Кинжал словно оценил мою готовность поддержать его. Засветился белым, засиял в ночи, как звезда, указывающая путь, и с яростью берсерка набросился на такое же, только чёрное, сияние.
Магии сплелись. Рука дрожала и дёргалась, будто кто-то пытался вырвать у меня оружие. Хищные чёрные жгуты оплели сияющее лезвие, потянулись рукояти и моим пальцам… На мгновение шелохнувшийся капюшон противника отвлёк меня мелькнувшим видением — на тёмной, матовой коже, горящие алым глаза и оскаленные в торжествующей ухмылке клыки в обрамлении черных губ, — и эта ошибка оказалась роковой.
Руку обожгло, словно кислотой, когда жгуты Смерти впились в запястье. Мой кинжал уже не сиял — быстро мерк, из последних сил разбрасывая вокруг себя искры в попытке разорвать хищные путы.
По телу побежали ледяные мурашки, меня бросало то в жар, то в холод. Рука онемела уже по плечо, мысли замедлились, и магическая дуэль внезапно потеряла своё значение. Всё, что оказалось важным — это странное спокойствие внутри, и лёгкая песня на полузнакомом языке, так и просившаяся наружу:
Над обугленным рвом
Между ночью и днём
Переброшены сходни.
Если б я был пророк,
Я сказал бы вам:
Будьте свободны!
Хуже Адовых Врат
Называть свои цепи наградой —
В этом страх виноват,
Но не стоит бояться, не надо.
Этот мир состоит из любви
Между Небом и Твердью.
Этот мир состоит из любви
Между Жизнью и Смертью.
Пей вино ветров
В мареве лугов
И слушай сердца зов —
Пока ещё не поздно…[2]
Меня вынесло в реальный мир словно на гребне огромной волны, обрывая все неприятные чувства и даря ощущение немыслимой мощи. Кинжал в руке полыхал так, что глазам было больно даже сквозь закрытые веки. Напротив раздался болезненный возглас — похоже, для тёмного это было ещё неприятнее. Лёгкость в теле дала понять, что я свободна, — и прежде, чем поняла, что делаю, я ударила доступной мне мощью по разлитой вокруг Смерти.
Мир взорвался бурлящими потоками Сил и опал, невесомым пеплом укрывая траву. Глаза открылись сами, с неверием всматриваясь в сюрреалистический пейзаж, совсем недавно бывший обычным полем. Прежде, чем сияние кинжала потухло, я ещё успела увидеть упавшую на землю фигуру в глухом плаще.
И рухнула сама, едва темнота воцарилась перед глазами.
Проснулась (или очнулась?) я под стремительно приближающийся топот копыт. Не Тумана, если только он, конечно, не размножился почкованием, превратившись в целый табун.
Голова гудела, как колокол, и была на редкость пустой и умиротворённой. Тело двигаться не хотело категорически, но я всё же уговорила его собрать конечности в кучку и сесть, приготовившись к встрече гостей. Ночное зрение показало светящееся пятно десятка лошадиных силуэтов, ещё довольно далеко, в полукилометре, а внутреннее — что сидят на этих чудо-конях эльфы Жизни. Союзники, то бишь.
На чём голова посчитала свою задачу выполненной и отключилась обратно.
Чем, видимо, изрядно напугала Раэна, подлетевшего ко мне одним из первых и тут начавшего изучать мою тушку на предмет опасных повреждений. Пришлось опять просыпаться.
— Да в порядке я… — проворчала, вывернувшись из его цепких рук, и свернулась калачиком на неизвестно откуда взявшемся плаще. — …буду. Когда высплюсь… Спокойной ночи.
На этот раз мне всё же удалось уснуть до утра.
Проснулась я, по появившейся в последние дни привычке, с первыми лучами солнца. Едва выглянувшее из-за горизонта светило выглядело радостно и бодро, что ни капли не добавило мне хорошего настроения. Впрочем, настроение настроением, а ехать надо. К тому же до Леса осталось всего ничего.
Интересно, а если б я вчера не стала останавливаться, напал бы на меня маг Смерти или не рискнул? Или вообще не пересёкся бы со мной?
Внезапно вспомнив всё произошедшее, я подскочила, как на пружине. Судорожные дёрганья в попытке бежать во все стороны сразу и столь же нервно мечущийся взгляд только добавили каши в голове. Тпру, стоп! Стоять, я сказала!
На секунду закрыв глаза, я приказала себе успокоиться. Если б меня кто-то хотел убить, уже б давно это сделал. Значит, всё в порядке, осталось только выяснить подробности. Например, у Раэна, появившегося ночью с отрядом — если мне это, конечно, не пригрезилось. Вот с этого и начнём…
Не пригрезилось. Но неизвестно, что хуже, — осознала я всего через ход, заново осмотрев окрестности. Вчерашнее более-менее нормальное поле (ну, со скидкой на разноцветную траву и бурые пятна) теперь разнообразилось кругами чёрной иссушенной земли и ветками от поломанных кустов, и всё это великолепие было перерыто воронками вывороченной будто взрывами почвы, диаметром от полуметра до двух. Ах да, и ещё припорошено сверху слоем тёмной пыли и неравномерно взрыто копытами игривых лошадей, небольшой табун коих виднелся на соседнем холме. Не иначе, нашли более приличное место, чтобы попастись.
Для полноты контраста вокруг моего спального места красовалось что-то вроде небольшого верёвочного ограждения на воткнутых в землю цветных колышках, а чуть дальше виднелось второе — диаметром метров пятьдесят, стоящее на полноценных столбиках и свитое из цветной верёвки. По внешнему периметру ограды стояли статуями остроухие воины в золотых плащах и шлемах, повернувшись к моей особе задним местом, а ещё дальше мерили шагами взрытую землю посты обычных с виду эльфов. И довершали картину два небольших шатра в стороне, рядом с которыми развели костёр и теперь, похоже, активно кашеварили.
Открыв рот, чтоб кого-нибудь окликнуть, я внезапно обнаружила полное отсутствие на языке цензурных слов. Захлопнула челюсть от греха подальше и пошла знакомиться лично.
Не придумав, что лучше — перешагнуть через ограждение или снять его, я осторожно коснулась верёвки рукой. И подпрыгнула — по полю прокатился беззвучный вой, давя на психику не хуже ультразвука.
Эльфы обернулись все. Окатили внимательными взглядами меня и окрестности и так же дружно отвернулись обратно, выискивая источник опасности.
Что-то мне нехорошо. Прямо даже скажем, дурно от такого количества внимания. Хочется куда-нибудь испариться и поскорее…
Помешал Вильварэн, выкатившийся из одного из шатров. В спешке, видимо, и.о. Главы Совета накинул на себя лишь простого покроя штаны и рубашку, и его вид — босой, растрёпанный, едва одетый, но уже во всеоружии — внезапно примирил меня с этим дурдомом. В конце концов, эльфы так стараются ради нашей же общей безопасности.
