– А… теперь? – так же неловко спросил Карлос.
Зажженная спичка дрожала в его пальцах, огонек судорожно плясал, не в силах попасть на кончик сигареты.
– А теперь Ольга сама догадалась. Что же до всего остального… Пусть все будет, как было, прошу тебя. Не надо смотреть на меня с такой скорбью и раскаянием, ты ни в чем передо мной не виноват. Не надо бояться причинить мне боль неосторожным словом. За эти годы я отрастил такую броню на сердце, что прошибить ее словом не легче, чем пробить стрелой чешую дракона. Да, меня легко разозлить, но чтобы обидеть – надо очень постараться. Пожалуй, это только у Ольги получается. Ты ведь не выдашь меня, а, Карлос?
Маэстро неровно, прерывисто затянулся и несколько раз быстро кивнул.
– Спасибо, – нервно улыбнулся Кантор, и в разговоре повисла тяжелая, как стена, пауза.
«Эх, – подумал Кантор, – здесь явно не хватает бутылки, да пары стаканов, да блюдца с солеными орехами и маринованными улитками… Сразу бы легче пошло, проще, непринужденнее. А мы сидим и мнемся, два вынужденных трезвенника. Я еще ладно, мне теоретически можно, а вот Карлос если хоть лизнет – может опять запить. Так и будем сидеть, мямлить, глаза прятать…»
– Как тебе Тарьен? – вдруг спросил Карлос, не отрывая глаз от изорванной обертки, из которой пытался по обыкновению свернуть кулечек.
– Он замечательный, – искренне отозвался Кантор. Возможно, это прозвучало излишне пылко, но он так обрадовался подходящей теме для разговора, что поспешил как можно скорее свою радость высказать. – Тарьен – то, что надо, честно. У него потрясающий голос, ослепительный Огонь, а главное – парень не избалован и приучен работать. Из него выйдет толк, я это чувствую. Ты молодец, что его нашел. Я так боялся, что ты за неимением лучшего все-таки возьмешь Артуро…
– Да если бы даже я ничего лучшего не нашел, я бы скорее отказался от постановки, чем взял на главную роль Артуро Сан-Барреду! У меня тоже есть какие-то принципы, в конце концов!
– О да… конечно… А как тебе Ольга?
– Она хорошая девушка. А как ученица… Честно скажу – не знаю. Вроде уже не одну луну знакомы, а я, веришь ли, до сих пор не могу определить, годится ли она на что-нибудь. Слишком она чужда нашему миру, все у нее не так… С одной стороны, хорошо, когда у человека мозги не замусорены стереотипами, а с другой – откуда мне знать, может, очень даже и замусорены, только совсем другими, чуждыми и непривычными, и то, что кажется нам свежим и оригинальным, на самом деле давно заезжено в ее родном мире… Очень мне мешает ее необычное происхождение.
– Мне не мешает.
– Тебе, может, и нет. Тебе всегда такие нравились, я помню. Еще тогда не мог понять, как тебя угораздило связаться с этой Патрицией…
– Так же, как Ольгу с Артуро, – помрачнел Кантор. – Карлос, тебе не кажется, что он ее чем-то приворожил?
– А он умеет?
– Не знаю. Мне вот кажется, и я не могу понять – это чутье работает или мозги потихоньку набекрень сползают?..
– Мне попадались в жизни и более несуразные мезальянсы, в которых никакой магией даже не пахло. Ты бы лучше специалиста спросил.
– Спрошу. Обязательно. Кстати, как раз сегодня собираюсь зайти к одному… специалисту.
– Ты не торопишься? Я тебя не задерживаю? – тут же всполошился маэстро.
– Ну что ты, я же сам к тебе пришел. И я еще не слышал твою историю. Я, конечно, не настаиваю, да и вряд ли она хоть немного веселее моей, судя по тому, что я видел в твоем сне…
– А знаешь, – задумчиво произнес Карлос, продолжая сосредоточенно лепить кулечек из обрывков бумаги, – ведь после того случая я перестал видеть подобные сны. Ты каким-то образом прогнал мой вечный страх, освободил от гнета прошлого и дал новую жизнь.
– Просто послав на хрен какого-то тошнотного чиновника? – искренне изумился Кантор.
Маэстро вздохнул.
– Я еще тогда говорил, что ты сам не сознаешь своей истинной силы. И дело тут вовсе не в предках-магах, это сила твоего Огня. Сила, которая заставляет плакать, восторгаться, верить, смеяться, любить и ненавидеть. Сила, которая дана нам, бардам. Она не может разжечь костер или переносить на огромные расстояния, но в сфере нематериальных воздействий, по влиянию на человеческие умы и чувства, мы почти равны магам. А в чем-то, возможно, даже сильнее. Потому и перестал мне сниться господин министр изящных искусств…
– А, так это был он! – Кантор едва удержался, чтобы не рассмеяться. – Я его не узнал, слишком он зловеще выглядел. Знаешь, Карлос, твои прекрасные слова о могуществе бардов, конечно, красиво звучат, но я за последние годы изучил еще кое-какие силы и уверяю тебя, один хороший арбалетный болт прищемил язык господину министру куда надежнее, чем пара матерных слов, сказанных во сне. Мы ведь с тобой не специалисты по сновидению, кто знает, может, как раз это и дало мне такую власть над персонажем твоего сна? И кто знает, если бы я за два года до этого не убил его в реальной жизни, пошел бы он так охотно, куда его послали, или стал бы возражать? Я не могу ничего утверждать наверняка. А ты?
– А мне все равно, – грустно улыбнулся Карлос и отбросил наконец свою бумажку, убедившись, что кулечек из нее никак не получится. – Главное, что он больше не вернулся. А если тебе хочется анализировать связь между снами и реальностью – попробуй на собственных. Ольга говорила, тебе тоже часто снятся кошмары.
– Ольгу вечно как будто за язык кто-то тянет! – досадливо поморщился Кантор. – Не снятся они мне больше. Вернее, пытаются, но своими собственными снами я научился худо-бедно управлять. И то, что дает мне власть над ними, – это точно не сила Огня, а самая обычная магия.
– Приснился бы пару раз этому Артуро да напугал как следует, чтобы не сбивал мне ученицу с пути!
– Хорошо бы, но он ведь сразу Ольге пожалуется, и она поймет, что я нарочно. Она и так мне не очень-то верит.
– Да, это плохо… И почему она так наивно верит Артуро, тоже непонятно…
– И ты заметил? Подозрительно, правда?
– С одной стороны – да, а с другой – молодые влюбленные девицы и не такие глупости делают… Послушай, ну его к демонам, этого Артуро, и моя история подождет, ты лучше расскажи про господина министра. Ты его правда сам, лично убил?
– Да правда, чего бы мне врать. Его тогда уже перевели в министры пропаганды, и он что-то уж больно эффективно стал работать, ну и… партия приняла решение.
Карлос не глядя потушил окурок в пепельнице и, весь подавшись вперед от возбуждения, азартно выдохнул:
– Расскажи подробнее! Я хочу увидеть, хотя бы в своем воображении, как эта сволочь сдохла!!!
Кантор понимающе улыбнулся.
– На расстоянии выстрела подробности не очень видны, но если хочешь – слушай…
