– То есть, – спросил Дэвид, – получается, чем меньше, тем лучше?
– Нет. Все не так просто. Сам дядюшка, например, был посвященным девяти или десяти стихий… Все дело в личной энергии. Если она невелика, не стоит жадничать и пытаться получить все, немедленно и сразу. Может выйти боком. Это так же, как и с физическими упражнениями. Представь себе, что будет, если, руководствуясь желанием побыстрее накачаться, ты сразу начнешь с непомерных нагрузок, а чтобы выдержать их, будешь принимать допинг?.. По этой же причине, кстати, я пока научил тебя только десяти Формам, а не всем, что я знаю.
– А… так, ради любопытства – у тебя-то их сколько?
– Я не считал, – пожал плечами Лэйкил. – Думаю, около семидесяти.
– Ну, – Дэвид усмехнулся, – еще каких-нибудь семь лет учебы…
Но хозяин замка покачал головой.
– Сомневаюсь. Пойми, дело не в том, что я, такой жадный человек, не хочу тебя учить. Но, если продолжать сравнение с физическими упражнениями, то помимо правильной системы тренировок существуют еще и объективные причины, способные препятствовать тому, чтобы из среднего, ничем не примечательного человека получился мастер самого высокого класса. Например, такие причины, как телосложение и возраст. Конечно, гэемон, энергетическое поле – это вещь, куда более гибкая, чем тело, но и она имеет свои ограничения. Да, многое зависит от тебя самого, от того, как и на что настроено твое сознание, однако и природный потенциал Дара – это не то, что можно сбросить со счета… Впрочем, не слушай меня. Колдовской Дар, он как дерево: растет, пока живет. Так что осваивай азы, а время само покажет, где твой потолок. И есть ли он вообще.
…После того как Дэвид более-менее освоился со своим десятком, Лэйкил научил его, как можно сохранять уже готовые конструкции, оставляя их «на потом», чтобы впоследствии в любой момент можно было воспользоваться ими, не тратя время на повторное составление. И тут опять все упиралось в проблему личной силы. Если Лэйкил мог подвесить «на потом» двадцать – двадцать пять готовых конструкций, то Дэвида пока хватало только на четыре. Впрочем, Лэйкил утешил его тем, что еще год назад землянин не был бы способен даже и на такой подвиг.
Примерно в это же время Дэвид провел свой первый эксперимент в рамках классической магии – попытался превратить два принесенных из леса булыжника в золотые слитки. В результате его эксперимента половина лаборатории взлетела на воздух, и если бы не оперативные действия противопожарной системы Тинуэта, неизвестно, чем бы все это закончилось. По поводу лаборатории Лэйкил ничего не сказал, а Лайла только вздохнула:
– Папа бы расстроился…
На чем инцидент и был исчерпан. Малость обгоревшую физиономию Дэвида привели в божеский вид за считанные минуты.
Прошла зима. Зима на юге Нимриана мягкая, снежок выпадает небольшими порциями, но регулярно, и именно такой консистенции, каковая идеально подходит для того, чтобы лепить снежки и строить снежные крепости. Через полтора месяца снег сошел, и леса с лугами зазеленели вновь.
Дэвид жил в Нимриане уже почти год. За это время он навидался всяких чудес. Чудеса происходили тут постоянно, но вторгались в обыденную жизнь как-то очень ненавязчиво и шокировать могли разве что только постороннего наблюдателя. Двенадцатилетняя девочка, летающая вокруг донжона на доске для серфинга, или молодой граф, беседующий у любимого ручья с только что вылезшей оттуда ундиной, – все это было здесь в порядке вещей.
Но не все чудеса были столь безобидными. По весне замок посетила делегация крестьян. Они пришли утром, и потому господина графа не застали. Он по-прежнему регулярно производил раскопки в архивах Академии. Когда он явился в замок в середине дня, Дэвид сказал:
– Тут тебя люди дожидаются.
– Что за люди?
– Местные какие-то мужики. Говорят, что…
– А, крестьяне… – Лэйкил сразу потерял интерес к разговору. Махнул рукой – мол, выкинь из головы эту ерунду. И пошел обедать.
Ближе к ужину стало ясно, что мужички так и будут толпиться у ворот, пока их не впустят и не выслушают. Впрочем, и вспомнил-то граф о них только потому, что Лайла, выходя на балкон с доской для серфинга, сунула голову обратно в комнату и заявила:
– А они все стоят, – и шмыгнула снова на балкон.
Лэйкил вздохнул.
– Тинуэт, – позвал он.
– Да, Лорд Лэйкил, – раздался со всех сторон бесстрастный голос.
– Организуй нам привратника.
Воздух посреди гостиной задрожал, сгустился и приобрел очертания человекоподобной фигуры. Фигура была облачена в доспехи, оставлявшие, впрочем, открытой голову, и вооружена мечом и кнутом. Гладкая физиономия, уложенные на пробор волосы. Появившееся существо вполне могло бы сойти за человека, если бы только тело, вместе с доспехами и оружием, не было прозрачным настолько, что через него, хотя и смутно, можно было увидеть противоположную стену.
Дэвид не удивился. Он уже видел несколько раз таких существ и знал, что это такое. Это были незримые стражи Тинуэта, пребывавшие в «упакованном» состоянии в гэемоне замка до тех пор, пока не возникала необходимость в их услугах. Как, например, сейчас.
– Там, за воротами, толпятся какие-то люди, – сказал демону Лэйкил, – встреть и проводи их сюда. И проследи, чтобы все они вытерли ноги.
Демон поклонился и растаял в воздухе.
Через пару минут, ведомые прозрачной фигурой, в гостиную пробрались крестьяне. Они сгрудились у дверей, озираясь по сторонам, мяли в руках шапки и бестолково выталкивали вперед то одного, то другого ходока.
Лэйкил, попивая вино, разглядывал их, впрочем, без особого интереса.
Прошла, наверное, минута. Крестьяне жались и молчали.
– Ну, – сказал, наконец, граф. – Чего надо?
– Это… – Один из мужичков от волнения надел шапку, но тут же, густо покраснев, судорожно стянул ее обратно. – Господин граф… ваша светлость, значит… Извините, значит, что побеспокоили мы вас…
– Короче.
– Беда у нас, – хрипло сказал другой мужичок.
– Да-а? – протянул Лэйкил. – Беда… Ну беда. А мне-то что за дело?
– Так это… – взволнованно заговорил первый. – Необычная это беда, ваша светлость. Это такая беда, – он развел руки, показывая, какая огромная это беда, – что уж без вас мы и не знаем, как быть-то.
– По колдовской это части, – доверительно сообщил второй.
Лэйкил поставил бокал на стол и сцепил руки на пряжке пояса.
– Друзья мои, – сказал он негромко, – кажется, вы принимаете меня за кого-то другого. Я что, знахарь? Деревенский ведун? Или, может быть, вы считаете меня наемным магом, зарабатывающим себе на кусок хлеба снятием порчи и заключением договоров с водяными?.. А?
