Вин нахмурилась, пытаясь проделать то, о чем сказал Кельсер. С некоторым усилием она как бы разворошила пламя в своей груди, и остатки свинца ярко вспыхнули.
Это было похоже на глубокий вдох перед отчаянным прыжком. Внезапный прилив энергии. Ее тело напряглось в ожидании, и на мгновение Вин почувствовала себя могучей и непобедимой. Но еще через мгновение все прошло, и мышцы медленно расслабилось.
«Интересно», — подумала Вин, отметив, как быстро сгорел свинец в этой вспышке.
— Ты должна еще кое-что знать об алломантических металлах, — заговорил Кельсер, когда они отправились дальше. — Чем они чище, тем эффективнее. Смеси, которые мы разливаем по флаконам, содержат чистейшие металлы, продающиеся специально для алломантов. Сплавы вроде бронзы изготовить куда сложнее, потому что процентное соотношение металлов должно быть точно выверенным. И если ты окажешься неосторожной при покупке металлов, можешь потерпеть крах из-за неправильного сплава.
Вин немножко подумала.
— Хочешь сказать, кто-то может надуть меня?
— Не намеренно, — ответил Кельсер. — Дело в том, что под «бронзой» или «латунью» зачастую подразумевается не совсем то. Свинцом называют не чистый свинец, а сплав свинца и олова, в который может быть добавлено немного меди или серебра, в зависимости от его предназначения. Однако алломантический свинец — это сплав, в котором свинца всего девять процентов и девяносто один процент олова. И если ты хочешь выжать максимум из металла, то должна использовать именно это сплав.
— А… что будет, если поджечь неправильный сплав? — спросила Вин.
— Если в сплаве допущена небольшая ошибка, ты получишь определенный эффект, — ответил Кельсер. — Но если ошибка велика, ты можешь причинить себе вред, воспламенив его.
Вин задумчиво кивнула.
— Я… думаю, что и раньше поджигала металлы. Время от времени, понемножку.
— Это были следы металлов, — сказал Кельсер. — Они могут находиться в воде, например, или в пище, если ты ела из оловянной или медной посуды.
Верно, подумала Вин. В берлоге Камона было несколько оловянных кружек.
— Ну хорошо. Погаси свинец. Попробуем поджечь какой-нибудь другой металл, — предложил Кельсер.
Вин так и сделала. Но когда она погасила свинец, то почувствовала себя слабой, уставшей, выдохшейся.
— Теперь, — сказал Кельсер, — ты должна научиться разделять металлы на пары.
— Как те два, что воздействуют на чувства? — спросила Вин.
— Совершенно верно. Найди металл, связанный со свинцом.
— Я его уже вижу, — пробормотала Вин, сосредоточиваясь.
— Для каждой из сил существует по два металла, — продолжил Кельсер. — Один толкает, другой тянет… второй — это обычно сплав, включающий первый. Если говорить об эмоциях, то их ты тянешь цинком, а толкаешь латунью. Ты только что использовала свинец, чтобы подтолкнуть свое тело. Он — источник физической силы.
— Так Хэм делает? — спросила Вин. — Поджигает свинец.
Кельсер кивнул.
— Туманщиков, поджигающих свинец, называют убийцами или душителями. Наверное, это звучит грубо, но они обычно довольно жесткие люди. Наш дорогой Хэммонд — исключение из правил.
— А что делает другой металл, влияющий на тело?
— Подожги — увидишь.
Вин мгновенно последовала его совету — и мир вокруг как будто осветился. Или нет, не так. Вин вдруг стала лучше видеть, хотя туман никуда не делся. Он просто как бы утратил плотность, и редкие огни вокруг стали ярче.
Изменилось и еще кое-что. Вин ощутила свою одежду. Она понимала, что, конечно, всегда ощущала ее, просто никогда не обращала внимания. А теперь Вин чувствовала каждый шов, особенно там, где ткань слишком плотно прилегала к коже.
Потом свело от голода живот. Вообще-то она давно привыкла не замечать голод, но сейчас… это было нечто особенное. Кожа стала влажной, в воздухе запахло грязью, сажей, отбросами…
— Олово обостряет чувства, — сказал Кельсер, и Вин показалось, что он говорит слишком громко. — Это один из наиболее медленно горящих металлов… Того олова, что было во флаконе, хватит, чтобы поддерживать остроту ощущений в течение нескольких часов. Большинство рожденных туманом поджигает олово, когда отправляется на прогулку… и я поджег, как только мы вышли из лавки.
Вин кивнула. Богатство ощущений переполняло ее. Она слышала в темноте непонятный тихий треск, неторопливые шаги, и ей хотелось спрятаться, потому что казалось: шаги рядом, кто-то крадется за ней…
«Похоже, к этому надо хорошенько привыкнуть…»
— Оставь его гореть, — сказал Кельсер, жестом предлагая отправиться дальше. — Тебе нужно освоиться. Только не позволяй олову гореть постоянно. Не только потому, что его надо беречь, но… если металлы горят постоянно, с людьми происходят странные вещи.
— Странные? — повторила Вин.
— Металлы — особенно олово и свинец — придают силы твоему телу. Если ты устраиваешь вспышку, сила увеличивается. Но если жечь металлы слишком ярко или слишком долго, все начинает ломаться.
Вин кивнула, не разобравшись, о чем речь. Кельсер замолчал, и они просто пошли дальше, а Вин исследовала свои новые ощущения и тот необычный мир, который открыло перед ней олово. Прежде поле ее зрения было ограниченно. А теперь она видела весь город, окутанный одеялом кружащегося тумана. Она узнавала вдали крепости, похожие на небольшие темные горы, различала свет в окнах — как будто маленькие дырочки в саване ночи. А наверху… она видела звезды. Вин остановилась, восторженно уставившись на небо. Звезды выглядели неяркими и размытыми даже для ее обостренного оловом зрения, но они там были… Тысячи звезд. Маленьких, как искры на фитилях потушенных свечей…
— Звезды, — тихо произнес Кельсер, подходя к Вин. — Тебе не слишком часто придется видеть их, даже с помощью олова. Должно быть, сегодня особенно ясная ночь. Раньше люди могли смотреть на них каждый вечер… до того, как пришел туман, до того, как Холмы Пепла стали выбрасывать в небо дым и золу.
Вин удивленно посмотрела на него.
— Откуда ты знаешь?
Кельсер улыбнулся.
— Лорд-правитель изо всех сил старается уничтожить воспоминания о тех днях, но они живы.
Он повернулся, так и не ответив на ее вопрос, и пошел вперед. Вин поспешила за ним. Благодаря олову туман уже не казался таким зловещим. Теперь она понимала, почему Кельсер так спокойно и уверенно ходит по ночному городу.
— Ну, — сказал наконец Кельсер, — давай испытаем еще один металл.
Вин кивнула. Оставив олово медленно тлеть, она выбрала другой металл и воспламенила его. И тут же случилось нечто странное: из ее груди вырвалось множество слабых лучей голубого света. Вин застыла на месте, уставившись на собственную грудь и задохнувшись от изумления. Большинство голубых линий было очень тонкими, как хлопковые нити, но две оказались толстыми, как шерстяная пряжа. Кельсер хмыкнул.
— Оставь пока этот металл и его напарника в покое. Они немного сложнее прочих.
— Но что…
Вин проследила взглядом за голубыми линиями. Они показывали на разные предметы. Двери, окна… две уткнулись в самого Кельсера.
— Мы с ним разберемся, — пообещал Кельсер. — Погаси его пока и опробуй два последних.
Вин погасила странный металл и, не обратив внимания на его пару, выбрала один из оставшихся. И сразу ощутила вибрацию. Вин замерла, ясно различая некий пульс, который невозможно услышать… но она чувствовала, как энергия короткими толчками проносится сквозь нее. Она как будто исходила от Кельсера. Вин вопросительно посмотрела на него.
— Это, наверное, бронза, — сказал Кельсер. — Внутренний металл, он притягивает, тянет. Он позволяет узнать, есть ли рядом кто-то из алломантов. Его используют охотники вроде моего брата. Обычно от него нет особой пользы… если, конечно, ты не «стальной» инквизитор, который ищет туманщиков-скаа.
Вин побледнела.
— Инквизиторы пользуются алломантией?
Кельсер кивнул.
— Да, они все охотники… Вот только я не знаю, то ли они стали инквизиторами, потому что родились охотниками, то ли посвящение в инквизиторы дарует такую силу. Поскольку их главная обязанность — искать полукровок, которые пользуются алломантией, для них это полезное умение. К несчастью, полезное для них оказывается очень вредным для нас.
Вин хотела было кивнуть, но застыла на месте. Пульсирующая энергия угасла.
— Что случилось? — спросила она.
— Я воспламенил медь, напарницу бронзы, — ответил Кельсер. — Когда ты поджигаешь медь, то скрываешь свою силу от других алломантов. Можешь попробовать зажечь ее сейчас, если хочешь, но ничего особенного не почувствуешь.
Вин так и поступила. Но единственным, что она ощутила, была слабая вибрация внутри.
— Медь — жизненно важный металл, — сказал Кельсер. — Она спрячет тебя от инквизиторов. Но, пожалуй, сегодня ночью нам не о чем тревожиться — любой инквизитор примет нас за знатных рожденных туманом, которые вышли немного попрактиковаться. Однако если ты будешь одета как скаа и тебе понадобится зажечь один из металлов, позаботься сначала воспламенить медь.
