— Ты на что намекаешь?! — оскорбилась Вторая. — Я, знаешь ли, просто так абы с кем по кустам валяться не готова! И не надейся! А уж предлагать мне групповой секс и вовсе хамство! У меня Третий вызывает исключительно материнские чувства. Как его вижу, сразу руки тянутся задницу набить и вынуть изо рта очередную пакость!
— Вот потому куратор и сбросил нам адресок, — расстроенно сказал толстяк. — Знал тебя как облупленную и был на сто процентов уверен, что начнешь ерепениться. А ведь мы, заметь, далеко не самые плохие черти. А уж если копнуть глубже — вообще последние в этом мире, на кого ты можешь рассчитывать. Ну как, я тебя убедил? Согласна?
Рычание было лучшим ответом.
— Как знаешь, — пожал плечами Третий и обернулся ко мне: — Я вызываю девчонок? Оттянемся напоследок, дружище?
— Погоди, — тихо сказал я, мучительно прокручивая в памяти фразу. — Мне все не дает покоя эта дурацкая описка! Не мог он ошибиться! Не мог! Он же администратор! Следовательно, что-то это должно означать!
— Последняя шутка административного работника с бывшими подчиненными, — отмахнулся Третий. — Типа «проверено электроникой, куратор рекомендует». Хватит дурью маяться! Вызываем! Как там в заклинании было сказано? Фыуи-и-и…
— Да погоди ты! — разозлился я, зажимая ему рот. — Надо обмозговать!
— При чем тут мозги? — изумился Третий, возбужденно подпрыгивая на сиденье. — Лично я всегда считал, что для этого дела используют другие органы!
Удивительно, но Вторая оставила эту фразу без ответа. Оглядев капсулу невидящим взглядом, наша красавица вдруг кинулась ко мне и впилась в мои губы так страстно, что нить диалога тут же ускользнула в небытие, оставив в голове лишь легкий приятный туман.
— Нечестно! — пропыхтел над ухом обиженный голос Третьего. — А я? Отдаться добровольно ты отказалась, вызвать девчонок тоже запретила…
— Будут тебе сейчас твои девчонки! Точнее, дэвушки! — заорала Вторая, отрываясь от меня и рисуя пальчиками в воздухе обтекаемый силуэт. — Милые вы мои! Неужели еще не доперли? Пятый, ну хоть ты очнись! Дэвушки, понимаешь? Дэвушки!
— А-а-а!.. Так ты в этом смысле?!
— Ну да! Кому, как не им, знать месторасположение города Отверженных?
— Это вы о чем? — толстяк силился прочесть информацию по нашим лицам, но мое в этот момент точно было недоступно для чтения — на губах еще не остыл горячий поцелуй, а голова отказывалась в очередной раз верить в хорошее, боясь, что ее по традиции надуют.
— Дэвушки, — охотно пояснила Вторая, — это самки дэвов, злых духов.
— Красивые? — тут же загорелся Третий.
— Не то слово. Если верить летописям, у них огромные груди…
— О! — восхитился толстяк.
— …такие длинные и дряблые, что они перебрасывают их через плечи себе за спину, — невозмутимо продолжила Вторая.
— У! — тут же разочаровался мой друг.
— Это еще не все, — садистски добавил я. — Ростом они с корабельную сосну, с ног до головы покрыты шерстью, на руках и ногах у них острые когти, а живут они в логовищах-дэвлох. Да, чуть не забыл: у них слоновье туловище, минимум две головы, и при каждом отрубании лишней черепушки на ее месте отрастает новая или даже пара. Самые старые дэвушки носят одновременно по сотне голов на плечах — представляешь, сколько сережек им требуется?
— Ты уверен? — Третий никак не хотел расставаться с мечтой. — То есть это не легенды и ты видел их лично?
— Лично пока не приходилось, не буду врать. Тем более что живут эти красотки в диких недоступных местах. Например, внутри гор, на дне озер, под землей. Видишь ли, дружище, основная задача дэвов — стеречь земные сокровища. Охочих до подвигов расхитителей золотишка дэвы-самцы истребляют пачками.
— Жестоко! — отрезал Третий.
— Ну их мамы и сестры менее кровожадны. Они даже иногда оставляют жизнь самым хорошеньким героям, чтобы немного пофлиртовать с ними.
— Фу! — сморщила нос чертовка.
— Ничего не фу! — назидательно сказал я. — Как верно заметил несколько минут назад мой друг Третий, всем хочется любить и быть любимыми! Представь, что ты огромная волосатая уродина с грудями, болтающимися за спиной. Что бы ты сделала?
— Харакири! — сурово рявкнула чертовка. — Ладно, довольно лирики! Слова-то хоть помните, любвеобильные вы мои? Третий, что затаился, начинай!
— Почему я? — немедленно заскандалил толстяк.
— Потому что ты больше всех этого хотел!
— Но тогда…
— Да начнешь ты или нет?!
— Фыуи-и-и… — с некоторой опаской начал мой друг.
Пеленкаути. Родовое владение Киоруса
Под резкими порывами ветра подожженная солома занялась мощным пламенем. Лошадь нервно прядала ушами и норовила вильнуть в безопасную сторону, телега тряслась, непрошеных пассажиров швыряло от одного борта к другому, горький дым щипал глаза.
Нереально высокие языки огня, похожие на алые остроконечные башни, тянулись в небо, неожиданно придав старому дому сходство со сказочным замком, населенным неведомыми существами. Изредка огонь цеплял край живой воронки из кружащихся мух, и насекомые горящими искрами падали на землю.
Колонна «крестного хода» давно рассыпалась на небольшие группки, возбужденно орущие проклятия и явно не определившиеся до конца, что именно им следует делать дальше. Некоторые с упорством фанатиков продолжали швырять факелы в уже горящие окна, кто-то забрался на ворота и молча наблюдал за зрелищем, кто-то громко молился, и лишь коренастый священник методично окроплял святой водой все подряд, умело уворачиваясь от разбушевавшихся соратников.
Маг осадил повозку с ловкостью профессионального возницы, отшвырнул вожжи, вытащил из-за пазухи пук гномьих палочек и горестно уставился на них:
— Дьявол побери мелкое подземное отродье! Ну как прикажешь работать с этим барахлом?
Плюнув и сломав одну палочку пальцами, Жекон с пыхтением полез из телеги и уже опустил ногу на землю, когда от замка пахнуло холодом и огонь вдруг приобрел удивительный зеленый окрас и невыносимую для глаз яркость.
Геллан, не выдержав, прищурился, чувствуя, как волосы на голове буквально встают дыбом. Сквозь завесу ресниц и пыльный воздух замелькали неясные силуэты. Они выскакивали прямо сквозь стены замка и горящую крышу, наливались огнем, будто пустые бурдюки, плавно наращивая рост и раздаваясь в стороны.
Инстинктивно вытянув руку и загородившись ладонью от слепящего сияния, принц невольно обратил внимание на кристаллоиндикатор — стрелка вращалась с такой сумасшедшей скоростью, что стала окончательно неразличимой на серебристом фоне.
