Семисотый сбавил скорость только въехав на территорию гнезда, у самого входа в бежево - шоколадный особняк. В поселке гнездо Бэкка прозвали за глаза шоколадным мороженным. Впрочем, на однокашников Аллан не обижался. У Таллеров, например, гнездо называли бетонной баранкой, у Лине - яблочным пирогом. По мне, мельком пронеслось в голове у Аллана, уж лучше шоколадное мороженое. Точно, ведь похоже, а на крыше вместо вишенки навороченная спутниковая антенна. Он оставил машину открытой, младшие потом сами отгонят в гараж и помчался перепрыгивая через ступеньку. Двери разошлись ему на встречу. В холле дежурила обычная охрана. Все счастливы и довольны после вчерашнего, промелькнуло в голове у младшего солей. Ничего, сейчас я им устрою.
- Где отец, у себя в нижнем кабинете? - Он бросил пальто на стойку у охранников, туда же полетело шелковое кашне и перчатки. - Интересно, где эти придурки? Дэн, ты моего кузена нигде не видел?
- В загонах, солей вар Бэкк, работают. - Как бы нехотя ответил старший охраны.
- Увидишь кого-нибудь из вчерашних фуражиров, срочно гони их к отцу! Сейчас они у меня получат! - Аллан с сосредоточенным выражением на лице помчался по лестнице вниз, в гнездо.
- Что это с младшим? - Удивился напарник Дэна, немного расслабляясь и позволяя себе облокотиться на стойку между колонами. Он что белладонны наглотался?
- Кто его знает? Вечно из себя самого главного строит. Это ему подай, то принеси. Видишь, Симон с парнями, вчера четыре дармовых субстрата приволок, так мало того, что ему не заплатили как положено, еще и отгавкали, мол такие сякие субстраты, зачем дерьмо в гнездо волокли, заразы захотели?
- Ну, а они?
- А я что, знаю? Меня за субстратами никто не посылал!
- Да, брось, Дэн, главному сроду не угодить, одни тумаки заработаешь.
Гнездо своими ярусами - этажами врезалось в землю с энергией и скоростью строящегося термитника. Впрочем, и своей социальной структурой оно напоминало муравейник или улей. Каждый сверчок, знай свой шесток. Окончательно разъяренный Аллан мчался по второму ярусу гнезда в сторону отцовского кабинета, точно за ним гналась стая волков. Молодые парнишки из младших семей драившие коридор, успели только прыснуть в разные стороны. Грязи в гнезде не терпели, а младший Бэкк только и занят тем, чтобы выискивать недостатки в чужой работе. Действительно, когда ничем не занят, поневоле начнешь цепляться к другим. Младшему отчаянно завидовали, Аллан торопился. Не каждый день ему предоставлялась редкая возможность загнать кузену пару иголок под ногти. Так ему и надо, придурок. Вечно отцу доносит, что, да сколько не так делает его младший солей. Ставит из себя черте - что. Когда в позапрошлом году Аллана вернули из колледжа, слишком накладно было платить в джель Сюр, да и тот год для гнезда был не шибко удачным, Симон долго ехидничал, типа, что вы от этого солей хотите. Всю жизнь, на женской половине дома на подушках провалялся. Нормальной жизни и не нюхал. Тогда все гнездо над ним подхихикивало. Теперь, слава богу, заткнулись. Самому Симону, слабо было поступить! Он на втором экзамене с треском провалился, и институт показал кузену на дверь. Аллан несколько дней пыжился и жутко гордился собой.
Симон тогда сказал, что если бы он, как Аллан несколько лет проучился в колледже высшей магии на Маре, он бы тоже с легкостью... А после реструктуризации кузен и вовсе заглох. Аллан на полном ходу без стука влетел в кабинет отца. За столом сидели старшие расчетчики, старый домоправитель Рэйб, дядюшка Вейлан, отец Симона, и старший технолог гнезда. Отца не было. Пришлось затормозить.
- Хотелось бы сказать, вечер добрый, господа, но боюсь, что не могу. У гнезда неприятности. Где отец? - С ходу выпалил Аллан.- Он нужен срочно!
- Переоденься! Будет, по гнезду в городском бегать, заразы нанесешь! - Скомандовал дядька. - Отец увидит, голову оторвет!
- Сейчас, переоденусь, где он? - Не унимался младший Бэкк.
- Приспичило? В холодильнике. - Недобро, как показалось Аллану, усмехнулся дядюшка. - Что сегодня такой шебутной, поди к себе, переоденься!
- Да иду, я иду!
- Деньги, что ли нужны? - Хмуро спросил старый Рэйб.
- Да какие сейчас деньги, не нужны они мне! Ректор нам сегодня такой скандал закатил, я не знал, куда глаза прятать! Городские власти приходили. - Аллан многозначительно махнул рукой и побежал переодеваться. В холодильник, действительно в городском нельзя, он не маленький, все понимает. Это только кажется, что делает по своему.
Аллан вбежал в раздевалку торопливо скидывая с себя ботинки и институтский костюм. Раздеваться до белья в гнезде всегда было холодно. Температура в подземных ярусах никогда не превышала четырнадцати градусов по Цельсию. Он недовольно прыгал на цыпочках, впихивая свое тело в теплое нижнее теплое белье - кринг, потом одел замшевые, из кожи ягненка лосины, толстые шерстяные носки, эльфийской работы кожаные ботинки, сшитые без единого гвоздика, на рыбьем клею специально для него. Быстрее, торопясь, натянул толстый свитер - сорет. И согревшись, уже медленнее накинул сверху меховой плащ с разрезами на рукавах и с глубоким капюшоном. Повертел в руках берет с меховой кистью, отличительную деталь законченного туалета солей гнезда. Берет он очень любил одевать, кузен сразу жутко злился. Когда беседуешь с полностью одетым солей грубить нельзя, и первым начинать говорить нельзя. Очень удобно, когда общаешься с бандой Симона. Но сегодня Аллан решил оставить берет в раздевалке, нарочно, чтобы подчеркнуть свою демократичность, отцу скажет, что торопился. Он нехотя положил меховой берет в коробку, задвинул в шкаф и запер своим ключом. С удовольствием щелкнул пальцами и не торопясь пошел по направлению к холодильнику. Коридорные проводили солей удивленными взглядами. Младший Бэкк, редко когда появлялся в гнезде без берета. Гнездо не женская половина.
Отец проверял запасы вместе со своим экономом и старшим поваром. Они пересчитывали туши, висевшие на крюках. Туши это все, что оставалось от людей после работы на чаше. Не пропадать же добру. Аллан сглотнул слюну. Хотелось есть. Туши, в свете синих ламп казались страшными, синими, с черными потеками крови на руках и шее. Раньше, когда Аллан был совсем маленьким, он пугался заходить в холодильник. Симон, сын младшего брата его отца, рано женившегося, был старше него на тридцать с лишним лет. Поэтому вечно его шпынял, а как-то даже запер в их старом английском гнезде. Отец тогда уехал с дядькой по делам. Лампы светили мертвенным цветом. Тела, висевшие на подвижных крюках пугали. Совсем как ожившие мертвецы, раскачивались от прикосновения, казалось махали руками. Головы с тел лежали на отдельной полке, смотрели на него открытыми мертвыми глазами. Симон и его приятели ржали. А он, маленький и запертый проревел часа полтора с трупами на крюках, пока не приехал отец. Симона тогда выпороли, и больше кузен его в холодильнике не запирал. Но при любой возможности не забывал сделать гадость. Впрочем, это было давно, потом повторилось в Арденнах. Аллан низко склонился перед отцом, прижав правую руку к груди.
