Адхара не знала, что и сказать. По сравнению с элегантной Лаодамеей Новый Энавар производил довольно жалкое впечатление, уступая при этом массивной и аскетичной мощи Салазара. И тем не менее то была столица Всплывшего Мира, где находились самые значимые органы управления.
— Этот город совсем новый и не имеет своей истории, — заметил Амхал, словно предчувствуя мысли своей спутницы. — Он возник в короткие сроки, и в основе его возведения лежало желание создать сообщество людей иного типа. Так постепенно город стал заселяться жителями. Он был построен для того, чтобы перечеркнуть прошлое, поэтому, быть может, он и стал флагманом нового миропорядка. Людей всячески поощряли селиться здесь. Это — искусственно созданное поселение, место без прошлого.
Амхал вдруг резко умолк. Он понял смысл сказанных им слов, но было уже поздно что-либо исправить.
Этот город такой же, как и я. Это — мой город, с тоской подумала про себя Адхара.
Джамила задрала кверху голову, а в это время под ее широко расправленными крыльями стремительно проносились многочисленные дворцы. Путники приземлились на утоптанную площадку перед одним из таких сооружений. Вверх поднялась туча пыли, и Адхара разглядела в ней мельчайшие черные соломинки.
Возможно, этот город вовсе и не лишен прошлого, а просто он не в состоянии забыть собственные руины.
Очередной ординарец принял под свою опеку дракона, и Амхал спрыгнул на землю с крупа нетерпеливого животного. Адхара видела, как ее спутник взволнованно оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать глазами кого-нибудь рядом с собой или под видневшимися вдалеке арками.
Это был Дворец Объединенных войск, сооружение довольно массивное, не высокое, но длинное, которое позднее было утяжелено целой серией украшавших его шпилей, начиная от меандра под укатанными крышами до изваяний под портиком. Адхара, растерянно следуя за Амхалом, двигавшимся более чем стремительно, заметила, что вокруг дворца были еще и другие драконы. Зеленые, красные, среди которых попадались и совсем маленькие, с прозрачными крыльями и очень вытянутыми телами, но ни у кого при этом не было таких черных крыльев, как у Джамилы.
— Все еще ищешь материнскую юбку? Ты должен был научиться справляться самостоятельно. Вот поэтому я и отправил тебя в дорогу, — послышался хриплый, грубый голос.
Амхал вздрогнул, обернувшись в том направлении, откуда он доносился.
— Учитель! — воскликнул молодой человек и помчался к нему навстречу.
В тени навесов стояла мерцающая смутными бликами фигура, облаченная в то, что, должно быть, звалось доспехами.
Тень поглотила Амхала. Адхара с трудом догадалась, что ее спутник обнимал кого-то, и этот кто-то энергично бил рукой по его плечу.
Девушка медленно подошла к ним, нервно теребя пальцами прядь своих волос. Впервые между нею и Амхалом возник некто третий, и это обстоятельство производило на нее странное впечатление. Девушка чувствовала смутное раздражение.
Постепенно ее глаза привыкли к темноте, и она смогла наконец различить фигуру смотревшего на нее человека, имевшего к тому же весьма внушительный вид. По мере приближения отчетливее становились и другие детали: на мужчине были начищенные до блеска и сидевшие как влитые доспехи. На груди — выгравированный в виде круга символ с вписанными в него кругами меньшего диаметра, в каждом из которых, в свою очередь, были заключены разноцветные камни. Над латами возвышалась огромная лысая голова на бычьей шее. Это был громадного роста человек, обладавший, должно быть, недюжинной силой. Несмотря на гладко выбритый затылок, его лицо окружала окладистая борода и белесые усы. Небесного цвета глаза едва видны были из-под густых и суровых бровей.
Амхал всегда казался Адхаре худощавым, но в целом высоким и хорошо сложенным молодым человеком. Но рядом с этим великаном он казался мелким и хрупким. Глаза мужчины неистово сверкали.
— Это — Адхара, — произнес Амхал, указывая на девушку.
Адхара остановилась и скрестила руки за спиной: она вдруг с ужасом ощутила, что не знает, что делать с собственным телом.
Мужчина посмотрел на нее проницательным, изучающим взглядом.
— Я посылал тебя в дорогу не для того, чтобы покупать себе красивых девиц, — заметил он.
Амхал рассмеялся:
— Учитель, это длинная история…
— Ты расскажешь ее во время обеда, — парировал мужчина, а затем обратился к девушке: — Меня зовут Мира, было приятно с тобой познакомиться, Адхара.
Ошарашенная девушка не сводила с него глаз.
— Что, немного струсила? — спросил Мира, слегка улыбнувшись.
— Я же уже сказал вам, что это длинная история, — повторил Амхал.
Дворец Объединенных войск изнутри выглядел довольно сурово. Строгие с виду бочкообразные кирпичные своды, просторные залы, лишенные какого-либо убранства, за исключением целой серии внушительных статуй, стоявших по одной в каждой комнате. В большинстве своем то были изваяния воителей в иератических позах с поднятыми к небу мечами, а некоторые даже с коронами на голове.
— Короли получились особенно симпатичными, — шепнул Амхал на ухо Адхаре, заметив ее смущение.
Невероятная по своим размерам трапезная кишела людьми. Повсюду доспехи, звон мечей и ложек, погружаемых в глиняные тарелки. И шумная болтовня, смех и звон чокающихся бокалов. Почти все присутствующие были в полном боевом снаряжении.
Адхара еще никогда не была среди такого количества людей и в местах, подобных этому. О сутолоке, царившей на улицах Салазара, по сравнению с этим столпотворением, просто не стоило и вспоминать.
Все трое: Адхара, Амхал и Мира — уселись в углу. Вокруг них хлопотал молодой человек в холщовой рубашке. Его глаза прямо-таки искрились, когда он обслуживал Миру. Парень смотрел на него с восхищением и почтительно обращался к нему «мой господин».
— Еще супа, мой господин? Еще хлеба, мой господин?
Мира вежливо отказывался. Затем он, придвинувшись поближе к Амхалу, склонился над столом и шепнул:
— Я так тебе скажу: иногда такая учтивость доставляет неудобства. — Мира разразился хохотом, и Амхал, счастливый, как ребенок, засмеялся вместе с ним.
Очень часто Адхара задавалась вопросом: а бывали ли вообще моменты, когда печаль покидала Амхала и он, безо всякой иной мысли, мог бы чему-то искренне радоваться? Так вот, это был один из таких моментов. Он смотрел на своего наставника с восхищением, быть может не таким откровенным, как у молодого слуги, но гораздо более глубоким; казалось, что он вернулся наконец домой. Адхара кусала губы. Это выглядело глупо, но она сожалела о том, что с ней Амхал никогда не был таким простодушным и жизнерадостным.
