Они не стали возвращаться к столу, сидели у стены в бальной зале, пока остальные играли в какую-то суматошную игру. Несколько дам и кавалер бегали вокруг стульев, а когда кому-то не хватало места, то кавалер приглашал эту даму танцевать вальс, и откуда-то возникали новый кавалер и новая дама и все снова принимались бегать. Забавно, только долго. Да-да, если к Рождеству снова готовить танцевальную программу, то можно поискать один-два интересных неизбитых котильона. Только если к Рождеству, то нужно бы уже начинать. А где у нас Гаэтано?
Гаэтано сидел рядом с Барбареллой и увлечённо рассматривал странное создание в её корзинке. Создание тянуло к нему щупальца и хватало за пальцы. Гаэтано улыбался.
Элоиза настолько ушла в размышления, что не услышала вопроса собеседника.
— Простите, что танцевать? Я немного отвлеклась.
— Я просил вас рассказать, что вы знаете, может быть, мы придумаем какой-нибудь совместный танец? Скажем, вы изучали менуэт господина Рамо? В наше время его изучали все.
— Вы удивитесь, но в наше время его тоже изучают все. Все, кто танцует этот период.
— Так чего же мы ждём?
— Я полагаю, окончания этого безумия, — Элоиза кивнула на беготню вокруг стульев.
Джиакомо встал, извинился и куда-то ушёл. Вернулся вскоре и сообщил, что он договорился с монсеньором Алессандро — следующим танцем будет менуэт Рамо.
— Постойте, а количество тактов и фигур? — нахмурилась Элоиза.
— Извольте. Начало традиционное — поклоны, выход пары, оборот. Затем расходимся по углам квадрата. Основная фигура. Затем правые руки, основная фигура, левые руки. Снова основная фигура — из других углов. Встречаемся и далее уже только финал, — он смотрел на неё с восторгом.
В реальности Элоизы танцевали немного иначе, но это не имело абсолютно никакого значения.
— А остальные гости? Они готовы просто смотреть?
— Уверяю вас, принцесса, они будут не просто смотреть. Они будут очень внимательно смотреть. Никто из гостей, ни единого разу за всё время наших ночных праздников не отважился выйти на подобный танец.
— Что ж, я ведь могу и не оправдать ожиданий, — рассмеялась Элоиза.
— Мне кажется, что вашему высочеству нет дела до чьих бы то ни было ожиданий, — рассмеялся он в ответ, поцеловал ей руку и задержал пальцы в своих немного дольше, чем следовало.
Элоиза отняла руку и покачала головой.
— Вы правы, ничьи ожидания меня сейчас не интересуют, — добавила она потом.
Музыка наконец-то завершилась, вместе с ней завершился и буйный котильон. Все участвовавшие в нём гости буквально попадали по стульям, на этот раз — стоявшим у стены.
— Дамы и господа, менуэт господина Рамо, — объявил монсеньор Алессандро. — Танцуют её высочество Элоиза и маркиз Джиакомо Донати.
Ничего не оставалось, кроме как встать, поклониться партнёру и отправиться на исходную позицию.
* * *
Им оставили место, достаточно места. И местные жители, и гости с равным любопытством смотрели на происходящее — в самом деле, что ли, раньше никто их подобным образом не развлекал? Элоиза странным образом почувствовала смущение — она никогда в жизни, то есть, конечно, очень много лет не отваживалась танцевать на публику что-то подобное. Последний раз был на том балу в выпускном классе школы, на её дебютном балу в Шатийоне…
Первые такты вступления вернули её из воспоминаний в нынешнюю странную реальность. Музыка определённо та самая, но сыграна по-другому, да кто её знает, ту музыку, как она звучала в оригинале и как её воспроизводят здесь!
Поклон зрителям, поклон кавалеру — и вперёд.
Он очень легко двигался, этот Джиакомо, сразу видно, что человек нужной эпохи и нужного воспитания, ни один из кавалеров в её прошлом не достигал такой лёгкости и изящества. Они были либо слишком топорны, либо слишком техничны. Этот же — естественен. Он шел па-де-менуэт как дышал.
И только разворачиваясь на углу воображаемого квадрата, Элоиза увидела Марни. Он смотрел… в общем, смотрел.
Также она увидела Лодовико, Гаэтано, Кьяру, отца Варфоломея. И Пьетро Донати, вошедшего последним.
Ну их всех. Она танцует менуэт с подходящим для такого дела кавалером.
Элоиза всегда любила вписывать букву S в воображаемый квадрат. Ничего сложного — два шага, потом ещё два и ещё два, но их ведь можно сходить по прямой, или немного скруглить, или вообще выписать сплошную кривую… ой, пока она задумывалась, уже настали левые руки! И снова S, пройти мимо него, провернуть симметрично обе руки, повернуться…
Финал обычно зависел от кавалера, все выполняли его немного по-разному. Этот очень гармонично закрутил спираль, и привёл Элоизу точно в нужное место, чтобы можно было раскрыться и отступить. И финальный поклон — зрителям, затем партнёру. Точка.
— Благодарю вас, ваше высочество, — произнёс он, церемонно кланяясь уже не в фигуре танца, а просто ей.
— И я благодарна вам, маркиз, — Элоиза учтиво наклонила голову.
Он подал ей руку и повёл в ту сторону, где она видела Себастьена. По дороге она услышала что-то вроде «донна Эла отрывается».
— Вы неподражаемы, ваше высочество, — Себастьен тоже учтиво наклонил голову, но при том смеялся.
Элоиза сначала раскланялась с маркизом, потом повернулась к нему.
— Вы видели? Вам понравилось?
— Я видел, и мне понравилось. Вы правы, из ныне живущих никто не сможет составить вам пару в таком вот хитровыворотном танце. Как тут сказали? Донна Эла отрывается? Ну так продолжайте, сердце моё, до первого луча солнца ещё далеко. Но я узнал, вальсы ещё будут. Так вот — все они мои, ясно вам?
— Согласна, монсеньор, — и Элоиза опустила глаза, как добропорядочная допотопная дама.
Не забыв, впрочем, потрепетать ресницами аки Барбарелла.
* * *
После менуэта был объявлен контрданс «Морячка», его танцевали все, более того, гости из палаццо Эпинале тоже знали этот танец!
Октавио оживился, поискал взглядом Франческу. Она сначала сидела на стуле и отказывалась что-либо делать, только смотрела по сторонам во все глаза. Разглядывала платья, причёски, украшения. Её тоже разглядывали — второй такой дамы в этой бальной зале просто не было. Кьяра практически смешалась с местными, донна Эла сама как будто сошла с портрета. Джованнина летала по залу как на крыльях и болтала со всеми, как со старыми знакомыми. На Франческу поглядывали, но подходить не решались — он стоял или сидел рядом, разве что иногда отходил по приказу монсеньора к какой-нибудь картине, пока монсеньор вёл переговоры.
Но переговоры завершились, результат получен, можно выдохнуть. Но всё же не забывать смотреть по сторонам — такой приказ озвучил дон Лодовико, и это понятно — дом-то чужой, и эти местные вообще непонятные.
А Франческа смотрела по сторонам и даже улыбалась. Но сколько можно сидеть-то, всего один вальс и станцевали, и вообще это уже было давно.
— Франческа, мы же знаем «Морячку», пойдём танцевать!
— Ты думаешь? Это нормально? — встревожилась она.
— Нормально, — он поднялся сам и подал ей руку.
Колонна получилась длинная, её разбили на две, и они оказались второй парой в самом-самом начале. Отлично же, и схему проверить, как они тут танцуют, и первой парой походить!
Схема была в целом такая же, только вот шаги у всех оказались разными. Но траектории совпадали. Ничего, походим пешком. Из здешних те, кто во фраках, тоже пешком ходят.
Франческа немного оттаяла, пока они стояли в десерте — успокоилась, и когда стали первой парой, даже начала улыбаться. Вторыми у них оказались тот самый местный, который только что танцевал почти балет с донной Элой, и госпожа Гортензия — да-да, та госпожа Гортензия, к которой они обращались в парке. Интересно, нормально ли поблагодарить её за помощь?
Когда их пара прошла до самого хвоста и постояла в десерте ещё и там, танец закончился. Октавио не успел проводить Франческу на место, как их окружила небольшая толпа местных портретных дам. Что им всем нужно?
