать ни с чем другим и теперь благодарила богов, судьбу и всех, кто там еще заведует удачей в этом мире, за свое просто невероятное везение. В месте, где собирались настоящие отбросы общества, пусть и имеющие деньги, что давало им возможность скрыть свое истинное лицо от окружающих, она встретила воина, для которого честь и верность не пустой звук.
Жрица привычно анализировала все произошедшее с ней за последние часы и не могла отделаться от мысли, что кто-то из небожителей наверняка сменил гнев на милость и решил компенсировать ей все произошедшие с ней неприятности поистине фантастической удачей, на которую она даже не осмеливалась рассчитывать. Снежане удалось найти работу, и пусть большинство нормальных людей посчитали бы ее новый род деятельности не чем иным, как жестоким преступлением, для нее это был шанс уберечь девочек и обеспечить им приемлемую жизнь. Девушка горько усмехнулась, стараясь не замечать разлитую по всему телу боль – сейчас она не рисковала отделить душу, боясь отпугнуть неожиданного помощника своим необычным поведением и дать ему повод заподозрить у нее психическое расстройство или что-нибудь похуже,– и, чтобы отвлечься, погрузилась в воспоминания.
События развивались так, как она и предвидела. Их привезли в клуб и тут же под благовидным предлогом увели детей в комнату отдыха, а ее отправили в раздевалку готовиться к бою. Снежана не сопротивлялась, прекрасно понимая, зачем это делается, и не обольщаясь по поводу того, что с ними сотворят, если она станет излишне строптивой, ну или попробуют сотворить, тут уж как повезет, но в любом случае детям такие переживания ни к чему, им и так уже досталось. Она позволила отвести себя в раздевалку и подобрать более или менее эффектный костюм для боя. Единственное, что она сделала по своему усмотрению, это татуировки. Гладиаторы у Ливитского сражались без масок, видимо, для того, чтобы лучше удавался компромат на них, но насчет татуировок запретов не было, и распорядитель вынужден был смириться, обнаружив девушку, раскрашенную на совершенно варварский манер, о чем он не уставал ей повторять.
