Пока хозяин суетился, подавая на стол, послышался скрип распахнувшейся двери, и в дом вошла нежно-голубая единорожка. Понифаций ее сразу узнал, именно эту пони изображала статуэтка, что так трепетно хранила у себя Дитзи. Однако, дерево не способно было передать ту грацию, с которой колыхалась ее шикарная длинная грива ярко алого цвета, подобно водопаду пламени.
— У нас гости? — удивилась единорожка. — Доброго дня, мистер!
— Это мистер Понифаций из Кантерлота. Он — друг Карви. А это — моя жена Акрилика, — представил их друг другу Чисель.
— Приятно познакомиться, присаживайтесь, пожалуйста, — разволновалась Акрилика, выдвигая из-под стола самую толстую подушку.
Сразу набрасываться на гостя с расспросами было неприлично, но в глазах хозяев читался острейший интерес и нетерпение. Перебросившись парой фраз о погоде, Фаций неторопливо съел порцию сена, подавив желание попросить добавки, отставил тарелку и приступил к рассказу. Согласно официальной версии, прочитанной Понифацием в письме принцессы над камином, Карви погиб, спасая королевский замок от взрыва на складе пиротехники. Впрочем, он на самом деле спас замок от взрыва, телепортировавшись с бомбой высоко в небо, так что рыжий пони почти не отступил от истины, описывая последние минуты жизни и яркую вспышку над городом, поглотившую сына Вудов.
Одним из талантов Фация было чувствовать настрой собеседника, благодаря чему он легко сходился с другими пони. В данный момент он все сильнее убеждался, что Вуды действительно не знают, что Карви выжил. Он заподозрил это сразу, как увидел картину — у таких любящих родителей не поднялись бы копыта заключить портрет сына в черную рамку, зная, что он живой.
Акрилика расплакалась, а Чисель, шмыгая носом, разлил по бокалам виски. «Ну, мягкой травы в долине снов!» — поднял он тост. Это был последний и самый верный знак, поднимать такой тост за живого было бы просто святотатством. Внутренне содрогнувшись, Понифаций мысленно вознес молитву Селестии, прося прощения, и выпил.
— Когда он поехал в Кантерлот, мы так надеялись, что он познакомится с хорошей кобылкой, — заговорила голубая единорожка. — Я уже стала мечтать о внуках... но не суждено, значит...
— Почему это? — удивился Фаций. — А Динки?
— Динки? — удивилась Акрилика. — Кто это?
— Ну, у Карви же была невеста, и у них дочка родилась, — пояснил он.
— Невеста? У Карви?! Дочка?! У нас есть внучка?! — единорожка вскочила из-за стола и взволнованно зашагала по комнате. — У нас есть внучка!!! Где? В Кантерлоте?
— Они сейчас в Понивиле живут.
— А невеста... как ее зовут?
— Дитзи Ду. Дайте, щас адресок запишу, — рыжий пони накарябал записку на торопливо принесенном листочке.
— Почему же она нам не написала?
— Кажись, она писала в Хуффингтон, — вспомнил он. — Небось, там письмо и застряло.
— Чисель, собирайся! Мы едем в Понивиль! — объявила Акрилика.
— Дорогая, неприлично так приезжать без предупреждения, как снег на голову, — попытался успокоить ее муж. — Давай сперва письмо напишем?
— В навоз приличия! Я хочу видеть свою внучку!!!
— Поезд будет только вечером, — напомнил Фаций.
— Ах, простите, я так разволновалась, — спохватилась голубая пони. — Мы Вам очень благодарны за эту новость!
— Да я натурально все понимаю, — покивал он. — Мне все равно уже по делам пора.
Раскланявшись с хозяевами, Фаций оставил их за суетливыми сборами и пошел в сторону станции. «Раз Вуды не в курсе, что их сын жив, значит, в Лас-Пегасусе его нет, — размышлял он. — Он бы застремался сюда ехать, зная, что в любой момент может с ними столкнуться». Предстояло обследовать еще большой кусок Эквестрии, а у Понифация пока не было ни единой идеи, как облегчить поиск. Оставалось методично, городок за городком, объезжать страну, поднимая все свои связи. В конце концов, красногривые единороги не так уж и часто встречаются.
***
Слишком небрежно поднятое с утра солнце почти на минуту опережало график, и принцессе пришлось слегка задержаться в замке, корректируя скорость светила. Благо, что задержку можно было списать на обещанный Энди визит к врачу. Селестия торопилась домой, но решила проделать весь путь от замка пешком. Последний раз она возвращалась в квартиру Бугсонов в роли Саншайн, и принцессе хотелось получше запомнить те теплые чувства, что возникали по пути. Прошло меньше недели, но привыкнуть возвращаться домой оказалось так легко, что она старалась не думать о завтрашнем вечере, когда вместо скромной городской квартиры придется идти в свои дворцовые покои. Подойдя к дому, Селестия взлетела на балкон и вошла внутрь.
— Смотри, милая, я билеты взял! — прямо с порога обрадовал ее Энди, показав картонные прямоугольнички.
— Билеты? В театр?! — на ее мордочке возникло выражение такого ужаса, что рыжий пегас рассмеялся.
— Пусть я и не обладаю мудростью Повелительницы, но такой глупости точно не совершил бы, — успокоил ее рыжий пегас. — Мы идем в цирк.
Селестия облегченно вздохнула. Хотя она давно свалила обязанности по посещению театра на Саншайн, но еще не настолько соскучилась, чтобы идти туда по своей воле. По правде сказать, и Санни в последнее время не слишком-то радовалась, заслышав о новой премьере. Она, конечно, старалась не подавать вида, но правительница читала это в ее мыслях.
— Ты была у врача? — спросил Бугсон.
— Да, — принцесса лукаво улыбнулась.
— И что? — в нетерпении наклонился к ней пегас.
— Да!
— Вот здорово! — обрадовался Энди. — А кто это будет, известно?
— Ну... — Селестия замялась, раздумывая, мог бы обычный врач узнать пол на таком раннем сроке, и в итоге решила не уточнять. — Пока еще слишком рано, чтобы судить.
— Ладно, только постарайся, чтобы это был жеребец, — попросил пегас.
В отличие от театра в цирке принцесса не бывала уже несколько столетий. Это развлечение исторически считалось неподходящим для королевской особы, хотя она и не могла припомнить почему. По смутным воспоминаниям и случайно услышанным обрывкам информации она заключила, что цирк — это нечто среднее между театром и ярмаркой. После субботы, проведенной на празднике в Понивиле, Селестия надеялась, что к ярмарке цирк окажется все-таки ближе, чем к театру.
Семейство Бугсонов вошло в высокое здание с деревянным куполом, и рыжий пегас, купив всем по мороженому, провел их на места в первом ряду. Близняшки были при полном параде в седлах и диадемах. От переполнявшего их возбуждения, пегасочки вертелись и подпрыгивали, стрекоча крылышками.
— Встррречаем! Восходящие звезды цирка! Брррратья Пересмешники! — объявил конферансье первый номер.
