В следующий миг, вся пещера окрасилась в бледно-красный цвет. Мир показался Ивану более медленным, а сам дракон — вдруг стал не таким устрашающим, как был раньше.
— Что за… — чуть слышно спросил сам у себя Горычев, заметив, как падающие камни теперь окружала какая-то странная, белая дымка. Обернувшись через плечо на дракона, он с легким ужасом для себя заметил, что белая дымка окружает и его.
Белая дымка полностью повторяла очертания предмета, возле которого находилась. И буквально с разницей в секунды три, предмет передвигался на место белой дымки, которая, при этом, двигалась дальше.
Дымка была все ближе. Теперь валуны обходились Иваном практически на автомате. Куда больше его беспокоило приближение дракона. Вдруг, возле пасти образовался огромный, белый шар, сменившийся пламенем.
Нырнув под падающий валун, и с радостью заметив, что вся сила выпущенного пламени пришлась на глыбу, Иван сделал стремительный рывок, побежав быстрее. В конце уже виднелись очертания пустыни, а значит, ему оставалось только сделать последние несколько шагов. Каждый из них теперь эхом отдавался по всему его настрадавшемуся телу. Еще чуть-чуть.
Прыгнув вперед и прокатившись по песку, он резко вскочил на ноги, повернувшись лицом к ущелью и крепко сжимая клинки. Вылетев из своего ущелья, дракон громко взревел и растворился в лучах солнца, оставив за собой лишь медленно исчезающий, черный силуэт.
— Ублюдок, — прокрутив клинки и загнав их обратно в ножны, выругался вслед исчезающему образу Иван, и громко закашлял. Под тяжестью собственного тела, он упал на колени, и какое-то время смотрел на свои, двоящиеся в глазах, руки.
Отдышавшись и успокоившись, он зажмурил глаза, пытаясь вернуть изображение в норму. Простояв так с полминуты, он глубоко вздохнул и выпрямился, чуть слышно хрустнув спиной.
Вновь сверившись с картой, прикрываясь рукой от назойливых солнечных лучей, Иван с радостью заметил, что от ущелья до Самаркегана идти около нескольких часов. Если, конечно, можно было верить орочьей карте.
Решив не терять время, Горычев накинул плащ на голову и устремился вдаль, навстречу неизвестности, старательно посматривая по сторонам. Здоровому глазу было трудно наблюдать за местностью, а вот пострадавший чувствовал себя более чем прекрасно. Хоть было немного странно идти по какому-то красному миру, но, все же, это было лучше, чем постоянно щуриться и рисковать потерей зрения. Теперь на пути к спасительному городу оставалось одно единственное препятствие — сама пустыня.
Близился полдень. Солнце поднималось все выше, и песок уже буквально плавился под ногами Ивана. Добравшись практически до зенита, оно беспощадно палило и без того настрадавшегося Горычева, отчаянно пытающегося спрятаться в тени собственного плаща. Ноги отказывались слушаться, руки онемели от тяжести плаща, а из больного глаза теперь неустанно сочилось что-то желтое с мерзким запахом. Все вместе крайне недоброжелательно сказывалось на боевом духе Горычева, а самочувствие все больше напоминало собой приближение неминуемой смерти.
Он не знал, сколько времени уже прошло. Сколько еще пройдет прежде, чем он увидит стены города. Когда кончаться бесконечные барханы. Да и последние несколько минут откуда-то издалека доносился громкий шум.
Руки резко опустились, и Иван плашмя упал на песок. Шум становился все громче. Решив, что это очередная стая мантикор, или, возможно, что-то еще хуже, он взглянул на прощание в небо. Вокруг не было населенных пунктов. Сил на сражение не осталось. Его мучала боль, жажда, усталость и собственная слабость. Опустив голову и закрыв глаза, Иван мысленно попрощался со всем, что было ему дорого, ради чего он сражался все это время, и стал ждать, когда смерть возьмет свое.
— Эй, ты живой? — неожиданно вместо боли от укусов или еще чего похуже, прозвучал голос откуда-то сверху. Только сейчас Горычев заметил, что шум, который ранее неумолимо нарастал, сменился шелестом, словно от складываемых корабельных парусов.
Чуть повернув голову, Иван открыл глаза. Около него стоял человек, одетый в светлые одежды поверх светло-коричневых, кожаных доспехов. Попытавшись дотянуться до рукоятки клинка, Горычев лишь судорожно протянул руку, и она тут же завалилась на песок, привлекая на себя внимание подошедшего.
— Да, вижу, — улыбнулся человек. Он и еще несколько человек вдалеке, судя по всему, были местными караванщиками. Остальные члены команды столпились на палубе причудливого транспорта, напоминающего собой крупный деревянный корабль, поставленный на огромные колеса.
Часть команды складывала паруса. Видимо, именно этот шелест и услышал Иван, когда движение стихло. Судя по носу корабля, направленного против ветра, паруса складывались из-за отсутствия попутного.
Впереди, щелкая пастью и нежась в лучах солнца, словно радуясь внезапному отдыху, было впряжено с десяток крупных ящеров. Наверное, они были нужны, дабы тащить за собой судно в отсутствие ветра.
— Давно тут лежишь? — присев на колено рядом с Горычевым, спросил человек, но тут же вновь улыбнулся, помогая ему подняться. — Ладно, можешь не отвечать. Алиса!
— Да, бегу-бегу, — поспешила ответить идущая навстречу Ивану и незнакомцу девушка, взбежав на бархан. Подхватив Горычева под вторую руку, она озадаченно посмотрела на его больной глаз. — А что у него…
— Потом, — быстро отрезал мужчина, перебив Алису. — Принеси ему воды, — махнув рукой подчиненным, дабы те спустили трап, обратился он к ней. — И живо!
— Бегу уже, — усмехнулась девушка, но тут же вновь нахмурилась, едва Иван тяжело кашлянул.
— Не паясничай, — недовольно цокнул языком мужчина, напряженно глядя на подобранного им незнакомца. — Сам стоять можешь?
Проворчав что-то невнятное в ответ, Горычев лишь еще сильнее закашлял. Посадив его на пол, мужчина тяжело вздохнул и посмотрел в сторону трюма, откуда уже возвращалась Алиса с ведром воды в руках.
— Долго ты что-то, — недовольно заворчал он, отвернувшись к команде и наблюдая, как они заканчивают последние приготовления к длительной поездке. — Скукожится совсем уже так.
— Ты только и можешь, что жаловаться? — состроив сильно недовольное лицо, ответила Алиса, помогая Ивану пить. — Мог бы и сам чем-то полезным заняться, для разнообразия.
— Глупости, — усмехнулся он в ответ. — У меня и так самая ответственная работа на борту. Командовать вами.
— Так командуй, а не строй из себя неведомое нечто…
— Спасибо, — оторвавшись от ведра, чуть слышно перебил Алису Иван. Резко обернувшись к нему, она попыталась улыбнуться, но тут же выронила ведро, едва успев поймать, потерявшего сознание, Горычева.
